Farman F.220

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
F.220 / F.221 / F.222
NC.223 / F.224
Farman F.222
Тип тяжелый бомбардировщик
Разработчик Farman Aviation Works
Производитель Farman (Бийянкур, Туссус-ле-Нобле)
Главный конструктор М. Рок
Первый полёт 26 мая 1932 (F.220.01)
Начало эксплуатации 1936
Конец эксплуатации 1944
Статус снят с эксплуатации
Основные эксплуатанты Armée de l'Air
Годы производства 1935 - 1938
Единиц произведено 70
 Изображения на Викискладе
Farman F.220Farman F.220

Фарман F.220 (фр. Farman F.220) — французский тяжелый бомбардировщик и военно-транспортный самолёт Второй мировой войны. Самолёт разработан в конструкторском бюро фирмы «Фарман» под руководством М.Рока. Серийно производился на заводах «Фарман» в Бийянкуре и Туссус-ле-Нобле с 1935 по 1938 год. Всего изготовлено 70 самолётов.

На вооружение ВВС Франции самолёт поступил в 1936 году. В боевых действиях бомбардировщики применялись во время Битвы за Францию. Использование F.220 окончательно прекратилось к 1944 году.





Тактико-технические характеристики

Приведённые ниже характеристики соответствуют модификации F.222.2:

Источник данных: [www.airwar.ru/enc/bww2/f222.html "Уголок неба"]

Технические характеристики


Лётные характеристики

Вооружение

  • Стрелково-пушечное: 3 × 7,5 мм пулемёта MAC 1934 в носовой, верхнефюзеляжной и полуубирающейся подфюзеляжной огневых точках
  • Боевая нагрузка: до 3900 кг бомб
</ul>

Напишите отзыв о статье "Farman F.220"

Примечания

См. также

Аналоги
Списки

Ссылки

  • [www.airwar.ru/enc/bww2/f222.html F.221/222 «Уголок неба»]
  • [www.airwar.ru/enc/bww2/nc223.html NC.223 «Уголок неба»]


Отрывок, характеризующий Farman F.220

– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.