Fundamenta Botanica
Fundamenta Botanica | |
Автор: |
Карл Линней |
---|---|
Жанр: |
сборник афоризмов, эссе |
Язык оригинала: |
латинский |
Оригинал издан: |
1735 |
Издатель: |
Salomon Schouten |
Fundaménta Botánica («Основа́ния бота́ники») — одно из основных произведений шведского натуралиста Карла Линнея (1707—1778), в котором он впервые подробно изложил свои идеи по преобразованию ботанической таксономии.
На титульном листе первого издания указан 1736 год, но в действительности оно было выпущено в свет в Амстердаме книготорговцем Саломоном Схоутеном (нидерл. Salomon Schouten) 14 сентября 1735 года (Линней написал на своём авторском экземпляре «Typus absolutus 1735, Sept. 3»)[1]. Полное название на латинском языке: Fundamenta botanica, quae majorum operum prodromi instar theoriam scientiae botanices per breves aphorismos tradunt. Первое издание вышло с посвящением Улофу Рудбеку, Лоренцу Гейстеру, Адриану ван Ройену, Йохану Якобу Диллениусу, Антуану де Жюссьё, Джулио Понтедере, Иоганну Амману, Абрахаму Фатеру , Йоханнесу Бурману, Айзеку Рэнду , Пьеру Маньолю, Джузеппе Монти . Второе издание было опубликовано в Стокгольме в 1740 году, а третье в Амстердаме в 1741 году. Издание этой работы, также как и Genera Plantarum и Systema Naturae, было поддержано Германом Бургаве, учителем Линнея. Первая печатная оценка работы — Иоганна Эрнста Хебенштрейта — появилась в 1737 году[2].
Содержание книги
В Fundamenta, а также в Critica Botanica Линней заложил основы системы номенклатуры, классификации и ботанической терминологии, которые им были заново рассмотрены и расширены в Philosophia Botanica 15 лет спустя (1751).
Книга построена как сборник 365 афоризмов, объединённых в двенадцать глав. Число афоризмов совпадает с числом дней в году (распределение по главам неравномерно, хотя число глав неслучайно и основано, как полагают, либо на числе месяцев, либо на двенадцатеричной системе измерений в дюймах и футах, широко распространённой в то время). Многие афоризмы стали крылатыми выражениями и часто цитируются в работах других естествоиспытателей. Наиболее известные: «все живое из яйца», «не признаки определяют род, но род — признаки», «природа не делает скачков», «мы насчитываем столько видов, сколько форм было создано изначально» и др.
Формальное оглавление:
- I. Bibliotheca (библиотека), афоризмы 1—52
- II. Systemata (системы), 53—77
- III. Plantae (растения), 78—85
- IV Fructificatio (плодоношение), 86—131
- V. Sexus (пол), 132—150
- VI. Characteres (признаки), 151—209
- VII. Nomina (названия), 210—255
- VIII. Differentiae (отличия), 256—305
- IX. Varietates (разновидности), 306—317
- X. Synonyma (синонимы), 318—324
- XI. Adumgrationes (очерки), 325—335
- XII. Vires (свойства), 336—365
Кроме обзора известных Линнею ботанических изданий и предыдущих таксономических систем, в этой работе автор осветил вопросы пола растений, правильного описания и названия растений, а также и их целебные свойства.
В «Fundamenta Botanica» я некогда изложил в немногих афоризмах теорию и наставления учения о растениях; подробное их разъяснение посредством примеров, наблюдений и наглядных доказательств вкупе с разграничением и точным определением частей растений и слов, [служащих] терминами, я назвал ботанической философией, поскольку именно в этом состоят предписания науки— Из предисловия К. Линнея к «Философии ботаники»[3]
Библиографические данные
- Первое издание: Амстердам, 1736 (напечатано в 1735), 12°
- Второе издание: Стокгольм, 1740, 4°
- Третье издание: Амстердам, 1741, 4°
Кроме того, Fundamenta Botanica были опубликованы вместе с другими произведениями Линнея:
- первое издание вместе с первым изданием Bibliotheca Botanica (1736);
- второе издание вместе со вторым (1740) и четвёртым изданиями (1744) Systema naturae в Opera varia (1758).
Напишите отзыв о статье "Fundamenta Botanica"
Примечания
- ↑ Stafleu Frans A. Linnaeus and the Linnaeans: the Spreading of their Ideas in Systematic Botany, 1735—1789. — Utrecht: International Association for Plant Taxonomy, 1971. — С. 29. — ISBN 9060460642.
- ↑ [Johann Ernst Hebenstreit.] [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k50054x.image.f69.pagination.langEN [Fundamenta Botanica]] // Nova Acta eruditorum. — 1737. — Vol. 3. — P. 61—63.
- ↑ Линней К. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/linnej1989_filosofija_botaniki.djvu Философия ботаники] / Пер. с латин. Н. Н. Забинковой, С. В. Сапожникова под ред. М. Э. Кирпичникова; изд. подгот. И. Е. Амлинский; АН СССР. — М.: Наука, 1989. — С. 7. — (Памятники истории науки). — ISBN 5-02-003943-8.
Литература
- Stafleu, Frans A. & Cowan, Richard S. [www.archive.org/stream/taxonomicliterat31981staf/taxonomicliterat31981staf_djvu.txt Volume 3: Lh-O] // Taxonomic Literature. A Selective Guide to Botanical Publications with dates, Commentaries and Types. — 2nd ed. — Utrecht — The Hague: Bohn, Scheltema & Holkema — dr. W. Junk b.v., Publishers, 1981. — P. 76—77. — 980 p. — ISBN 9031304441. — приведены все детали, включая библиографически точные даты публикации, количество страниц, издания, факсимильные воспроизведения, краткое изложение содержания, местонахождение копий, вторичных источников, переводов, перепечаток, рукописей и комментарии.
Ссылки
- [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k96608p Первое издание (скан)] в электронной библиотеке Gallica (Проверено 9 февраля 2012)
- [books.google.ch/books?id=bgoOAAAAQAAJ Третье издание (скан)] на сайте GoogleBooks (Проверено 9 февраля 2012)
Отрывок, характеризующий Fundamenta Botanica
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.