Fyffes

Fyffes
Тип	Публичная компания
Листинг на бирже	ISE:[www.ise.ie/app/equityDetails.asp?equity=FFY FFY]
Основание	1888
Расположение	Дублин, Ирландия
Ключевые фигуры	Дэвид МакКанн (председатель правления)
Отрасль	продукты питания
Продукция	фрукты: бананы, ананасы, арбузы, дыни
Число сотрудников	5,062 (на 2010 год)
Сайт	[www.fyffes.com fyffes.com]

К:Компании, основанные в 1888 году

Fyffes — ирландская компания, занимающаяся экспортом, перевозкой и продажей свежих фруктов. Является старейшей маркой в мире и крупнейшей в Европе. В 2014 году объединилась с компанией Chiquita, став, таким образом, крупнейшим поставщиком бананов в мире.

История

Создание и первые годы

В 1880 году, Томас Файффи, оптовый торговец продуктами из Лондона, пошёл на партнёрство с братьями Хадсон, имевшими связи на Канарских островах. Новая компания получила название E.W. Fyffes, Son and Co. В 1888 году она отправили свой первый груз бананов в Великобританию. В течение пяти лет бизнес стал настолько успешным, что они приобрели землю на Канарских островах для обустройства банановых плантаций. Между тем, большая и старейшая фирма Elder Dempster & Company, торговавшая на Канарских островах, наблюдая успех Fyffe & Hudson, последовала их примеру. В 1898 году влияние Elder Dempster дошло до Ямайки.

Для защиты экономики острова британское правительство согласилось выплачивать субсидии в размере 40 тыс. фунтов стерлингов в год, для того чтобы Elder Dempster запустила регулярное хождение парохода на Ямайку, для доставки бананов на рынок Великобритании. В мае 1901 года фирмы объединились в Elders & Fyffes Ltd. В следующем году 45% от капитала были приобретены американской United Fruit Company. После этого для доставки товаров была запущена специальная линия для хождения грузовых кораблей по Атлантическому океану. В 1901 году компания осуществила первую поставку охлажденных бананов в Великобританию в специально построенном корабле под названием SS Port Morant.

Логотип

12 апреля 1929 года компания Jamaica Producers Association (Ассоциация Производителей Ямайки), а также её дочерняя Jamaica Banana Producers Association Ltd. (Банановая Ассоциация Производителей Ямайки), начала свою деятельность, став первым конкурентом Fyffes. Но в мае 1929 года Fyffes разработала концепцию по защите своих позиций на рынке. В Великобритании была начата рекламная кампания с бюллетенем, известным как «Банановый Бюджет», восхвалявшим качество своих фруктов. Однако они не были известны в розничной продаже, потому, что нельзя было определить, чьей компании бананы лежат на прилавке. Решение было простым — придумать логотип. В июле 1929 года была запущена новая рекламная кампания, где Fyffes показала известный теперь логотип — «Fyffes Blue Label». Наклейка на бананы была покрыта гидроскопичным клеем, как на почтовых марках. Этот лейбл стал первой банановой наклейкой в Европе, и некоторыми мелкими изменениями в тексте продолжает использоваться поныне.

Развитие

В 1960 году в аэропорту Бембриджа на острове Уайт, компания Britten-Norman начала испытания своего нового судна на воздушной подушке, построенного для Fyffes. Это судно было использовано для перевозки бананов из плантаций Южного Камеруна.

В мае 1969 года, признавая разнообразие и важность дочерних образований, компания была переименована в Fyffes Group Ltd. В 1986 году Fyffes поглотила компанию FII plc (создана в 1968 году как Ireland Limited). Объединённая компания была первоначально известна как FII Fyffes plc, но в 1990 году стала называться просто Fyffes plc.

В 2004 году чистая прибыль выросла на 37% по сравнению с 2003 годом — с 51,3 млн евро до 70,3 млн евро. При этом выручка за год увеличилась на 11,5% — с 1,93 до 2,15 млрд евро.

В 2006 году Fyffes отделила свои недвижимые активы, в результате чего, была создана компания Blackrock International Land, занимающаяся инвестициями в недвижимость. Fyffes принадлежат 40% акций компании, владеющей активами в Ирландии, Великобритании, Бельгии и Голландии.

В июне 2005 года представители Еврокомиссии и национальных антимонопольных органов, в рамках расследования предполагаемых фактов ценового сговора на европейских рынках бананов и ананасов, провели проверки в офисах фруктовых компаний Chiquita, Dole, Fresh Del Monte, включая и Fyffes. Менеджмент компании Chiquita обнаружил, что «некоторые из её работников на протяжении многих лет делились информацией о ценах и объемах поставок со своими европейскими конкурентами», и сообщил в соответствующие органы, гарантировавшими Chiquita иммунитет от штрафных санкций за участие в картельном сговоре. Однако конкуренты, в случае доказательства участия в сговоре, могут быть оштрафованы на сумму до 10% их годового оборота по всему миру. В Fyffes подтвердили факт проверки, опубликовав заявление, в котором говорится, что «визит имел отношение к более широкомасштабному расследованию, которое включало в себя всех основных конкурентов Fyffes».

В сентябре 2008 года ЮНИСЕФ Ирландии и Fyffes объявили о заключении договора о партнёрстве. Пятилетний план сотрудничества включает финансирование работы по борьбе с распространением малярии среди детей в Мозамбике. Только в период с 2008 по 2011 год, в результате сотрудничества было спасено свыше 11,400 жизней детей возрастом пяти лет, предотвращено 200 тысяч случаев заражения и послано мозамбикским семьям около 50 тысяч сеток от комаров.

В сентябре 2012 года Fyffes предупредила о возможном повышении цен на бананы и ананасы в связи с ростом цен на топливо на 20% и неблагоприятными обменными курсами валют. Ранее были опубликованы данные о прибыли до уплаты налогов, составившей 22.4 млн евро за первые шесть месяцев года, что почти на 30% выше, чем годом ранее. А выручка выросла на 20% до 550 млн евро.

10 марта 2013 года Fyffes обнародовала свои финансовые результаты за прошлый год. Чистая прибыль до выплаты налогов составила 28,6 миллиона евро при выручке в 1,08 миллиарда евро.

Как следует из опубликованного в сентябре 2013 года пресс-релиза, в 1-м полугодии компания нарастила доходность на 6,4% до 585 млн евро, по сравнению с 550 млн евро в аналогичном периоде 2012 года.

Слияние с Chiquita

В 2014 году руководства американской фруктовой компании Chiquita Brands International и Fyffes достигли окончательного соглашения об объединении активов и создании совместной компании — ChiquitaFyffes. Сделка оценена в 526 млн. долларов США. Слияние двух компаний будет организовано через обмен акциями, 49,3 % будут принадлежать Fyffes, 50,7% — Chiquita. Ожидается, что сделка будет одобрена акционерами обеих компаний, антимонопольными органами и Высоким судом Ирландии к концу 2014 года, и следовательно появится крупнейшая в мире компания по продаже фруктов, в первую очередь бананов. Планируется, что продажи новой компании могут составить более 160 млн коробок фруктов и 4,6 млрд долларов в год. ChiquitaFyffes будет представлена в 70 странах мира, штат компании составит почти 32 тысячи человек. ChiquitaFyffes, по оценке аналитиков, будет контролировать 14% мирового фруктового рынка, заметно опережая двух оставшихся конкурентов - Fresh Del Monte и Dole Food.

Предпосылки

Выражая свою точку зрения на сделку, аналитик Роберт Коул, сказал, что:

Когда мы ведем речь о бананах, мы можем улыбаться, но это чрезвычайно прибыльный бизнес на многие годы. На Карибских островах и еще в некоторых местах есть маленькие страны, которые полностью зависят от бананов. Поэтому в этом смысле появление новой большой и очень мощной компании может не устраивать многих других поставщиков бананов.

По данным ООН, в 2012 году мировой объём экспорта бананов вырос на 7,4% и достиг рекордного уровня в 16,5 млн тонн. Fyffes решила воспользоваться растущим спросом на бананы и развить успех, усовершенствовав систему доставки: до недавнего времени бананы, поставлявшиеся в контейнерах со специальным охлаждением, сохраняли свежесть в течение 20 дней, но новые технологии позволили увеличить срок годности более чем вдвое.

Продукция

Основной ассортимент компании состоит из бананов, ананасов, арбузов и дынь.

Fyffes работает с поставщиками бананов из таких стран, как Белиз, Коста-Рика, Колумбия, Доминиканская Республика, Эквадор, Кот-д'Ивуар, Гондурас, Камерун, Бразилия, Перу и Подветренные острова. Также, компания владеет или арендует 6000 гектаров земли под плантации в Центральной и Южной Америке.

Ананасы экспортируются из Коста-Рики, Панамы и Эквадора.

Дыни — из Гондураса, Гватемалы и Коста-Рики.

Ссылки

• [www.fyffes.com Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Fyffes

Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.