Fundamenta Botanica

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Fundamenta Botanica


Титульный лист первого издания

Автор:

Карл Линней

Жанр:

сборник афоризмов, эссе

Язык оригинала:

латинский

Оригинал издан:

1735

Издатель:

Salomon Schouten

Fundaménta Botánica («Основа́ния бота́ники») — одно из основных произведений шведского натуралиста Карла Линнея (1707—1778), в котором он впервые подробно изложил свои идеи по преобразованию ботанической таксономии.

На титульном листе первого издания указан 1736 год, но в действительности оно было выпущено в свет в Амстердаме книготорговцем Саломоном Схоутеном (нидерл. Salomon Schouten) 14 сентября 1735 года (Линней написал на своём авторском экземпляре «Typus absolutus 1735, Sept. 3»)[1]. Полное название на латинском языке: Fundamenta botanica, quae majorum operum prodromi instar theoriam scientiae botanices per breves aphorismos tradunt. Первое издание вышло с посвящением Улофу Рудбеку, Лоренцу Гейстеру, Адриану ван Ройену, Йохану Якобу Диллениусу, Антуану де Жюссьё, Джулио Понтедере, Иоганну Амману, Абрахаму Фатеру (нем.), Йоханнесу Бурману, Айзеку Рэнду (англ.), Пьеру Маньолю, Джузеппе Монти (итал.). Второе издание было опубликовано в Стокгольме в 1740 году, а третье в Амстердаме в 1741 году. Издание этой работы, также как и Genera Plantarum и Systema Naturae, было поддержано Германом Бургаве, учителем Линнея. Первая печатная оценка работы — Иоганна Эрнста Хебенштрейта (нем.) — появилась в 1737 году[2].





Содержание книги

В Fundamenta, а также в Critica Botanica Линней заложил основы системы номенклатуры, классификации и ботанической терминологии, которые им были заново рассмотрены и расширены в Philosophia Botanica 15 лет спустя (1751).

Книга построена как сборник 365 афоризмов, объединённых в двенадцать глав. Число афоризмов совпадает с числом дней в году (распределение по главам неравномерно, хотя число глав неслучайно и основано, как полагают, либо на числе месяцев, либо на двенадцатеричной системе измерений в дюймах и футах, широко распространённой в то время). Многие афоризмы стали крылатыми выражениями и часто цитируются в работах других естествоиспытателей. Наиболее известные: «все живое из яйца», «не признаки определяют род, но род — признаки», «природа не делает скачков», «мы насчитываем столько видов, сколько форм было создано изначально» и др.

Формальное оглавление:

  • I. Bibliotheca (библиотека), афоризмы 1—52
  • II. Systemata (системы), 53—77
  • III. Plantae (растения), 78—85
  • IV Fructificatio (плодоношение), 86—131
  • V. Sexus (пол), 132—150
  • VI. Characteres (признаки), 151—209
  • VII. Nomina (названия), 210—255
  • VIII. Differentiae (отличия), 256—305
  • IX. Varietates (разновидности), 306—317
  • X. Synonyma (синонимы), 318—324
  • XI. Adumgrationes (очерки), 325—335
  • XII. Vires (свойства), 336—365

Кроме обзора известных Линнею ботанических изданий и предыдущих таксономических систем, в этой работе автор осветил вопросы пола растений, правильного описания и названия растений, а также и их целебные свойства.

В «Fundamenta Botanica» я некогда изложил в немногих афоризмах теорию и наставления учения о растениях; подробное их разъяснение посредством примеров, наблюдений и наглядных доказательств вкупе с разграничением и точным определением частей растений и слов, [служащих] терминами, я назвал ботанической философией, поскольку именно в этом состоят предписания науки

— Из предисловия К. Линнея к «Философии ботаники»[3]

Библиографические данные

  • Первое издание: Амстердам, 1736 (напечатано в 1735), 12°
  • Второе издание: Стокгольм, 1740,
  • Третье издание: Амстердам, 1741, 4°

Кроме того, Fundamenta Botanica были опубликованы вместе с другими произведениями Линнея:

  • первое издание вместе с первым изданием Bibliotheca Botanica (1736);
  • второе издание вместе со вторым (1740) и четвёртым изданиями (1744) Systema naturae в Opera varia (1758).

Напишите отзыв о статье "Fundamenta Botanica"

Примечания

  1. Stafleu Frans A. Linnaeus and the Linnaeans: the Spreading of their Ideas in Systematic Botany, 1735—1789. — Utrecht: International Association for Plant Taxonomy, 1971. — С. 29. — ISBN 9060460642.
  2. [Johann Ernst Hebenstreit.] [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k50054x.image.f69.pagination.langEN [Fundamenta Botanica]] // Nova Acta eruditorum. — 1737. — Vol. 3. — P. 61—63.
  3. Линней К. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/linnej1989_filosofija_botaniki.djvu Философия ботаники] / Пер. с латин. Н. Н. Забинковой, С. В. Сапожникова под ред. М. Э. Кирпичникова; изд. подгот. И. Е. Амлинский; АН СССР. — М.: Наука, 1989. — С. 7. — (Памятники истории науки). — ISBN 5-02-003943-8.

Литература

  • Stafleu, Frans A. & Cowan, Richard S. [www.archive.org/stream/taxonomicliterat31981staf/taxonomicliterat31981staf_djvu.txt Volume 3: Lh-O] // Taxonomic Literature. A Selective Guide to Botanical Publications with dates, Commentaries and Types. — 2nd ed. — Utrecht — The Hague: Bohn, Scheltema & Holkema — dr. W. Junk b.v., Publishers, 1981. — P. 76—77. — 980 p. — ISBN 9031304441. — приведены все детали, включая библиографически точные даты публикации, количество страниц, издания, факсимильные воспроизведения, краткое изложение содержания, местонахождение копий, вторичных источников, переводов, перепечаток, рукописей и комментарии.

Ссылки

  • [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k96608p Первое издание (скан)] в электронной библиотеке Gallica  (Проверено 9 февраля 2012)
  • [books.google.ch/books?id=bgoOAAAAQAAJ Третье издание (скан)] на сайте GoogleBooks  (Проверено 9 февраля 2012)

Отрывок, характеризующий Fundamenta Botanica

– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.