F-19 Stealth Fighter

F-19 Stealth Fighter
F-19 PC, заставка
Разработчик	MicroProse
Издатель	MicroProse
Локализатор	Boriss Software
Язык интерфейса	английский
Создатели Руководитель Сид Мейер Геймдизайнеры Сид Мейер, Арнольд Хендрик, Брюс Шелли Программисты Энди Холлис, Сид Мейер, Джим Синоски, Дэвид Мак-Киббин Художники Макс Д. Ремингтон, Муррей Тэйлор Композитор Кен Лагас
Даты выпуска	Для IBM PC: 10 ноября 1988 Для Atari ST: июнь 1990 Для Amiga: сентябрь 1990 Для NEC PC-98: ноябрь 1992
Версия	435.04 (PC, Steam)
Последняя версия	/ 16 мая 1989 (PC), апрель 2015 (Steam)
Жанр	авиасимулятор
Носители	дискета 5¼, 3½, CD
Платформы	Amiga, Atari ST, IBM PC, NEC PC-98
Режим игры	однопользовательская игра
Системные требования	IBM PC/XT/AT/PS2, 384 Кбайт ОЗУ, CGA (4 цвета), EGA (16 цветов), VGA/MCGA (256 цветов), Hercules Mono или Tandy 1000 (16 цветов)
Управление	клавиатура, джойстик

F-19 Stealth Fighter (рус. F-19 Самолёт-невидимка) — компьютерная игра в жанре авиасимулятор, выпущенная компанией «MicroProse» в 1988 (версия для DOS) и 1990 (Amiga и Atari ST) годах. В ноябре 1992 года в Японии игра была портирована на NEC PC-9801.

F-19 Stealth Fighter считается продолжением выпущенной ранее в 1987 году 8-разрядной игры Project Stealth Fighter на платформах Commodore 64 и ZX Spectrum. Изначально инициированное портирование на PC привело к полной переработке игры и выпуску F-19 Stealth Fighter.

В 1991 году вышел ремейк F-117A Nighthawk Stealth Fighter 2.0.

F-19 Stealth Fighter является одним из первых авиасимуляторов, в котором упор делался на достоверность: в игре присутствуют реально существующие самолёты ВВС США и СССР, вооружение и техника (на конец 1980-х), проработана физика полёта, поведение ИИ адекватное практически во всех ситуациях. Вместе с тем, игра обладает трёхмерной графикой своего времени и простейшим звуковым сопровождением.

Во второй половине 1980-х авиасимуляторы были очень популярны. Среди них игра отличалась глубиной и разнообразием геймплея, а также уровнем реализма и качеством документации. За счет этих свойств игра установила на длительное время планку для реалистичных авиасимуляторов.

В СССР и странах СНГ кроме оригинальной версии был распространен пиратский перевод, сделанный в 1990 году неким «Boriss Software».

В апреле 2015 года игра была выпущена в Steam, где в поставку включается последняя версия игры под эмуляцией DOSBox и буклетом к игре в виде файла.

Общее описание

Игра представляет собой авиасимулятор в реальном времени от первого лица. Игрок выступает в роли пилота американского сверхсекретного многоцелевого штурмовика-невидимки F-19, сделанного по стелс-технологии. Задачи пилота — выполнение операций на территории противника: фотографирование и уничтожение объектов, перехват и сбивание самолётов, доставка грузов, потопление кораблей и т. д.

История

Самолет-невидимка

В конце 1980-х была распространена теория, что ВВС США и Lockheed Martin секретно разрабатывали невидимый для радаров самолет (который исходя из логики теории именовался как F-19). На основании этой информации и общения с военными пилотами MicroProse сначала разработала игру Project Stealth Fighter на платформе Commodore 64, и в дальнейшем на основании этой концепции появился F-19 Stealth Fighter.

MicroProse выпустила игру в тот же день (10 ноября 1988), когда Пентагон признал существование самолёта-невидимки F-117A Nighthawk. До этого момента было много слухов на тему F-19, но игра представляла собой эрудированную и тщательно подготовленную догадку о том, каким должен быть самолёт-невидимка.

Разработка игры

После успешного выхода на рынок Project Stealth Fighter было принято решение о продолжении работ над новым проектом, но уже на PC. В это время стало очевидным изменение рынка с платформы Commodore 64 в сторону PC, и для его захвата требовалось сделать что-то более прорывное, нежели просто хорошую игру. Вместе с тем, переход осуществлялся на новое аппаратное обеспечение (от 8 бит, 1 МГц и 64 KiB ОЗУ к 16 бит, 4,77-25 МГц и 384 KiB ОЗУ), что требовало совершенно нового программного подхода. Для решения этой задачи руководство MicroProse решило отказаться от простого портирования и потратить значительное количество времени и ресурсов для разработки хитовой игры. Для достижения этой цели в проект был приглашен гейм-дизайнер Сид Мейер, под руководством которого шла разработка. Также в команду попал Энди Холлис (мастер трехмерной графики) и Арнольд Хендрик (гейм-дизайнер и технический писатель). Команда была готова к работе и им был выделен год на разработку. В скором времени присоединились другие люди: Джим Синоски (Jim Synoski), Дэвид Мак-Киббин (David McKibbin) и др. Через несколько месяцев к проекту были подключены все ключевые люди компании и руководство начало по этому поводу беспокоиться (из-за задействования ведущих кадров на одном проекте), но ситуация была такова, что менеджменту оставалось только верить своим людям и предоставить им все возможности для работы. После года разработки стало ясно, что игра изменилась от оригинала до неузнаваемости, и в связи с этим было решено переименовать её в F-19 Stealth Fighter.

По словам одного из разработчиков Project Stealth Fighter Арнольда Хендрика, в новый проект были перенесены только концепты сценариев игры, собранные данные о реальном вооружении и некоторые алгоритмы аэродинамики. Работа над F-19 Stealth Fighter шла более года, и за это время в игре фактически изменили абсолютно все, оставив нетронутой лишь главную концепцию. Переделывались интерфейс, графика, управление, искусственный интеллект, звук, карты, физическая модель.

Во время разработки F-19 Stealth Fighter авиасимуляторы были популярны и многие компании их выпускали. Но в то время большинство игр использовало растровое изображение и его масштабирование. В отличие от данных игр для F-19 Stealth Fighter было принято решение использовать векторную графику, что требовало от компьютера большего количества ресурсов. Разработчики решили эту проблему, и при этом игру можно было адаптировать графически к разным уровням детализации (в том числе прямо во время игры) в зависимости от возможностей компьютера игрока(подробнее см. в выпуске Computer Gaming World № 65).

Несмотря на то, что запланированный для F-19 Stealth Fighter релиз на 30 сентября 1988 года был отложен на два месяца, игра стала очень популярной и все её сто тысяч копий были распроданы за 60 дней, а игра на тот момент стала самым большим хитом за всю историю MicroProse.

Команда

Над игрой работали:

• Сид Мейер. Руководитель проекта, гейм-дизайнер и программист. Один из основателей компании, обладающий большим опытом проектирования и программирования игр. В F-19 Stealth Fighter относительно кодирования он решал задачи алгоритмизации, создания структур данных и представления реальных объектов. Одновременное сочетание программиста и геймдизайнера позволяло быстро реализовывать и проверять идеи, которые часто начинались как «А было бы неплохо если…» и на следующий день Сид приносил работающую программу, реализующую задуманное.
• Энди Холлис. Разработчик 3D-графики и программист ассемблерного уровня. Ветеран компании, писал аналогичный код для игры Gunship. Основной его задачей являлась оптимизация кода нижнего уровня для ускорения его работы и уменьшения требований к памяти.
• Джим Синоски. Создатель оригинального Project Stealth Fighter, подключился в помощь к данному проекту. Выполнил совместно с Максом Ремингтоном основную работу в игре «до-полета» и «после-полета» (подробный инструктаж и разбор полета завершенной миссии).
• Брюс Шелли (Bruce Shelley). Гейм-дизайнер, выполнивший разработку всех четырёх театров военных действий. При этом нужно было решать задачу сжатия данных для множества объектов этих уровней.
• Макс Ремингтон (Max Remington). Художник, 3D-моделирование.
• Дэвид Мак-Киббин. Программист. Одной из ключевых задач было сжатие данных игры и их распаковка «на лету». Благодаря его работе F-19 Stealth Fighter занимал не 5 Мбайт, а 360 Кбайт, и вмещался на дискету своего времени.
• Арнольд Хендрик. Создатель документации к игре и ответственный по ней.
• Муррей Тэйлор (Murray Taylor). 3D-художник. Разработал основной вид документации и выполнил все иллюстрации.
• Барбара Бентс (Barbara Bents). Ответственная за интерфейс пользователя и его представление, которые переделывались постоянно. Также выполняла все чертежные работы.
• Кен Лагас (Ken Lagace). Композитор. Его задачей было не только создание звуков, но и их синхронизация с событиями в игре и реалистичность.
• Ал Роиреу (Al Roireau), Крис Тармино (Chris Taormino), Расс Куни (Russ Cooney). Команда контроля качества.

После выпуска игры

Первой игрой компании MicroProse был авиасимулятор, созданный Сидом Мейером. В дальнейшем компания выпустила ряд игр в данном жанре, но после завершения работы над F-19 Stealth Fighter Сид Мейер перешел в разработке от симуляторов к стратегиям, и описывая в интервью причины своего перехода сообщил следующее:

Я закончил работу над F-19 Stealth Fighter, который вобрал в себя все идеи авиасимулятора, которые у меня были на тот момент. Все, что могло бы быть сделано позже — это улучшение графики и звукового сопровождения, расширение набора сценариев и прочее, но я не чувствовал, что имеется достаточное количество идей именно относительно симулятора полётов. Все лучшее касательно авиасимулятора, я вложил в эту игру. Оригинальный текст (англ.)   I had just finished F-19 Stealth Fighter, which included all of the ideas I had up to that point about flight simulation. Anything I did after that would be better graphics or more sounds or more scenarios or whatever, but I didn't feel I had a lot of new ideas at that point about flight simulation. Everything I thought was cool about a flight simulator had gone into that game.

После выпуска игры было несколько обновлений (3 обновления версий с 435.02 по 435.04), которые незначительно изменяли игру (добавление звука предупреждения малой высоты, предоставление возможности взлета с авианосца без требований к званиям и т. п.), исправлено несколько ошибок (получение званий к формуле по документации, неправильный тип мобильных ПВО, внутренние программые ошибки), а также добавлена поддержка звуквых карт AdLib и Tandy. Технически версию игры можно увидеть в самом первом консольном меню при выборе джойстика.

Сеттинг

Игроку предстоит выполнять задания на одном из четырёх театров военных действий: Ливия, Персидский залив, Нордкап (Кольский полуостров) или Центральная Европа. Сеттинг примерно соответствует международной ситуации 1988 года: в качестве оппонентов игрока (НАТО) выступают Ливия, Иран, СССР или Организация Варшавского договора.

Игра может развиваться в контексте полномасштабной, ограниченной или холодной войны. Чем более мирная обстановка, тем более важным является скрытное выполнение боевых задач (обнаружение противником крайне не желательно) и тем менее агрессивна и активна ПВО врага. Вместе с тем, чем более конфликтная ситуация, тем более жесткие меры позволительны и применимы, и тем больше враг готов к ответным действиям.

В поставку с официальной версией включались буклет (~200 страниц), включающий в себя:

• описание самолета F-19 и его характеристик;
• информацию о самолётах США и СССР, стоявших на вооружении ВВС этих стран во второй половине 1980-х;
• подробное описание театров боевых действий, их карт и особенностей регионов;
• руководство по технике полёта (взлет, посадка, маневрирование, прокладывание маршрута и т. д.);
• информацию о стелс-технологии с особенностями обнаружения F-19 в зависимости от типа радара;
• описание интерфейса (приборная панель, кнопки управления, сигнальные оповещения пилота и т. д.)
• возможно используемые тактики (воздушного боя, бомбардировки, ухода от ракет и т. д.);
• подробное описание вооружений (ракеты всевозможных типов и различного типа наведения, ЗРК, радары, пушки и т. д.).

В документации также присутствует художественное описание одной из миссий F-19, позволяющее глубже погрузиться в сеттинг игры. Художественная атмосфера была продолжена в книге по игре.

При запуске игры предлагалось выбрать тип самолёта по его изображению (в версии для Steam этот шаг пропущен). Игрок должен был просмотреть буклет и правильно определить тип самолета. В случае ошибки игрок допускался только до тренировочных полетов. Это было сделано для защиты программы от копирования.

Тактико-технические характеристики F-19

Технические характеристики

• Экипаж: 1 человек
• Длина: 17,98 м (59 футов)
• Размах крыла: 9,65 м (31 фут и 8 дюймов)
• Высота: 4,01 м (13 футов и 2 дюйма)
• Нормальная взлётная масса: 17 000 кг
• Двигатель:
  • Тип двигателя: турбовентиляторный двигатель без форсажа
  • Модель: «F404-GE-100A»
  • Тяга: 151,24 кН или 15 422 кгс (2 x 17 000 lbs)

Лётные характеристики

• Максимальная скорость на высоте 0: 982 км/ч (530 kts, M=0,8)
• Максимальная скорость на высоте 10 972 м (36 000 футов): 1 185 км/ч (640 kts, M=1,1)
• Практическая дальность: 963 км (520 миль)
• Практический потолок: 19 500 м (64 000 футов)

Вооружение

• Пушки:: шестиствольная 20-мм пушка Дженерал Электрик М-61А1 «Вулкан», 650 снарядов
• Боевая нагрузка: до 2 721 кг (6 000 lbs)
• Точки подвески:
  • внутренние: 4
  • внешние: 0

Авионика

• РЛС : радар отсутствует.
• Оптическая система управления огнём.
• Тепловизорная система переднего обзора.
• Лазерная система ведения цели.
• Система предупреждения об облучении.
• Тактическая информация оперативно синхронизируется с такими внешними системами, как Boeing E-3 Sentry.

Другое

Самолет транспортируем с помощью C-5 Galaxy.

Геймплей

Общее

Ключевая идея геймплея: игрок управляет автономным самолетом с повышенными способностями к незаметности, а его задачей является скрытное проникновение на территорию противника и точечное уничтожение объектов врага. Необходимо находить слабые места в фронте ПВО, скрытно перемещаться, выполнить задание и незаметно уйти.

Геймплей во многом строится как на авиасимуляции, так и на противостоянии малозаметности самолёта и систем ПВО противника. Игра имеет высокий уровень реализма обнаружения самолёта, когда сигнатура F-19 визуально сравнивается с эффективной энергией импульсов радаров, которые зависят от их типов, мощности и расстояний.

Самолёты и системы ПВО в игре ведут себя согласно ситуации — выполняют патрулирование, происходят вылеты на активные боевые действия, начинается агрессивное поведение против игрока в случае его обнаружения и др.

Игроку предоставляется богатый выбор вооружения, в который включены: различные ракеты «воздух-воздух», «воздух-земля» и «воздух-вода»; торпеды; неуправляемые и корректируемые бомбы (с лазерным наведением). Ракеты функционируют по принципу fire & forget (выпустил и забыл), а бомбы разделяются на три класса — свободнопадающие (free fall), медленного падения (retarded bomb) и c лазерным наведением (laser-guided). Каждый тип вооружения имеет свою специфику использования (ракеты могут отличаться эффективной дальностью и маневренностью; к бомбам имеются требования к высоте сброса и необходимости корректировки; также взрывы могут повреждать самолёт, и для избежания нужна тренировка бомбометания).

В игре имеется двадцать различных типов целей (самолёты в ангарах и на взлетной полосе, мосты, атомные станции, бункеры, лагеря террористов, склады, нефтяные платформы, пусковые установки ПВО, радары, корабли, подводные лодки, …), каждый из которых имеет свои особенности. В частности, например, одна модификация бомб может хорошо поражать один тип цели, посредственно другой и быть совершенно бесполезной для третьего.

Игровой цикл

Игровой цикл прежде всего строится на выборе и выполнении миссий, каждая из которых независима от другой. Его можно рассмотреть в виде последовательности следующих действий:

1. Выбор режима игры.
2. Инструктаж.
3. Выбор вооружения.
4. Вылет и выполнение миссии.
5. Подведение результатов.

Выбор режима независим от каких-либо обстоятельств: игрок может выбрать сразу же самую сложную миссию, любой регион, когда угодно провести тренировку или начать (или закончить) выполнять реалистичную посадку.

Во время инструктажа становятся известны подробности задания: где будет взлет, где запланирована посадка, какие главная и второстепенная цели, где и какие радары, расположение известных кораблей, когда вылет (ночная или дневная миссия), расчетная дальность полёта, где наблюдается у противника боевая активность и т. д. На сложных уровнях игроку приходится на данном этапе планировать полёт (траекторию, расход топлива, потенциально необходимое вооружение и т. д.), так как игра генерирует каждый раз новую расстановку сил.

Игра предлагает свой выбор вооружения, который игрок имеет возможность самостоятельно изменить.

Результат вылета на боевую операцию может быть следующим:

• Возвращение на базу — самолёт благополучно посажен на дружественном аэродроме. Очки начисляются в полном объёме. Если происходит присвоение очередного воинского звания или награждение медалью или орденом, то пилот празднует в кабаке шумной компанией. Если же полёт просто прошел удачно, то пилот празднует с закадычными друзьями.
• Катапультирование и приземление на парашюте в море или на дружественной/нейтральной территории — пилота подбирает вертолёт эвакуации. Очки начисляются посредственно (50-75 %, в океане больше, на нейтральной территории меньше). Если происходит награждение медалью или орденом за ранение, то пилот празднует с закадычными друзьями, если нет — заливает горе один.
• Катапультирование и приземление на парашюте на территории противника — пилот попадает в плен, а обломки самолёта подвергаются тщательному изучению. Пилота меняют на какого-нибудь политического преступника или террориста. Очки начисляются по минимуму (25 %). Пилот заливает горе в кабаке один.
• Крушение и гибель пилота — все звания и награды присваиваются посмертно. Очки начисляются по максимуму. Пилота с почестями хоронят. Напротив записи значится могильный крест.

Если выполнена посадка на дружественном аэродроме (кроме скрытных взлетных полос в тылу противника), то миссия заканчивается.

После 99 вылетов пилот выходит на пенсию.

Если пилот разбился (KIA, Killed In Action) или на пенсии (Retired), то он к боевым вылетам не допускается, но его заслуги будут видны другим пилотам.

Авиасимуляция и реализм

Игра является одним из первых авиасимуляторов, где упор делался на достоверность, в который включена серьёзная проработка физики полёта и управления самолётом.

Элементы авиасимуляции:

• При наборе высоты машина теряет скорость, а при снижении разгоняется.
• При превышении допустимого угла атаки выскакивает надпись «угроза штопора» (англ. Stall Standing), что означает, что крыло самолёта теряет подъёмную силу и необходимо отдать штурвал от себя и увеличить скорость, и иначе самолёт теряет управление и уходит в штопор, из которого сложно выйти даже с запасом высоты. При уменьшении скорости угроза штопора появляется чаще.
• При маневрировании скорость самолёта уменьшается.
• Тяга двигателями регулируется игроком, а от тяги зависит ускорение, приобретаемое самолётом. Соответственно, при включении большой мощности двигателя скорость набирается постепенно, и также постепенно гасится при уменьшении тяги.
• При неубранном шасси машина заметно теряет скорость. Если скорость слишком высока (более 250 kts), то шасси могут быть повреждены.
• При опущенных закрылках самолёт менее управляем, но он получает дополнительную подъемную силу (пропорционально скорости), что позволяет лететь с меньшей скоростью без угрозы штопора. Например, для осуществления посадки полёт на более низкой скорости и высоте может быть выполнен посредством опускания закрылков. Или, при меньшей скорости самолёт менее заметен, и медленный полёт с опущенными закрылками позволяет эффективнее проводить скрытые перемещения. Закрылки могут быть повреждены при слишком высокой скорости полёта (более 300 kts).
• Имеется аэродинамический тормоз. В случае его применения самолет получает дополнительную тягу назад.
• При полёте на малых высотах (ниже 500 футов) начинает сбиваться курс самолёта, а на предельно малых (ниже 200 футов) машину начинает «подтряхивать» — вследствие завихрений и турбулентности, присутствующих на малых высотах.
• По мере разгрузки самолёта вследствие расхода топлива его летные характеристики улучшаются (на единицу тяги самолёт получает большее ускорение).
• Скорость полёта зависит от высоты (чем выше, тем быстрее может лететь самолёт при одной и той же тяге).
• Полёт может проходить над возвышенностями, которые необходимо облетать.

Игра во многом построена на реализме и придает ему большое значение. Но с точки зрения гейм-дизайна отношение к этому разработчики описывают следующим образом:

Вполне возможно создать впечатляющую технически и фактически точную симуляцию, но это не является самоцелью. Мы не позволяем такое в MicroProse. Опыт полета в симуляции, геймплей, — должны приносить удовольствие и быть интересными. Мы потратили много времени чтобы можно было чувствовать полет и управлять им, на организацию мира, в котором вы будете лететь, на изменение радарной обстановки, на уровни мастерства пилотов противника, на время реакции оппонентов, и на многое другое. Весь реализм симулятора должен иметь предназначение. В нашем случае, целью является создание играбельной, приятной симуляции. Кто хочет симулятор который вас убивает если вы не потратили тысячи часов обучения полетам? Мы хотим больше, чем просто точные дистанции поражения ракет, или реалистичный профиль атаки бомбы Paveway. Но мы также хотим бесконечное число миссий, ситуаций, и различных противников. Мы хотим, чтобы враг вел себя логично и рационально в любых ситуациях. Мы хотим, чтобы у вас в каждой миссии возникали новые проблемы и возможности. Оригинальный текст (англ.)   It's quite possible to create a technically impressive and factually accurate simulation, that is nonetheless a turkey. We don't allow that at MicroProse. The experience of flying the simulation, the "game play" must be enjoyable and interesting. We spend a great deal of time on the "feel" of the flight controls, organizing the worlds you fly in, the changing radar environment, the skill of enemy pilots, enemy reaction times, and much more. All this realism in a flight simulator must still have a purpose. In our case, the purpose is playable, enjoyable situations. Who wants a simulator that kills you unless you've logged thousands of hours of flying? We want more than accurate missile ranges or realistic Paveway attack profiles. We also want an endless supply of new missions, situations, and opponents. We want the enemy to behave logically and rationally in these new situations. We want you to have new problems and opportunities with every mission.

Во время разработки симулятора, использующего реальное вооружение и технику, данные по которым могут быть засекречены, MicroProse придерживалась строгого правила: использовать только открытые источники. Хотя разработчики много общались с реальными пилотами и техническим персоналом, все равно старались никак не учитывать секретную информацию и делать только эрудированную догадку. Вместе с тем, количество публично доступной информации очень много, и если знать как искать, то можно найти все, что есть в игре.

Выбор регионов и сценариев миссий не преследовал политической цели, а также симатии или антипатии к какой-либо национальности. Любым военным придется выполнять приказы согласно сложившейся ситуации, и обстоятельства будут диктовать что делать. Соответственно, на основании этих принципов и информации выбирались регионы и те задачи, которые предстояло решать F-19.

Обнаружение против малозаметности

Геймплей во многом строится на противостоянии систем обнаружения ПВО и самолетов против малозаметности F-19. Способность к обнаружению зависит от текущего состояния F-19, от относительного положения и скорости к радару противника, и от характеристик радара противника.

Незаметность F-19

Зависит от:

• крена самолёта (прямой горизонтальный полёт наименее заметен);
• высоты полёта (чем ниже, тем лучше);
• скорости полета (чем медленнее, тем лучше);
• факта открытия бомбового отсека или применения бортовой системы радиоэлектронного подавления (ECM) — в этом случае малозаметность значительно снижается;
• повреждений (например, из-за них бомбовый отсек может все время оставаться в открытом состоянии);
• типа местности (над морем более заметно, над землей и возвышенностями менее).

Между радаром противника и самолётом может находиться возвышенность. Соответственно, в случае малой высоты полёта она может сделать самолёт невидимым для радара, и таким образом игрок может использовать свойства местности для того, чтобы оставаться незамеченным.

Типы радаров

Стационарные радары и радары самолётов противника могут быть двух типов: импульсные (англ. pulse radar) и допплеровские (англ. doppler radar).

В игре импульсные радары измеряют поперечную скорость движущихся объектов. Это означает, что если двигаться прямо к радару или от него, то он не будет видеть F-19. Напротив, он очень легко обнаруживает в случае кругового движения вокруг радара.

Допплеровские радары измеряют радиальную скорость. Такие радары легко обнаруживают объекты, которые двигаются к ним или от них, но при круговом движении вокруг них становятся бессильны.

Таким образом, для скрытного перемещения необходимо минимизировать поперечную скорость самолёта относительно импульсных радаров и радиальную скорость относительно допплеровских радаров.

Стационарные радары работают во всех направлениях (360°). Радары самолётов противника сканируют переднюю полуплоскость или сектор в 90° (исключение Ил-76). Ракеты имеют сектор обзора 45°.

Каждый из радаров имеет среднюю (avg) и максимальную (max) дальность действия. Первый параметр означает, что на таком расстоянии радар наиболее эффективен. Вместе с тем, по мере преодоления этой дистанции или удаления способность к обнаружению падает — рядом с радаром или на расстоянии, близком к максимальному, фактически находится мертвая зона (4-5 км от радара), где для F-19 возможны практически любые маневры с сохранением незаметности.

Важным моментом геймплея является то, что радары противника работают не непрерывно во времени, а дискретно. Другими словами, радары одномоментно периодически сканируют окружающее пространство, а иногда отключаются на какое-то время. Соответствено, игрок в промежутках между сканированием может успевать выполнять действия, которые могут быть осуществелены только при снижении незаметности F-19.

Наведение ракет и защита

Ракеты, выпускаемые наземными средствами ПВО или самолётами/кораблями противника, могут иметь следующие типы наведения:

• радарное (ракету ведет выпустившая её система) — для защиты можно стать незаметным для выпустившего ракету радара или сбросить дипольные отражатели (англ. chaff);
• тепловое (англ. infrared) — для защиты можно использовать инфракрасное подавление (подсистема F-19) или выполнить сброс трассера (flare);
• визуальное — уход только посредством маневра.

F-19 имеет несколько типов защиты и каждый из них имеет свои особенности. Подсистема IR (подавление теполового наведения) замедляет самолёт (уменьшение тяги на ~15 %) и не может длительно работать, и в результате перегрева автоматически отключается и требует времени на восстановление. Подсистема ECM увеличивает ЭПР самолёта, и он становится более заметным. Дипольные отражатели защищают от радарных ракет, а трассеры от ракет с тепловым наведением (время их действия 2-3 секунды). Отстрел ложной цели (англ. decoy) является универсальной защитой, но их запас крайне ограничен. Но вместе с тем, ложная цель может помочь избежать идентификации самолёта радаром, что важно в случае выбора режима холодной или локальной войны.

Все типы ракет имеют свои особенности, выражающиеся в скорости, способности к маневрированию, дальности действия, способности противостоять защитным системам противника и т. д., и это влияет на геймплей. Например, ракеты Sidewinder по сравнению с AMRAAM имеют меньшую дальность действия, но они более маневренны. Или, в случае пуска ракет по F-19 бортовая система предупреждает об этом с указанием типа ракеты (SA-10, AA-10 и т. д.). И при этом чем более совершенная выпустившая ракету система, тем меньше вероятность что от неё можно будет защититься с помощью IR или ECM. В дополнение, например некоторые ракеты (SA-10, SA-12, SA-N-6) имеют допплеровское радарное наведение, и для защиты с помощью дипольных отражателей нужно держать курс перпендикулярно курсу ракеты.

При фронтовом сближении ракеты с самолетом и необходимостью ухода от ракеты маневром рекомендуется выполнить следующее:

1. Сближение лоб в лоб до расстояния 8-12 км (это ~ две трети квадрата тактической карты).
2. Поворот на 90° перпендикулярно курсу ракеты. Ракета будет смотреть в бок F-19.
3. По мере полета выполнять крен таким образом, как показано на рисунке (справа). Вектор движения ракеты всегда должен быть перпендикулярен вектору движения самолета.

Данная рекомендация является практичеcки идеальным маневром для ухода от ракеты. Однако, в игровой обстановке может идти воздушный бой, самолет может быть атакован несколькими ракетами, изменение вектора полета может привести к обнаружению F-19, при необходимости бомбометания или пуска ракеты нужно выполнять определенные требования к скорости и к траектории движения. Как следствие, уход от ракет посредством маневрирования зачастую является компромиссом в многофакторной обстановке.

Кроме видимых объектов (кораблей, радаров, самолётов) в игре присутствуют зоны, где активно ведутся боевые действия (англ. Special Events). В этих зонах может быть произведена атака F-19 ручными или мобильными ЗРК посредством ракет «земля-воздух». Источник атаки в этом случае невидим, ракеты имеют тепловое или визуальное наведение, а пилот F-19 может только либо защищаться, либо улететь из опасной зоны. Дополнительной проблемой нахождения в такой зоне является то, что самолет-невидимка видим для противника, и по этой причине все истребители летят на перехват F-19.

Пример планирования ударной операции

Для иллюстрации и ракрытия особенностей геймплея рассмотрим ударную операцию, для которой план расстановки систем ПВО противника показан на рисунке (справа). Для упрощения считаем, что включен режим холодной войны, когда уничтожение любых объектов, кроме указанных в задании, не приветствуется.

Для данной миссии будем считать, что главной целью является корабль, который может быть поражен ракетой (типами AGM-119 Penguin, AGM-84 Harpoon или AGM-65 Maverick). Соответственно, пуск ракеты может быть выполнен не долетая до цели. Второстепенная цель требует присутствия F-19 в заданной точке. Это может быть фотографирование или бомбардировка. Цели показаны на рисунке красным цветом.

Во время инструктажа игроку обязательно показываются место взлета и посадки, главная и второстепенная цели, все действующие в регионе стационарные радары (их типы и радиусы действия), все зоны активных боевых действий, все аэродромы противника с типами имеющихся там самолетов. Исходя из этой информации планируется операция.

Действие допплеровских радаров в игре показывается непрерывной линией, а импульсных — пунктирной (на рисунке штриховой). На рисунке для допплеровских радаров дополнительно указан малый радиус, показывающий их эффективное действие для полета над землей. Большой радиус — для полета над морем.

Синие прямоугольники штриховой линией показывают Special Events. Данные области крайне желательно во время выполнения операции избегать, либо пролетать очень быстро.

Исходя из карты можно видеть, что полет напрямую к целям неразумен, так как F-19 будет обнаружен, и далее атакован истребителями и ЗРК.

Пример планируемого хода операции (см. рисунок):

1. Облет по большому радиусу радара ЗРК, так как над морем.
2. Полностью вдоль большого радиуса лететь нельзя, так как F-19 будет обнаружен импульсным радаром. Полет к импульсному радару на берегу.
3. Разворот над импульсным радаром и пролёт между зонами активных боевых действий.
4. Огибать большой допплеровский радиус теперь можно по меньшему радиусу, так как полет идет над землей.
5. Приближение к главной цели. Её захват и пуск ракеты. В случае неудачного попадания возможен повтор во время полета над импульсным радаром по маршруту.
6. Пролёт вдоль берега над двумя импульсными радарами.
7. Выход на вторичную цель. Выполнение задания (фотографирование или бомбардировка).
8. На север лететь нельзя, так как там происходят боевые действия, и зоны плотно охвачены ракетными комплексами.
9. Полет на запад вдоль берега до импульсного радара.
10. Разворот на север и пролёт между двумя допплеровскими радарами.
11. Уход на север и посадка на дружественном аэродроме.

Как правило, план не всегда успешен, особенно в случае плотной обороны ПВО. Основной проблемой являются патрулирующие самолеты, имеющие на борту свои радары. В связи с этим выполнение плана может по ходу операции измениться.

Спланировать операцию с полным избеганием обнаружения не всегда возможно, и практически всегда невозможно для Elite уровня сложности и режима Conventional War. В связи с этим требуется уничтожение некоторых ЗРК.

Планирование в регионах Нордкап и Центральная Европа осложнено и отличается от описанного, так как на этих театрах военных действий присутствует в разы большее количество средств ПВО, а их радары с течением времени включаются и выключаются. Соответственно, большое количество ЗРК уничтожить затруднительно, и игроку приходится во время операции постоянно отслеживать активность радаров и оперативно реагировать на обстановку.

Уничтожение любых объектов вызывает обеспокоенность противника (как и в случае обнаружения F-19), и в этом случае патрульные самолеты летят к месту происшествия, а также в воздух поднимаются дополнительные истребители.

В случае проблем возможен уход в глубину вражеской территории, но такие действия могут закончится тем, что не получится вернуться на базу из-за расхода топлива. В связи с этим рекомендуется планировать траектирию полета экономичным образом с учетом безопасности полета и возможных столкновений с патрульными.

Вооружение

Вооружение в игре детально проработано относительно динамики его применения и имеет следующие особенности:

• каждый тип вооружения имеет разную эффективность в зависимости от типа цели;
• цель может быть не поражена из-за неудачного захода (высоты сброса и дальности пуска);
• самонаводящееся оружие может атаковать не ту цель, которая была захвачена, а соседнюю (например ближайшую или с большим ЭПР);
• в случае использования пушки требуется учитывать необходимое упреждение для поражения движущейся цели;
• после сброса бомбы необходимо набрать высоту или отлететь от эпицентра, так как в противном случае F-19 будет поврежден взрывом;
• чем меньше цель, тем более точное бомбометание нужно использовать для её поражения, что определяется аккуратностью техники сброса, типом бомбометания и видом вооружения.

F-19 имеет четыре внутренних отсека вооружения и пушку, внешние точки подвески отсутствуют. В каждый из отсеков можно поместить один комплект вооружения.

Пушка всегда доступна для применения, её дальность составляет 6 км, а наибольшая эффективность поражения при расстоянии менее 3 км, а скорость снарядов составляет 3 км/c. Таким образом, при стрельбе по наземным целям необходимо сокращать расстояние до эффективного или менее, чтобы для успешного поражения потребовалось меньшее количество попаданий. Во время воздушного боя игроку необходимо упреждать противника. Например, при стрельбе по цели на расстоянии 6 км игрок должен предугадать где будет находиться цель через две секунды и туда направлять огонь.

Кроме ракет и бомб для F-19 во внутренний отсек может быть помещена фотокамера, специальный контейнер для доставки (используется в Персидском заливе), а также дополнительный топливный бак (увеличивает потенциальную дальность полёта на 19 %).

Изначально для каждой миссии игра предлагает свой набор вооружения для выполнения боевого задания. При этом в первый слот помещается оружие для выполнения главной цели, а во второй для второстепенной. Третий слот получает дополнительный топливный бак в случае, если расчетный расход топлива превышает номинальную емкость бака F-19. В четвёртый слот, как правило, помещаются ракеты Sidewinder.

Первичный выбор представляет собой лучшее оружие для поражения цели в своем классе (один из типов бомб или ракета), а сам класс выбирается случайно. Другими словами, выбранное первоначально оружие всегда способно с большой эффективностью поразить цель, но в соседнем классе может оказаться немного более эффективное оружие. Также, первичный выбор выполняется несмотря на отсутствие оружия на складе (может быть выдано то, что недоступно).

Типы бомб

В игре имеется три типа бомб:

• свободнопадающие (free-fall) — традиционные бомбы; некорректируемые и падают по дуге после сброса;
• медленнопадающие (retarded bomb) — некорректируемые, но падение заторможено и это дает время на отлет от места взрыва;
• с лазерным наведением (laser-guided) — корректируемые и высокоточные; для них требуется подсвечивать цель с самолёта.

В случае выбора свободнопадающей бомбы система самолёта подсвечивает требуемый курс для идеального выхода на цель. В дополнение, есть подсветка текущей точки падения в случае немедленного сброса.

Для свободнопадающих и медленнопадающих бомб система показывает расстояние до идеальной точки сброса.

Медленнопадающие бомбы имеют самую низкую точность попадания, а бомбы с лазерным наведением самые точные. Точность может быть важна например в случае режима холодной войны, когда крайне нежелательно повреждение гражданских или других военных объектов, а необходимо единичное и точное поражение цели.

В миссиях по доставке груза, который нужно сбросить в нужной точке, груз по типу применения во время сброса приравнивается к медленнопадающей бомбе, которую нужно сбросить на высоте от 500 до 1000 футов.

Бомбы с лазерным наведением во время падения планируют по прямой и корректируют свою траекторию. Дистанция, которую пролетает бомба планированием, зависит от высоты полёта и определяется как 500 футов высоты на 1 километр.

Техники применения

Описание к игре предлагает следующие техники применения:

• Выстрелил и забыл (англ. fire-and-forget) — для ракет, имеющих головку самонаведения;
• бомбардировка с пикирования (dive bombing);
• высотная бомбардировка (англ. level bombing);
• бомбардировка c кабрированием (англ. toss bombing).

Техника fire-and-forget применяется только для ракет, используемых для поражения целей в воздухе, на земле или на воде. Пуск ракеты должен осуществляться на высоте не ниже 500 футов (иначе он может быть неудачным, так как первые секунды до включения двигателя ракета падает и теряет ~ 300 футов высоты). Для ракет «воздух-земля» и «воздух-вода» повышается точность и эффективность по мере приближения к цели и обычно становится максимальной при дистанции в два раза меньшей номинальной дальности поражения. Вместе с тем, максимальная дальность ракеты зависит не только от её запаса топлива, но и от скорости самолёта в момент пуска, поэтому при более высокой скорости максимальная дистанция поражения цели увеличивается.

Применение ракет «воздух-воздух» более сложное. В общем случае цель легче поражается в случае незаметного пуска (чем неожиданней, тем позже реакция), при малой поперечной скорости (лучше фронтовая атака или заход в хвост) и минимальном маневрировании цели. Вместе с тем, есть и отдельные особенности, например, ракета AMRAAM имеет допплеровский радар наведения, которому сложнее вести цель в случае её малой поперечной скорости.

Бомбардировка с пикирования подразумевает использование традиционных бомб и по инструкции выполняется следующим образом:

1. Приблизиться к цели на малой высоте и максимальной скорости.
2. На расстоянии 6 км начать быстрый набор высоты под углом 55° до 8000 футов.
3. Открыть бомболюк.
4. Высота 8000 футов должна быть набрана так, чтобы до цели по земле оставалось от 1,5 до 2 км.
5. Включить аэротормоз и сбросить скорость.
6. Начать пикирование на цель под большим углом (~80°).
7. Совместить индикатор места падения бомбы с целью и стабилизировать его.
8. Осуществить сброс.
9. Выйти из пикирования до высоты 3000 футов, иначе взрыв повредит самолёт.
10. Закрыть бомболюк.

Бомбардировка с пикирования предпочительна в случае, когда нельзя длительно приближаться к цели на большой высоте (в случае высотной бомбардировки) из-за опасности обнаружения. Вместе с тем, для высокой точности требуется соответствующая техника исполнения.

Поражать наземные цели можно пушкой, и для этого чаще всего используется пикирование с аналогичной последовательностью действий, но на меньшей высоте.

Высотная бомбардировка представляет собой приближение к цели на фиксированной высоте (которая может быть разная, но чаще используются высоты от 2000 до 3000 футов) и является самой точной из всех техник. Длительный полёт на таких больших высотах с большой вероятностью приводит к обнаружению F-19, а это нежелательно. Применение высотной бомбардировки на малой высоте (500 футов) безопасно только с использованием медленнопадающих бомб.

Бомбы с лазерным наведением являются корректируемыми, и после сброса ведут себя как планер. Для точного попадания в цель она должна постоянно подсвечиваться с самолета, о чём показывает бортовая система до и во время полета бомбы (Lock на фотоизображении). После сброса бомбы самолет может вести себя различным образом, но при этом он не должен потерять способности подсвечивать цель (что ограничено углом обзора в 60°). Свобода маневра позволяет уйти от взрыва, что может быть выполнено как с набором высоты, так и без (уход в сторону).

Бомбардировка с кабрированием применяется в случаях, когда требуется осуществить сброс с небольшой высоты, но при этом должно оставаться время для отлета из зоны поражения. При такой технике в качестве примера можно рассмотреть приближение на высоте 500 футов, кабрирование 30-40° на расстоянии 3-6 км, сброс и уход. Стоит отметить, что бомбардировка с кабрированием может быть осуществлена через высотные препятствия (горы) и это единственная техника, позволяющая поразить бункер подводных лодок Североморска во время ударных операций в Нордкапе.

Технические данные вооружений

В буклете предоставлялась подробная информация по техническим данным вооружений, влияющих на геймплей. Это описание всех имеющихся в игре ракет (их дальность, маневренность, тип наведения, ..), вооружения F-19, радаров ПВО, характеристик ЗРК и др.

В самой игре техника и вооружение именуются в соответствии с кодами обозначения НАТО.

В русскоязычных источниках данная информация отсутствовала, но игроки понимали важность выбора вооружения и пытались составлять свои таблицы.

Состояние самолёта

Состояние самолёта характеризуется как работоспособностью и мощностью имеющихся подсистем, так и количеством вооружения и средств защиты.

Подсистемы могут выходить из строя или деградировать в случае повреждений (попадания ракет и пуль авиационных пушек, от близких взрывов бомб, исчерпания запасов топлива или картриджей и т. д.). В начале миссии самолёт имеет на борту фиксированное количество картриджей дипольных отражателей (18 шт), трассеров (12 шт), ложных целей (3 шт), а также фиксированный боезапас пушки.

К подсистемам, которые могут быть повреждены, относятся:

• двигатель (Engines) — в случае повреждений уменьшается максимально возможная его мощность; если топливо заканчивается, то он выключается;
• навигационное оборудование (Avionics) — повреждения выводят из строя автопилот, в дальнейшем пропадает изображение захваченной цели и перестает функционировать курсо-глиссадная система;
• створки бомбового отсека (Bay Doors) — при повреждениях становятся всегда открытыми;
• топливный бак (Fuel Tank) — повреждения провоцируют утечку топлива, которая усиливается в случае дополнительных повреждений; также уменьшается емкость бака;
• системы оповещения об атаке (RWR/IWR) — при повреждении сигналы о приближении инфракрасных или радарных ракет перестают приходить;
• управление самолётом (Flight Controls) — в случае неисправности машину становится сложнее контролировать, а также управлять ею;
• системы подавления (Jammers) — системы ECM и IR перестают функционировать, а в дальнейшем становится невозможным применение дипольных отражателей и трассера.

Расход топлива на километр пути существенно зависит от используемой тяги. Крейсерская скорость достигается при тяге ~70 %. В случае повреждения топливного бака добавляется постоянная утечка. В связи с этим для преодоления наибольшего расстояния с пробитым баком тягу нужно увеличивать.

В результате поражения самолёта взрывом, ракетой или пулями происходит деградация нескольких подсистем. Степень деградации зависит от воздействия (более близкие взрывы и попадание ракет более совершенных ЗРК самые опасные). Для способности продолжения полёта критичным является повреждение двигателя, когда максимальная тяга падает настолько, что полёт становится невозможным, и это означает, что самолёт необходимо покинуть (катапультироваться). Вероятность вернуться на базу резко уменьшается в случае пробоя топливного бака. При повреждении бомбового отсека оставаться невидимым становится намного сложнее.

Очки, звания, награды

Система подсчета очков в игре достаточно сложная. Вместе с тем, она принципиально одинаковая для всех версий, но диапазоны очков существенно отличаются от версии к версии.

В русскоязычных источниках оценка очков и заслуг определялась опытным путём, и их данные существенно могут отличаться от представленной авторами информации о подсчете очков.

По мере продвижения по службе, игрок мог получить следующие звания: Второй лейтенант, Первый лейтенант, Капитан, Майор, Подполковник, Полковник, Бригадный генерал.

Получение медалей базируется на успешности выполнения конкретной миссии и не зависит от текущего звания. В зависимости от количества набранных очков и имеющихся медалей игрок может быть награждён следующими медалями: Медаль Почёта, Крест лётных заслуг, Серебряная звезда, Бронзовая звезда, Медаль Летчика. Медаль Боевой Готовности дается за успешное выполнение тренировочной миссии, Пурпурное сердце может быть вручена тому, кто вернулся с задания с ранением или существенно поврежденным самолетом.

В случае выполнения определенного числа вылетов выдаются следующие нашивки на мундир: Overseas Service Ribbon (короткая и длинная), Longevity Service Ribbon и Longevity Service Ribbon with Gold Cluster. При выполнении тренировочной миссии выдается нашивка на мундир о готовности к реальным полетам.

Режимы игры

Перед выполнением миссий игра предалагает определиться с выбором четырёх опций, задающих режим игры: регион мира, уровень конфликта, качество подготовки противника, тип миссий и безопасность посадки. От данного выбора зависит сложность выполняемых заданий, правила поведения во время операции и количество начисляемых очков.

Миссии могут быть дневными и ночными. Их отличие (кроме графического) заключается в том, что во время ночных миссий фиксация объектов системами обнаружения F-19 происходит с меньшего расстояния (~ в два раза).

Регион

Регионы по мере возрастания уровня их сложности можно расположить в следующем порядке: Ливия, Персидский залив, Нордкап, Центральная Европа. Вместе с тем, данные театры военных действий имеют свои особенности. В каждом из них игроку противостоят различные истребители и ЗРК. Географически регионы различаются картой, наличием морей и океанов, горных массивов, характерной погодой и глубиной фронта.

Уровень конфликта

В зависимости от выбора уровня конфликта, режим игры может быть разный, каждый из которых имеет свои сложности. Более слабый уровень конфликта подразумевает необходимость скрытного выполнения действий, чтобы обнаружение самолёта не имело политических последствий. В случае более жесткого конфликта разрешается широкомасштабно использовать оружие, но при этом противник находится в состоянии полной боевой готовности.

Имеются следующие уровни конфликтов:

• Холодная война (Cold War) — страна (страны) пребывают в состоянии мира, но они могут проводить провокационные действия для проверки эффективности средств противодействия противника. Задания в основном разведывательно-диверсионные, такие как точечное фотографирование или уничтожение объектов, передача секретных материалов и грузов и т. д. Прямой контакт с противником, приводящий к идентификации F-19, крайне нежелателен. Если самолет обнаружен, то необходимо уничтожить объект, который это сделал. Однако, чем больше используется оружие, приводящее к жертвам и разрушениям, тем более вероятен международный скандал, и тем менее успешна выполняемая операция. За длительное нахождение над территорией противника начисляются дополнительные очки. Враг не находится в ожидании противника, поэтому его реакция действия F-19 и обнаружение не такая быстрая и менее агрессивная.
• Ограниченная война  — на какой-то отдельно взятой территории идет вооруженный конфликт. Обычная война не объявлена, но страна (страны) находятся в полной боевой готовности. Открывать огонь можно только по военным целям (не гражданским) или по тем, которые указаны в задании. В миссиях важно оставаться незамеченным, но не так критично (в 2 раза меньше очков за полет над вражеской территорией). Ударные миссии даются часто, но и шпионское фотографирование также присутствует. Операторы и пилоты врага уже находятся в боевой готвности и их реакция уже более быстрая.
• Обычная война (Conventional War) — страной, странами (стране, странам) объявлена обычная (но не ядерная) война. Войска находятся в состоянии войны, все действия F-19 по отношению к противнику не регламентированы и приветствуется уничтожение любых военных объектов и инфраструктуры. Задания в основном направлены на уничтожение, подрыв экономики, нанесение огромного ущерба. Обнаружение F-19 не имеет политических последствий, но может быть важно для того, чтобы успешно выполнить операцию и вернуться на базу. Вместе с тем, вражеские операторы и пилоты всегда наготове, и они теперь сначала стреляют, а потом только спрашивают.

Во время более жесткого конфликта у противника плотнее ПВО (количество ЗРК, кораблей с радарами, патрулирующих самолетов и т. п.).

В случае визуальной (для самолетов, сообщение Visual ID) или радарной (Radar ID) идентификации для режимов холодной или ограниченной войны снимаются очки. При этом для холодной войны очков штрафуется в 2 раза больше, чем для ограниченной. Если идентифицирувавший F-19 объект уничтожается, то данные очки возвращаются.

В игре возможна ситуация, когда F-19 замечен радаром противника и отслеживается (мигает Track), но идентификации (ещё) не наступило. В этом случае уничтожение объекта разрешено и за это дается количество очков, эквивалентное сумме штрафа.

Тип миссии

Здесь можно выбрать тренировочную или настоящую миссию.

Также миссии деляться на ударные (Strike) и воздушные (Air-to-Air). Первые подразумевают, что главной будет наземная цель, и скорее всего такой же будет второстепенная. Вторые заключаются в том, что главной целью будет перехват самолёта противника. Однако, второстепенной целью скорее всего будет наземная.

Тренировочные миссии такие же, как и боевые, но они имеют следующие особенности:

• Никаких повреждений — противник не может повредить F-19.
• Никаких очков — никаких наград, получения новых званий и всего остального. За первое выполнение тренировочной миссии дают отличительную нашивку на мундир о готовности к реальным полетам.
• Ливия — если выбрана Ливия, то миссии всегда фиксированы. Это удобно для тех, кто учится управлять F-19, когда можено тренировать одну и ту же миссию снова и снова.

Воздушные миссии:

• Засада на перехват важной персоны. Местный главарь летит на самолете. Требуется сделать так, чтобы он не долетел до места назначения. Его самолет взлетает приблизительно тогда же, когда начинается миссия. На карте в качестве точки главной цели показывается место прибытия. Можно как ожидать его в данной точке, так и осуществить перехват на маршруте. В случае обычной войны можно издалека расстрелять ракетами дальнего действия вместе с эскортом. В условиях холодной войны крайне желательно аккуратно сбить только целевой транспортный самолет.
• Перехват транспортируемой команды террористов. Группа коммандос летит на самолете на дружественную территорию. Задачей является перехват до прибытия в место назначения. Проблема миссии в том, что неизвестно, куда полетит самолет с террористами. Но после обнаружения на дружественной территории самолет легко дождаться или перехватить.
• Ликвидация вражеского патруля. Вражеские патрульные самолеты имеют неприятную привычку летать под прикрытием своих систем ПВО и радиолокационных самолетов. Необходимо проникнуть на территорию противника и сбить патруль. Для выполнения миссии нужно либо скрытно лететь на вражескую территорию, где много ЗРК, либо выдать своё присутствие и выманить патруль на себя.
• Уничтожение бомбардировщика. В большинстве случаев нужно преследовать самолет на его пути домой. В данном случае это нужно сделать как можно быстрее. Чем больше медлить, тем ближе он прилетит к своим наземным системам ПВО и тем сложнее его будет сбить.
• Атака крылатой ракеты. Этот самолет самая неуслужливая цель. Он летает глубоко в глубине своей территории под защитой ЗРК и истребителей сопровождения. Требуется аккуратно проникнуть сквозь ооборону ПВО и точечно уничтожить цель.
• Сбить Оплот. Ил-76 (IL-76 Mainstay) является самой сложной воздушной целью. Он имеет радар в 360° и его ракеты по дальности действия в два раза превышают самые дальнобойные ракеты F-19. При этом для скрытного сближения может понадобится уничтожить пару наземных ЗРК, что освободит коридор в обороне ПВО.

Ударные миссии:

• Секретные аэродромы. Аккуратно доставить груз на скрытый аэродром, который находится в глубине территории противника. Требуется дополнительно совершать посадку и взлет, а это будет происходить ночью. Посадка должна быть на скорости 160 kts или менее (более жесткие требования). Взлетная полоса подсвечивается только ограниченное время и для успеха требуется быстро найти аэродром.
• Сброс груза. Доставить груз в заданную точку и сбросить по указанию радиомаяка. Время работы маяка ограничено.
• Аэрофотосъемка. Здесь требуется использовать фотокамеру. Для этого необходимо направить её на цель, и сделать это нужно на небольшой высоте и достаточно точно. Фотокамера имеет фиксированное положение при установке, а управлять её направлением нужно посредством маневра самолета.
• Атака наземных ЗРК. Так как без радара ракеты системы бесполезны, то необходимо аккуратно пробраться к радару ПВО противника и уничтожить его. Самая безопасная зона у радара это воздушное пространство над ним, но долететь до мертвой зоны непросто.
• Поражение бункеров подводных лодок. Этот бункер находится в Североморске, регион Нордкап, является уникальной и специфичной целью. Он должен быть атакован посредством бомбардировки с кабрированием с севера, точным попаданием GBU-72 FAE в выходной шлюз. При этом вокруг будут патрулировать корабли класса Krivak.
• Потопление кораблей. Идеальное оружие для этого AGM-84A Harpoon. Однако, не недооценивайте возможности рядом находящихся других кораблей, особенно в Нордкапе. Большие корабли имеют очень хорошие радары и системы обнаружения. Если один корабль не представляет особой опасности, то множество таких кораблей заставит вас постоянно уклонятся от ракет. Большинство кораблей находятся у береговой линии. Также не забывайте, что вражеские авианосцы могут поднять в воздух свои истребители.
• Бомбардировка. Чаще всего при применении лазерных бомб и бомб свободного падения требуется набор высоты, что приводит к обнаружению F-19. В связи с этим нужно комбинировать как эффективный заход на цель, так и незаметность маневров и их длительность.

Качество подготовки противника

Выучка и уровень технического оснащения определяет качество противника и сложность симуляции его поведения. Чем более подготовлены оппоненты, тем сложнее выполнять задания, но тем более большая будет награда. Количество получаемых очков существенно зависит от этой опции.

Выбор новичков и обычных оппонентов замедляет продвижение по службе и менее престижные медали будут доступны. Выбор ветеранов и элитных противников увеличивает количество получаемых очков, что ускоряет получение новых званий и медалей.

Уровни в игре:

• Курсанты (Green Opponents) — противник имеет старые самолёты и системы ПВО. Радары работают плохо и часто выходят из строя. Операторы радаров понимают только общие сигналы, а необычные, испускаемые F-19, обходятся без внимания. Пилоты противника не имеют опыта воздушных боев и маневров, для них даже обычный полёт представляет большую сложность.
• Кадровые (Regular Opponents) — самолёты и системы ПВО больше соответствуют выбранному региону — в странах третьего мира старая техника (Ливия, Персидский залив), а более новая появляется по мере приближения к сверхдержаве (Нордкап, Центральная Европа). Операторы радаров натренированы, но у них нет боевого опыта. Пилоты имеют практику воздушных боев и маневров, но не могут хорошо воспринимать ситуацию и выполнять агрессивные и активные действия.
• Ветераны (Veteran Opponents) — самолёты и системы ПВО исполнены согласно региону боевых действий, но они лучше используют своё оснащение, понимая, что против современного самолёта F-19 старое оружие не всегда применять целесообразно. Операторы радаров натренированы и имеют опыт, хорошо понимая обстановку. Пилоты имеют хороший опыт воздушного боя, имея уже на своем счету несколько сбитых самолётов противника. От них иожно ожидать быстрых и агрессивных действий.
• Асы (Elite Opponents) — здесь придется столкнуться с лучшим что есть у противника. У элитных подразделений всегда лучшее оснащение. Операторы радаров знают свои системы от и до, и могут интерпретировать слабозаметные сигналы F-19 правильно. Пилоты часто являются асами и знают все приемы высшего пилотажа, и даже могут придумывать новые в зависимости от обстоятельств. Воздушный бой против них — вызов пределу возможностей игрока.

С точки зрения геймплея с повышением уровня сложности происходит следующее:

• с большей вероятностью будут недоступны для выбора некоторые из типов вооружений;
• чувствительность радаров ПВО и самолетов противника повышается;
• для поражения цели требуется более точное бомбометание;
• требуется больше уделять внимания на эффективность оружия против заданного типа цели;
• во время воздушного боя попадать по самолетам становится сложнее.
• время работы отстреливающей ложной цели (Decoy) уменьшается от 60 до 15 секунд.

Сложность посадки самолёта

Техника посадки подробно изложена в документации и считается достаточно сложной. Вместе с тем, игра предалагает выбирать уровень сложности посадки и тем самым облегчает вхождение для новичков.

Посадка на авианосцы немного сложнее, так как у них меньше взлетная полоса. Но на авианосцах есть тормозной кабель-трос, приземление шасси на который сбрасывает скорость F-19.

При выборе более сложной посадки игроку начисляется большее количество очков.

Доступные режимы:

• Безопасная посадка (No Crashes) — самолёт буквально не может разбиться, в случае падения он выравнивается и продолжает лететь, а если врезается в гору, то она его отбросывает. При посадке можно безопасно удариться о землю с любой скоростью и жесткостью. Если шасси не выпущены, то бортовая система автоматически не дает опуститься F-19 ниже 200 футов, тем самым упрощает полёт на малой высоте. Однако, если самолёт поврежден, то это не спасает его от аварийного падения, и в этом случае он может разбиться. Имеется автоматический заход на посадку (глиссада).
• Легкая посадка (Easy Landings) — позиционируется разработчиками как опция для казуальной игры, когда требования к посадке существенно облегчены (самолёт разрушается при контакте с грунтом на вертикальной скорости свыше 800 fpm (~4 м/c), для авианосцев 1600 fpm (~8 м/c)). Приземление может проводиться на взлетную полосу аэродрома или авианосец, иначе попытка посадки приведет к разрушению самолёта. Бортовая система автоматически контролирует высоту 200 футов и имеется автоматический заход на посадку (глиссада).
• Реальная посадка (Realistic Landings) — поразумеватся, что для её выбора необходимо иметь хорошую практику пилотирования (cамолёт разрушается при контакте с грунтом на вертикальной скорости свыше 400 fpm (~2 м/c), для авианосцев 800 fpm (~4 м/с)). Автоматического захода на посадку (глиссады) не имеется.

Интерфейс

В игре интерфейс является насыщенным и для новичков сложным. Управление задействует практически всю клавиатуру и при этом имеет множество элементов индикации. В руководстве по игре отдельно информируется, что играть можно вдвоем, когда один из игроков использует джойстик, выполняя тактические задачи (маневры, воздушный бой и т. д.), а второй игрок использует клавиатуру и следует намеченной стратегии.

На лобовом стекле отображается большое количество информации последством индикации, в которую входят:

• физические характеристики (скорость самолёта в узлах, высота самолёта над уровнем моря в футах и т. д.);
• пространственные характеристики (направления носа самолёта и вектора полета, информация глиссады и т. п.);
• вспомогательная информация при бомбометании (факт открытия бомболюка, траектория и точка падения, рекомендуемый курс для захода на цель и т. д.);
• используемое оружие и режимы работы оборудования (режим работы радара, положение закрылок и т. д.).
• вспомогательная информация применяемого оружия (конус захвата ракеты, индикация досягаемости выбранной цели, выход на максимальную точность и т. д.).
• сообщения о происходящих событиях от бортовой системы (по самолету произошел пуск ракеты такого-то типа, радар идентифицировал F-19 и т. д.).

На приборной панели имеются следующие элементы:

• навигационный экран, позволяющий отображать либо карту (географически) либо радарную сетку (только воздушные и наземные объекты) с возможностью масштабирования;
• информационный экран, где можно видеть изображение цели и информацию по ней, состояние подсистем F-19, работу автопилота и др.
• индикаторы сигналов радаров противника и состояние текущей степени заметности самолёта;
• множество индикаторов состояния самолета (выпуск шасси, индикация приближающихся ракет, шкала тяги, панель повреждений и др.).

Автопилот направляет самолет согласно заданным точкам маршрута и автоматически переходит к следующей в момент достижения текущей. При этом автопилот при необходимости поднимает самолет до высоты 500 футов, но при этом не контролирует горы и возвышенности.

В игре имеется возможность видеть происходящее с разных точек и под разными ракурсами (полёт F-19 со стороны, вид во все стороны, вид с пущенной ракеты, вид с захваченной цели и т. д.).

При необходимости игрок может ускорять время для сокращения полета без активных действий, а также ставить игру на паузу.

Реальные вооружение и техника игре

Подробное описание реального вооружения и техники присутствует в поставляемых с игрой буклетах, а в самой игре заметить данное разнообразие и достоверность сложно. В связи с этим например в русскоязычных описаниях отсутствует информация о советских комплексах и вооружении, так как игра использовалось без буклетов.

Вооружение и техника НАТО

Вооружение F-19:

• M61 Vulcan — 20-мм скорострельная шестиствольная авиационная пушка.
• AIM-9 Sidewinder, AIM-120 AMRAAM — ракеты класса «воздух-воздух».
• AGM-88 HARM — противорадарная ракета.
• AGM-119 Penguin, AGM-84 Harpoon — противокорабельные ракеты.
• AGM-65 Maverick — ракета класса «воздух-земля».
• GBU-12 Paveway II, Mk 20 Rockeye II, CBU-72 FAE — бомбы с лазерным наведением.
• BLU-107 Durandal Bomb, MK-20 Rockeye, MK-82-1 Snakeye — медленнопадающие бомбы.
• MK-82-0 Slick, Mk 122 Fireye — свободнопадающие бомбы.
• MK-35 — авиационная торпеда.
• ISCB-1 Minelets — кассетная мина (медленнопадающая бомба).
• 135mm Camera — камера для аэрофотосъёмки в визуальном и инфракрасном спектре.
• Подвесной топливный бак.

Вооружение противника в Персидском заливе:

• AIM-7 Sparrow, AIM-54 Phoenix — ракеты класса «воздух-воздух».

ЗРК, применяемые противником в Персидском заливе:

• MIM-23 Hawk — американский войсковой ЗРК средней дальности.
• Рапира — британская ракетная система класса «земля-воздух».
• FIM-43 Redeye, FIM-92 Stinger — американские переносные ЗРК.
• Tigercat, Seacat — английский ЗРК ближнего радиуса действия.

Самолёты:

• F-4E Phantom, F-5 Tiger, F-14 Tomcat, F-15C Eagle, F-16C Falcon, F/A-18 Hornet, Боинг-767.

Авианосцы:

• USS America (Ливия).
• USS Kennedy (Нордкап).
• USS Nimitz (Персидский залив).

Вертолеты:

• OV-22 Osprey — этот вертолет подбирает пилота в случае его катапультирования над морем или дружественной территорией.

Советское вооружение и техника

Вооружение советских самолетов:

• ГШ-23 — двуствольная авиационная пушка.
• К-13, Р-40, Р-23, Р-60, Р-27, Р-33 — ракеты класса «воздух-воздух».

ЗРК:

• C-75, С-200, С-300, С-300В, Круг, Куб, Оса, Бук, Стрела-10 — подвижные ЗРК.
• Оса-М, С-300Ф, Морская версия ЗРК Бук — корабельные ЗРК.
• Стрела-1, Стрела-2, Стрела-3, Игла — переносные ЗРК.

Самолёты:

• МиГ-23, МиГ-25, МиГ-29, МиГ-31, Су-27, Як-38, Ил-76, Ан-72, Ту-95.

Корабли:

• Малые ракетные корабли проекта 1234 — все корабли в Ливии отнсятся к этому классу.
• Сторожевые корабли проекта 1135 — встречаются в регионе Нордкап.

Подводные лодки:

• Проект 941 «Акула» — целевые объекты миссий в Нордкапе.

Другие страны

Ракетные комплексы:

• HY-2 — китайская противокорабельная ракета — данные ЗРК можно видеть в качестве целей в миссиях Персидского залива.

Корабли:

• Фрегаты типа «Алванд» — иранские патрульные фрегаты (миссии в Персидском заливе).

Оценки

Принятие

Рецензии
Иноязычные издания
Издание	Оценка
The Games Machine (PC)	95%
The One (PC)	91%
Computer and Video Games (PC, Atari ST)	89%
ST Format (Atari ST)	96%
The One (Atari ST)	95%
ACE (Atari ST)	935
ZZap! (Amiga)	90%
Zero (Amiga)	94%
CU Amiga (Amiga)	94%
Amiga Format (Amiga)	91%

В 1989 году от журнала Computer Gaming World F-19 Stealth Fighter получила очень положительный отзыв, который приветствовал уровень реализма в игре и проработанность документации. При этом журнал констатировал, что для того, чтобы стать мастером в игре, нужно проделать много домашней работы по чтению документации, в которой подробно изложены уроки аэродинамики, принципы полёта, посадки, тактики воздушного боя, бомбометания, принципы работы радаров и стелс-технологии. Также журнал отметил, что игра должна быть приобретена всем тем, кто любит военные игры.

Оригинальный текст (англ.)  

This program is hot! The gang at MicroProse has given us another gem with F-19 Stealth Fighter ... Speaking of the documentation, I can sum it up in one word: "Wow!" (you can quote me on that). ... To master this program you are going to have to do your homework. The documentation includes tutorials on aerodynamics and flight principles, radar, stealth technology, air-to-ground tactics, and air-to-air tactics. ... F-19 Stealth Fighter is a must buy for every IBM computer wargamer.

Многие рецензии отмечали высокое качество графики и детализации, а в статье The Games Machine было отмечено, что графика относительно внимания к деталям является лучшей среди всех существующих авиасмуляторов.

В 1992 году опрос в журнале военных игр дал игре три звезды из пяти. Compute! благожелательно отозвался в обзоре PC версии относительно графики и реализма. После выпуска по рейтингу Computer Gaming World игра более года уверенно держала первую строчку среди симуляторов. Аналогичные позиции были у игры в других журналах, например Computer and Video Games.

Выход игры на других платформах, случившийся позже, получил хорошие отзывы. Например, в журнале ST Format был отмечен высокий уровень графики и глубину геймплея, которые намного превосходили аналогичные симуляторы того времени (Falcon, Fighter Bomber) и выставил оценку 96 %. Журнал Zzap! отметил разнообразие и генерацию миссий, свободу выбора, атмосферу игры и детальную документацию. Графика к времени портирования на другие платформы уже начинала отставать, и слабым звеном по оценке журнала стал звук (Zzap! выставил 90 %). Критик журнала Atari User отметил великолепную рафику и анимацию, приемлимое звуковое оформление, реалистичную симуляцию, глубокий геймплей и тот вызов, который формирует игра.

Статьи об игре выходили не только в игровой прессе, но и в популярных журналах, таких как Time magazine и Popular Mechanics.

Награды и признание

• Журнал Computer Gaming World признал F-19 Stealth Fighter симулятором 1989 года, описав её как «идеальное слияние игры и современных технологий», отметив при этом высокий уровень графики в сочетании с геймплеем, а также солидную документацию.
• Software Publishing Association дал игре свою награду Excellence in Software Award за лучшую симуляцию года.
• Порт игры в июне 1991 году выиграл Golden Joystick Awards в категории лучшей симуляции 16 бит.
• Журналы Amiga Joker и ST Format признали игру лучшей симуляцией 1990 года.
• Игра F-19 Stealth Fighter является единственной, которую в 1989 году Smithsonian National Air and Space Museum выбрал для выставки «Flight Enters the Computer Age».
• В 1990 году игра получила шестое место по голосам читателей Computer Gaming World на тему «Фавориты всех времен».
• F-19 Stealth Fighter вошел 29-м в список лучших игр Amiga от Amiga Power в 1991 году.
• В январе 1993 года журнал ST Format выбрал игру 9-й в своем топ-50 листе.
• В рейтинге всех времен от Computer Gaming World в 1996 году игра стала 52-й.

Примечания

Комментарии

Источники

Ссылки

• [www.flightsimbooks.com/f19stealthfighter/ The Official F-19 Stealth Fighter Handbook] Официальное руководство пилота F-19 на FlightSimBooks.com
• [lib.ru/GAMES/f19.txt Советы полковника Афанаса]
• [www.dosgames.ru/index.php?action=game&act=sub&id=84 F-19 на DosGames]
• [www.civ-blog.ru/category/sid-meier/f-19 Раздел F-19 Stealth Fighter на Civ-Blog.ru]
• [store.steampowered.com/app/347250 F-19 Stealth Fighter в Steam]

Отрывок, характеризующий F-19 Stealth Fighter

Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.