North American F-82 Twin Mustang
| P-82/F-82 Twin Mustang | |
|---|---|
 | |
| Прототип XP-82 в полёте | |
| Тип | истребитель |
| Производитель | «Норт Америкэн» |
| Первый полёт | 6 июля 1945 |
| Начало эксплуатации | 1946 |
| Конец эксплуатации | 1953 |
| Основные эксплуатанты | ВВС США |
| Единиц произведено | 272 |
| Стоимость единицы | US$215154[1] |
| Базовая модель | P-51 Mustang |
 Изображения на Викискладе
| |
Норт Америкэн F-82 «Твин Мустанг» (англ. North American F-82 Twin Mustang) — американский двухместный дальний истребитель. Известен как последний поршневой истребитель ВВС США.
Содержание
История
«Твин Мустанг» первоначально предназначался для эскортирования стратегических бомбардировщиков B-29 во время налётов на Японию. В ходе этих дальних рейдов лётчики-истребители подвергались большой нагрузке, поэтому новый истребитель должен был быть двухместным. Фирма «Норт Америкэн» начала проектирование этого самолёта под обозначением NA-120 в конце 1943 года. Было принято необычное конструктивное решение: самолёт представлял собой два удлинённых фюзеляжа истребителей P-51H, соединённые крылом и хвостовым стабилизатором.
Прототип XP-82 впервые поднялся в воздух 6 июля 1945 года — слишком поздно, чтобы успеть принять участие во Второй мировой войне. Это привело к тому, что первоначальный заказ ВВС США на 500 самолётов был уменьшен в конце 1945 года до 270 самолётов. «Твин Мустанги» сменили P-61 «Блэк Уидоу» в качестве основного ночного истребителя. Также они привлекались и к выполнению задачи, для которой были созданы — эскортированию стратегических бомбардировщиков B-29, B-50 и B-36.
В феврале 1947 года P-82B (серийный номер 44-65168, «Бетти Джо») совершил беспосадочный перелёт из Гонолулу в Нью-Йорк (около 5000 миль), занявший 14 часов 32 минуты. Пилотировали самолёт Роберт Такер и Джон Ард. Этот рекорд дальности полёта для поршневого истребителя не побит до сих пор. «Бетти Джо» находится в экспозиции Национального музея ВВС США.
Варианты
В июне 1948 года P-82 получил новое обозначение F-82 в связи с заменой в ВВС США класса «самолёты-преследователи» (P — Pursuit) на класс «самолёты-истребители» (F — Fighter).
- XF-82 — прототип. Третий опытный самолёт имел обозначение XP-82A, но, по всей видимости, никогда не поднимался в воздух из-за проблем с установленными на нём двигателями Эллисон V-1710-119.
- F-82B — единственный вариант, выпускавшийся серийно (построено 270 машин). На его базе созданы все остальные модификации. P-82B были полностью сняты с вооружения к концу 1949 года.
- F-82C — один самолёт, переоборудованный в ночной истребитель. Оборудовался радаром SCR-720.
- F-82D — один самолёт, переоборудованный в ночной истребитель. Оборудовался радаром APS-4.
- F-82E — эскортный истребитель. Переоборудовано 96 самолётов, первые из которых поступили на вооружение в мае 1948 года.
- F-82F — ночной истребитель с установленным радаром APS-4 или APG-28. Переоборудован 91 самолёт.
- F-82G — ночной истребитель с установленным радаром SCR-720C. Переоборудовано 59 самолётов.
- F-82H — ночные истребители P-82F и P-82G, переоборудованные для использования в зимних климатических условиях (на Аляске) — 14 самолётов.
- F-82Z — 20 самолётов, использовавшихся для проведения лётных испытаний.
Боевое применение
К началу Корейской войны (июнь 1950 года) в Японии базировались три эскадрильи всепогодных истребителей, вооружённые F-82. Они участвовали в прикрытии транспортных самолётов, эвакуировавших американских граждан из Южной Кореи. Вылеты совершались из Японии, и здесь пригодилась большая дальность полёта «Твин Мустангов», позволявшая им находиться в районе южнокорейских аэродромов дольше реактивных F-80. При выполнении этих задач 27 июня 1950 года пилоты одного из F-82 Уильям Хадсон и Карл Фрейзер одержали первую воздушную победу американской авиации в Корее, сбив северокорейский Як-9 (существует версия, что на самом деле автором первой победы мог быть Джеймс Литтл, официально сбивший другой самолёт противника в тот же день, но несколько позднее).
В дальнейшем «Твин Мустанги» продолжали применяться на театре военных действий как истребители сопровождения и штурмовики (в том числе в ночных условиях). Их боевая карьера завершилась в начале 1952 года, а всего лишь через год они были полностью сняты с вооружения. F-82 одержали в Корее 4 воздушные победы и ещё 16 самолётов противника уничтожили на земле.
Тактико-технические характеристики (F-82G)
Технические характеристики
- Экипаж: 2 человека
- Длина: 12,93 м
- Размах крыла: 15,62 м
- Высота: 4,22 м
- Площадь крыла: 37,90 м²
- Масса пустого: 7 271 кг
- Максимальная взлётная масса: 11 632 кг
- Двигатели: 2 × жидкостного охлаждения V12 Эллисон V-1710-143/145
- Мощность: 2× 1600 л. с. (1200 кВт)
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 740 км/ч (на высоте 6400 м)
- Практическая дальность: 3 605 км
- Практический потолок: 11 855 м
Вооружение
- Пулемётное: 6 × 12,7-мм Browning M2
- Боевая нагрузка:
- НАР: 25 × 127-мм
- Бомбы: до 1800 кг
Напишите отзыв о статье "North American F-82 Twin Mustang"
Примечания
- ↑ Knaack, Marcelle Size. Encyclopedia of US Air Force Aircraft and Missile Systems: Volume 1 Post-World War II Fighters 1945-1973. Washington, DC: Office of Air Force History, 1978. ISBN 0-912799-59-5.
Ссылки
- [www.airwar.ru/enc/fww2/p82.html P-82 Twin Mustang] (рус.). Проверено 22 августа 2013.
- [www.airwar.ru/enc/fighter/f82.html F-82 Twin Mustang] (рус.). Проверено 22 августа 2013.
- [www.globalsecurity.org/military/systems/aircraft/f-82.htm F-82 Twin Mustang] (англ.). globalsecurity.org. Проверено 22 августа 2013.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий North American F-82 Twin Mustang
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
