Firestone
| Bridgestone Firestone, LLC | |
| Тип | |
|---|---|
| Основание | |
| Расположение | |
| Ключевые фигуры |
Mark A. Emkes, CEO |
| Отрасль | |
| Продукция |
Автошины, боеголовки, снаряды, полимерные материалы |
| Оборот |
▲$2,09 млрд. USD (2004) |
| Число сотрудников |
23 000 |
| Материнская компания | |
| Сайт |
[www.firestone.com/ www.firestone.com] |
Firestone Tire and Rubber Company — североамериканская компания, базирующейся в штате Теннесси. Производитель шин для автомобилей, сельскохозяйственной техники, тяжелых грузовиков и автобусов, а также резиновых изделий для промышленности. В середине XX века Firestone являлась одним из крупнейших производителей шин в мире, одним из лидеров в производстве шин для автоспорта. На протяжении многих лет компания была основным поставщиком шин для автоконцерна Ford.
История
Основанная Харви Файрстоуном в 1900 году в Акроне, Огайо для производства пневматических шин, Файрстоун стала пионером в массовом производстве шин. В годы Холодной войны она даже производила ядерные ракеты MGM-5 Corporal. В 1988 году Firestone была приобретена японской корпорацией Bridgestone.
Военная продукция
Компания «Файрстоун» является важным элементом военно-промышленного комплекса США крупным подрядчиком военных заказов всех видов вооружённых сил и родов войск США.
- Вторая мировая война
В годы Второй мировой войны «Файрстоун» стала лидером в производстве аэростатов и аэрозондов военного назначения (затем, к производству подключилась «Гудьер», на две эти компании пришлось свыше 18 тыс. аэростатов и воздушных зондов военного назначения). Кроме летательных аппаратов легче воздуха, «Файрстоун» заняла нишу производства десантных планеров[1], самозатягивающихся (пулестойких) топливных баков из полимерных материалов, кислородных баллонов, наполнителя для внутреннего пространства крыльев и других аэродинамических элементов, а равно колёс и тормозных колодок для летательных аппаратов тяжелее воздуха[2]. В сегменте вооружения пехоты выпускались установки, лафеты полуприцепного (для сухопутных войск) и тумбового типа (для флота) и других узлов зенитных орудий Bofors[1] (более того, компания открыла целую школу для подготовки мастеров по эксплуатации и обслуживанию зенитной артиллерии).[2] В сегменте сухопутной военной техники, «Файрстоун» вместе с «Гудьер» и «Юнайтед Стейтс раббер компани»[en] выпускали обрезиненные танковые траки для гусеничной бронетехники и шины с покрышками для колёсной бронетехники, кроме того «Файрстоун» штамповала танковые башни[1], надувные резиновые лодки, а также понтоны для наведения понтонных переправ и форсирования водных преград[2]. Инженерами компании «Файрстоун» были спроектированы и изготовлены несколько опытных танков и самоходных артиллерийских установок T18[en], T41, T47 и T52, которые однако не были приняты на вооружение и не пошли в серию, оставшись в единичных экземплярах. Также не пошли в серийное производство многоцелевые военные вертолёты XR-9[en] и XR-14[en], разработанные на завершающем этапе войны и эксплуатировавшиеся в опытном порядке в первые послевоенные годы. В плане оснащения пехотных частей, «Файрстоун» выпускала противогазы, военную обувь различных наименований и моделей, а также подкладки для стальных касок и шлемов[2]. Для флота изготавливались отдельные узлы подводных лодок[2]. Для снабжения войск в целом, был налажен выпуск боеприпасов, начиная от мин и заканчивая снарядами, а также звеньев пулемётных лент,[2] — получив крупный государственный подряд, компанией был создан целый конгломерат патронных и снарядных заводов (арсеналов). Лабораторными подразделениями компании проводились интенсивные научно-ислледовательские работы в области создания высокопрочных полимерных материалов. Кроме того, «Файрстоун» выпускала модифицированное винилиденхлоридное моноволокно (сокр. PVC), более известное как велон, закупавшееся производителями армейских и гражданских плащ-накидок, палаток, шлангов, а также автопроизводителями для отделки интерьера автотранспортных средств[3]. Всего в годы Второй мировой войны, военная продукция выпускалась на 48 предприятиях «Файрстоун» в США и за рубежом.
- Bofors gun, Midland Air Museum. (12758213293).jpg
колёсный артиллерийский лафет T62
- Blockhaus d'Éperlecques 22.jpg
бронетранспортёр M2
- T18HMC.png
опытная самоходная артиллерийская установка T18
- M8 HMC.JPG
опытная самоходная артиллерийская установка T47
- Firestone XR-9B.jpg
опытный многоцелевой вертолёт XR-9B
- Корейская война
В годы Корейской войны компания продолжила серийное производство боеприпасов на имеющихся производственных мощностях, к которым добавились новые, например, специально созданный для этих целей Равеннский арсенал[en].
- Холодная война
В годы Холодной войны «Файрстоун» диверсифицировала линейку военной продукции за счёт выхода на рынок ракетного оружия (компания изготавливала главным образом боевые части для ракет и управляемых авиабомб, а также транспортно-пусковые контейнеры и пусковые трубы для ракетного оружия всех категорий мобильности, кроме стационарных ракетных комплексов). Продолжался выпуск обрезиненных траков для бронетехники: M48, M60, M88, M113, M118, M728 и др., а также покрышки и шины для военных грузовиков и автомобилей повышенной проходимости. Кроме того, «Файрстоун» изготавливала специальные материалы для покрытия взлётно-посадочных полос и рулёжных дорожек военных аэродромов, нефтеналивные ёмкости, резиновые надувные аварийно-спасательные плоты различной вместимости (стандартные — пятнадцатиместные) для судов службы военно-морских перевозок ВМС США, системы подачи топлива для ударных группировок морской пехоты (Amphibious Assault Fuel System, сокр. AAFS). Средний годовой объём военных заказов колебался в пределах от 50 до 100 млн долларов, в зависимости от степени интенсивности американского военного вмешательства в различных регионах мира.
Заводы и фабрики
- Научно-исследовательские лаборатории «Файрстоун» (Firestone Research Laboratories), Акрон, Огайо — проведение НИОКР различной тематики;
- Акронский завод, Акрон, Огайо — был построен за 50 суток, отвечал за выпуск резиновых изделий и лафетов для артиллерии;
- Небраскинский оружейный завод[en], Мид, Сондерс, Небраска — заработал на полную мощь 18 марта 1943 г. В годы Второй мировой войны на заводе работало до 8 тыс. человек. За время войны выпущено свыше 2,8 млн авиабомб. Менеджмент завода осуществлялся филиалом Firestone — Nebraska Defense Corporation;[4]
- Равеннский арсенал[en], Равенна, Огайо.
Напишите отзыв о статье "Firestone"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [books.google.ru/books?id=RE8EAAAAMBAJ&pg=PA40#v=onepage&q&f=false Firestone: Producing for War… Preparing for Peace. (англ.)] // LIFE : Magazine. — N.Y.: Time Inc., July 10, 1944. — Vol.17 — No.2 — P.40.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [books.google.ru/books?id=WDbPAAAAMAAJ&pg=RA1-PA5#v=onepage&q&f=false Theta Chis Make Many Important War Products. (англ.)] // The Rattle of Theta Chi. — Athens, Ohio: Theta Chi Fraternity, March, 1944. — Vol.32 — No.3 — P.5-6.
- ↑ Skrabec, Quentin R. [books.google.ru/books?id=D_ReAgAAQBAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Rubber: An American Industrial History. (англ.)] — Jefferson, N.C.: McFarland & Company, Inc., 2013. — P.190 — 244 p. — ISBN 978-0-7864-6998-7.
- ↑ [www.nwo.usace.army.mil/Media/Fact-Sheets/Fact-Sheet-Article-View/Article/608763/building-the-arsenal-of-democracy/ Building the Arsenal of Democracy. (англ.)] (электронный ресурс) // US Army Corps of Engineers. — (Проверено 20 октября 2016)
| ||||||||||
|
Это заготовка статьи о компании США. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 3 февраля 2012 года. |
Отрывок, характеризующий Firestone
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
