Fiat G.50 Freccia
Поделись знанием:
Fiat G.50 FrecciaFiat G.50 Freccia
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
| G.50 Freccia | |
|---|---|
 | |
| Fiat G.50 захваченный Британской армией в Северной Африке. | |
| Тип | истребитель |
| Разработчик | Fiat |
| Производитель | CMASA (Марина-ди-Пиза) «Аэронаутика д'Италиа» (Турин) |
| Главный конструктор | Джузеппе Габриелли |
| Первый полёт | 26 февраля 1937 |
| Начало эксплуатации | январь 1939 |
| Конец эксплуатации | 1946 |
| Статус | снят с эксплуатации |
| Основные эксплуатанты |  Regia Aeronautica ВВС Финляндии
|
| Годы производства | ноябрь 1937 — август 1942 |
| Единиц произведено | 833 |
| Варианты | Fiat G.55 |
 Изображения на Викискладе
| |
Фиат G.50 Фреччиа (итал. Fiat G.50 Freccia, «Стрела») — одноместный итальянский истребитель Второй мировой войны. Самолёт разработан в конструкторском бюро компании «Фиат» под руководством Джузеппе Габриелли. G.50 — первый итальянский цельнометаллический истребитель-моноплан с закрытой кабиной и убирающимся шасси, однако большинство самолётов выпустили с открытой кабиной, так как закрытая кабина показалась итальянским пилотам неудобной. Серийное производство велось с ноября 1937 по август 1942 года. Всего выпущено 833 экземпляра.
Боевая карьера G.50 началась в феврале 1939 года во время Гражданской войны в Испании. Истребители ВВС Италии стали использоваться с июня 1940 года во Франции, в октябре участвовали в «Битве за Британию». С сентября 1940 по март 1943 года активно использовались в Северной Африке. В июле 1943 года участвовали в обороне Сицилии. Как учебные G.50 «Фреччиа» использовались до конца 1946 года.
Содержание
Тактико-технические характеристики
Приведённые ниже характеристики соответствуют модификации G.50:
Технические характеристики
- Экипаж: 1 человек
- Длина: 7,8 м
- Размах крыла: 11,0 м
- Высота: 3,22 м
- Площадь крыла: 18,27 м²
- Масса пустого: 1 963 кг
- Максимальная взлетная масса: 2 403 кг
- Объём топливных баков: 311 л
- Двигатели: 1× Fiat A.74 RC.38 воздушного охлаждения 14-цилиндровый
- Мощность: 1× 840 л.с. при 2 400 об. (627 кВт)
- Воздушный винт: трёхлопастной Hamilton-Fiat диаметром 3 м
Лётные характеристики
- Максимальная скорость:
- на высоте: 473 км/ч
- у земли: 400 км/ч
- Крейсерская скорость: 425 км/ч
- Практическая дальность: 670 км
- Практический потолок: 10 750 м
- Скороподъёмность: 13,7 м/с
- Нагрузка на крыло: 126,05 кг/м²
- Тяговооружённость: 230 Вт/кг
Вооружение
- Пулемётное: 2× 12,7 мм пулемёта Breda-SAFAT по 300 патронов на ствол.[1] ( либо по 150 патронов на ствол и две фугасные бомбы весом 50 кг)
Эксплуатация и боевое применение
-
Италия - поступил на вооружение военно-воздушных сил в январе 1939 года, снят с вооружения ВВС Италии осенью 1943 года. -
Финляндия - после начала советско-финской войны Италия отправила Финляндии 35 истребителей Fiat G.50, но пять машин были разбиты при их перегоне и освоении личным составом[2], самолёты применялись в феврале — марте 1940 года в ходе финской войны, с июня 1941 - в Великой Отечественной войне и были сняты с вооружения в июне 1944 года
См. также
- Аналоги
Напишите отзыв о статье "Fiat G.50 Freccia"
Примечания
- ↑ docviewer.yandex.ru/?url=ya-disk%3A%2F%2F%2Fdisk%2FFiat_G50.pdf&name=Fiat_G50.pdf&page=77&c=536265d857b8
- ↑ Советско-финская война 1939—1940 гг. Хрестоматия / ред.-сост. А. Е. Тарас. Минск: «Харвест», 1999. стр.371
Ссылки
- [www.airwar.ru/enc/fww2/g50.html G.50 «Уголок неба»]
|
Это заготовка статьи о военном летательном аппарате. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Fiat G.50 Freccia
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
