FNRS-1

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

FNRS-1 — первый в мире стратостат с герметичной гондолой. Спроектирован Огюстом Пикаром в 1930 году при поддержке бельгийского «Национального фонда для научных исследований» (Fonds National de la Recherche Scientifique — FNRS).





Технические характеристики

  • Наполняемая водородом оболочка (изготовлена на заводе фирмы Riedingersche Ballonfabrik в Аугсбурге, Германия)
    • Диаметр — 30 метров.
    • Объём — около 14 130 кубических метров (около 500 000 кубических футов).
  • Гондола (изготовлена на заводе Georges L’Hoir в Льеже, Бельгия)
    • Материал — алюминий
    • Диаметр — 2,1 м
    • Масса — 732 кг
    • Система терморегуляции: первоначально гондола была покрашена с одной стороны в белый, а с другой — в чёрный цвет, что при повороте к Солнцу соответствующей стороной должно было приводить к остыванию или нагреванию гондолы, в первых полётах устройство поворота гондолы не работало, что вызвало перегрев или сильное охлаждение воздуха в гондоле; впоследствии использовалась электрическая система терморегуляции.

Полёты

Первый полёт

Старт — 27 мая 1931 года в 3 часа 53 мин с окраины города Аугсбург. Экипаж — Огюст Пикар, Пауль Кипфер. Максимальная высота, достигнутая в полёте — 15 781 м. Продолжительность полёта — 17 часов 28 минут.

В ходе полёта выяснилось, что герметичность гондолы была нарушена из-за падения накануне старта, однако её удалось восстановить с помощью пакли и вазелина. Разбился аппарат со сжатым воздухом, сломался ртутный барометр и вытекла ртуть. Температура в гондоле поднималась до 38°С. Из-за того, что клапанная верёвка запуталась за одну из строп, экипаж не смог открыть клапан, чтобы выпусть газ для управления спуском.

В 21 час 21 минуту стратостат приземлился на высоте около 2 500 метров на ледник Гургль (Gurgl Gletscher) в тирольских Альпах. В полдень следующего дня лыжный патруль свернул оболочку стратостата и забрал её для дальнейшего использования, и помог стратонавтам добраться до расположенного рядом селения Обергургль. Так как повторное использование гондолы не предполагалось, она была оставлена в горах, откуда её через год забрала экспедиция Инсбрукского университета.

Второй полёт

Старт — 8 августа 1932 года из окрестностей города Дюбендорф, пригорода Цюриха , Швейцария. Экипаж — Огюст Пикар, Макс Козинс. Максимальная высота, достигнутая в полёте — 16 201 метр. Продолжительность полёта — 11 часов 45 минут. Целью полёта было достижение рекордной высоты и изучение космических лучей.

Из-за неисправности механизма поворота гондолы к Солнцу нужной стороной, температура в ней упала до −15°С. Во время этого полёта Пикар впервые отправил на землю радиосообщение из стратосферы.

В 17 часов стратостат приземлился на южном берегу озера Гарда в Италии, в 15 км от города Дезенцано-дель-Гарда.

Третий полёт

Старт — 18 августа 1934 года в 06 часов 19 минут из окрестностей Hour-Havenne в провинции Намюр в Бельгии. Экипаж — Макс Козинс, Нере ван дер Элст. Максимальная высота, достигнутая в полёте — 16 940 метров.

Во время полёта были проведены исследования космических лучей и воздушных течений в верхних слоях атмосферы.

Стратостат приземлился в районе деревни Женавле (Ženavlje) в Югославии на расстоянии 1 860 километров от места старта.

См. также

  • FNRS-2 — батискаф, сконструированный Огюстом Пикаром.
  • FNRS-3 — батискаф, пришедший на смену FNRS-2.

Напишите отзыв о статье "FNRS-1"

Литература


Отрывок, характеризующий FNRS-1

– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.