Рябчик Эдуарда
Поделись знанием:
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
(перенаправлено с «Fritillaria eduardii»)
| Рябчик Эдуарда | ||||||||
 На почтовой марке Киргизии 2007 года | ||||||||
| Научная классификация | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Международное научное название | ||||||||
|
Fritillaria eduardii Regel, 1884 | ||||||||
| ||||||||
Ря́бчик Эдуа́рда (лат. Fritillāria eduárdii) — вид однодольных цветковых растений, включённый в род Рябчик (Fritillaria) семейства Лилейные (Liliaceae), произрастающий в Центральной Азии[2][3].
Тесно связан с широко культивируемым видом Рябчик императорский (Fritillaria imperialis)[4][5].
В Киргизии носит название айгуль (лунный цветок).
Содержание
Разновидности
- Fritillaria eduardii var. inodora (Regel) Wietsma— Таджикистан, Узбекистан
- Fritillaria eduardii var. eduardii — Таджикистан, Узбекистан, Киргизия
Таксономия
| ещё 9 семейств (согласно Системе APG III) |
ещё около 140 видов | ||||||||||||
| порядок Лилиецветные | род Рябчик | ||||||||||||
| отдел Цветковые, или Покрытосеменные | семейство Лилейные | вид Рябчик Эдуарда | |||||||||||
| ещё 58 порядков цветковых растений (по Системе APG III) |
ещё 15 родов | ||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Рябчик Эдуарда"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса однодольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Однодольные».
- ↑ Регель Е. А. Тр. Санкт-Петербургского имп. ботан. сада. — 1884. — Т. 8. — С. 653.
- ↑ [www.ipni.org/ipni/idPlantNameSearch.do?id=535120-1&back_page=/ipni/editAdvPlantNameSearch.do%3Ffind_infragenus%3D%26find_geoUnit%3D%26find_includePublicationAuthors%3Dtrue%26find_addedSince%3D%26find_family%3D%26find_genus%3DFritillaria%26find_infrafamily%3D%26find_rankToReturn%3Dspec%26find_publicationTitle%3D%26find_authorAbbrev%3D%26find_infraspecies%3D%26find_includeBasionymAuthors%3Dtrue%26find_modifiedSince%3D%26find_species%3Deduardii%26output_format%3Dnormal The International Plant Names Index]
- ↑ RHS A-Z encyclopedia of garden plants. — United Kingdom: Dorling Kindersley, 2008. — P. 1136. — ISBN 1405332964.
- ↑ [www.biodiversitylibrary.org/page/358322#page/315/mode/1up Linnaeus, Carl. 1753. Species Plantarum 1: 303]
Ссылки
- [www.plantarium.ru/page/view/item/16585.html Рябчик Эдуарда]: информация о таксоне в проекте «Плантариум» (определителе растений и иллюстрированном атласе видов).
Отрывок, характеризующий Рябчик Эдуарда
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
