Focus (группа)

Focus
Жанр	прогрессивный рок, арт-рок
Годы	1969 —
Страна	Нидерланды Нидерланды
[www.focustheband.com/ www.focustheband.com]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Focus — нидерландская группа прогрессивного рока, основанная в 1969 году и достигшая пика своей популярности в 1970-х.

История группы

Основой группы стали хорошо известные на голландской рок-сцене музыканты Мартийн Дрезден и Ханс Клеувер. К ним присоединился вокалист, флейтист и клавишник Тийс ван Леер (31 марта 1948). Тийс был выпускником Амстердамской консерватории и набирал опыт, играя в любительских джаз-группах. Трио было задействовано для голландской постановки мюзикла «Волосы». Для записи своего дебютного альбома группа пригласила гитариста-виртуоза Яна Аккермана (24 декабря 1946), который покинул группу Brainbox, где он играл вместе с Пьером ван дер Линденом, братом лидера Ekseption Рика ван дер Линдена, позднее игравшем в Trace.

1970-е

В 1971 году группа выпустила первый альбом In and Out of Focus, затем — Moving Waves, принёсший ей славу и признание и ставший хитом по обе стороны Атлантики. Альбом показал, что Тийс ван Леер и Ян Аккерман — талантливые композиторы, которые могут рассчитывать на успех среди любителей прогрессивного рока, составлявших в 1970-е немалую часть слушательской аудитории. Незадолго до того как группа отправилась в тур в поддержку нового альбома, её покинул Сирил Хаверманс, басист, который выпустил свой сольный альбом в 1973.

Focus III (двойной альбом) появился на прилавках в 1972. Критики указывали на то, что новый альбом получился не таким целостным, как предыдущий, а также на недостаток материала для двухдискового релиза. В 1973 вышел альбом Focus at the Rainbow, в котором проявилась вся та энергетика группы, которой славились живые выступления Focus.

В 1974 состав группы изменился: на место Ван дер Линдена пришёл бывший барабанщик Stone the Crows Колин Аллен. Это произошло перед тем, как группа закончила запись нового альбома Hamburger Concerto. Продюсерам и некоторым участникам группы казалось, что Алленовский традиционный стиль игры сделает музыку Focus более близкой и понятной для широкой аудитории. Попытка повторить успех Hocus Pocus с новой композицией Harem Scarem оказалась неудачной. В творчестве группы наступил кризис. Новый альбом Mother Focus, записанный в 1975 с новым барабанщиком Дэвидом Кемпером оказался ещё более провальным. Попытка завоевать широкую аудиторию привела к тому, что многие треки нового альбома звучали чересчур легко, напоминая поп-музыку, что раздражало как критиков, так и старых фанатов коллектива. Ян Аккерман покинул группу перед новым туром, запланированным на 1976. Последней надеждой для группы стал джазовый гитарист Филип Катерин, который и заменил неожиданно убывшего Аккермана. Сборник неоконченных треков Ship of Memories вышел под лейблом Sire Records в 1977; он состоял из записей репетиций к новому альбому, выпуск которого планировался на 1974 год.

1980-е

Ван Леер и Ян Аккерман объединились для нового проекта — альбом Focus не принёс коммерческого успеха. Его треки напоминали скорее «лёгкое джазовое» звучание Mother Focus, чем ранние работы группы. Объёмы продаж были маленькими, и даже старые фанаты иногда не желали приобрести новый диск.

1990-е

В 90-х группа выступала на голландском телевидении в старом составе (Аккерман, Ван Леер, Рюитер, Ван дер Линден). А в 1993 группа выступила на джазовом фестивале «North Sea Jazz Festival».

2000-е

В последние годы Тийс ван Леер попытался возродить группу. Состав постоянно изменялся, но, несмотря на это, в 2002 году вышел альбом Focus 8, в конце 2006-го — Focus 9 / New Skin, а ещё шесть лет спустя — Focus X. Последние два альбома записаны с участием барабанщика 1970–1973, 1975 и 1990 гг. Пьера ван дер Линдена.

В 2010 году песня под названием Hocus Pocus стала основным саундтреком в рекламе Nike Write the Future.

Состав

Первоначальный состав

• Тийс ван Лейр — клавишные, флейта, вокал
• Ян Аккерман — гитары
• Мартийн Дрезден — бас-гитара
• Ханс Клеувер — ударные

Изменения состава

После первого альбома:

• Пьер ван Линден — ударные
• Сирил Хаверманс — бас-гитара

На третьем альбоме:

• Берт Рюитер — бас-гитара

На четвёртом альбоме:

• Колин Аллен — ударные

На пятом альбоме:

• Дэвид Кэмпер — ударные

Состав 1976 года:

• Тийс ван Леер — клавишные, флейта, вокал
• Берт Рюитер — бас-гитара
• Филип Катерин — гитары
• Стив Смит — ударные
• Пи Джей Проуби — вокал.

Состав в 2000—2003 годах:

• Тийс ван Леер — клавишные, флейта, вокал
• Ян Дюми — гитары, бэк-вокал
• Бобби Якобс — бас-гитара, синтезаторы
• Берт Смаак — ударные

Состав на альбоме Focus 9:

• Тийс ван Леер — клавишные, флейта, вокал
• Нильс ван дер Стинховен — гитары, вокал
• Бобби Якобс — бас-гитара, синтезаторы
• Пьер ван дер Линден — ударные

Текущий состав

• Тийс ван Леер — клавишные, флейта, вокал (1969–1978, 1985, 1990, 1999, с 2001 по настоящее время)
• Менно Гутхес — гитара (1999, с 2010 по настоящее время)
• Бобби Якобс — бас-гитара (с 2001 по настоящее время)
• Пьер ван дер Линден — ударные (1970–1973, 1975, 1990, с 2004 по настоящее время)

Дискография

Студийные альбомы

• Focus Plays Focus (In and Out of Focus) (январь 1971)
• Moving Waves (октябрь 1971)
• Focus III (ноябрь 1972)
• Hamburger Concerto (май 1974)
• Mother Focus (октябрь 1975)
• Ship of Memories (сентябрь 1977)
• Focus con Proby (январь 1978)
• Focus (август 1985)
• Focus 8 (январь 2002)
• Focus 9 / New Skin (сентябрь 2006)
• Focus X (ноябрь 2012)
• Golden Oldies (апрель 2014) — сборник перезаписанных в студии наиболее известных композиций.

Концертные альбомы

• At the Rainbow (октябрь 1973)
• Live at the BBC (май 2004)

Синглы

• «Hocus Pocus» #20 UK, #9 US
• «Sylvia» #4 UK

Компиляции

• Hocus Pocus (The Best of Focus) (1994)

Ссылки

• [www.nostalgiacentral.com/music/focus.htm фотоархив Nostalgia Central]

Отрывок, характеризующий Focus (группа)

Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.