G-AGWH Star Dust

Star Dust (регистрационный номер G-AGWH) — транспортный самолёт Avro Lancastrian, принадлежавший компании British South American Airways (BSAA) и пропавший без вести 2 августа 1947 года в полёте из Буэнос-Айреса в Сантьяго. Непосредственно перед исчезновением от Star Dust было получено весьма странное сообщение, которое так и не было расшифровано.

На протяжении последующих 50 лет судьба самолёта оставалось неизвестной, но в конце 1990-х гг. его обломки были найдены на горе Тупунгато в аргентинских Андах. Проведенное в 2000 г. расследование заключило, что самолёт погиб в результате столкновения с землёй в управляемом полёте.

Обстоятельства инцидента и расследование

На борту Star Dust было 6 пассажиров и 5 членов экипажа. Самолёт покинул буэнос-айресский аэропорт «Морон» в 13:46, направляясь в Сантьяго. Бо́льшая часть полёта прошла без каких-либо происшествий, но после того, как в 17:41 от Star Dust было получено сообщение «ETA SANTIAGO 17.45 HRS STENDEC», вся связь с ним прервалась. После 5 дней интенсивных поисков с участием как чилийских и аргентинских поисковых команд, так и других пилотов BSAA, никаких следов Star Dust так и не удалось найти. Выдвигались различные предположения относительно его судьбы:

• что он стал жертвой диверсии, направленной против BSAA (эта версия стала особенно популярной после исчезновения двух других самолётов, принадлежавших BSAA — Star Tiger и Star Ariel);
• что на его борту была заложена бомба с целью уничтожить дипломатические документы, перевозимые пассажиром Полом Симпсоном;
• и даже что он был похищен или уничтожен в результате встречи с НЛО (идея, выдвинутая некоторыми из исследователей, пытавшихся объяснить смысл последнего сообщения от Star Dust).

В 1998 году два аргентинских альпиниста нашли остатки авиационного мотора на горе Тупунгато в 80 километрах к востоку от Сантьяго. В 2000 году экспедиция аргентинской армии обнаружила в том же месте другие обломки крушения, включая пропеллер и отлично сохранившееся колесо от шасси, а также человеческие останки. В 2002 году 5 жертв были опознаны с помощью анализа ДНК.

Исследование пропеллера и колес шасси показало, что мотор самолёта работал на полной мощности в момент крушения, в то время как шасси было убрано в фюзеляж — что говорит скорее о столкновении с землёй, чем об аварии во время экстренной посадки. Предполагается, что самолёт попал в высотное струйное течение, и из-за сложных погодных условий экипаж сделал ошибку в определении его местоположения, полагая, что он уже миновал наиболее высокие участки хребта. Как результат, самолёт начал снижаться, готовясь к приземлению в Сантьяго, и в итоге не смог избежать столкновения с горой Тупунгато. Скорее всего, Star Dust врезался в почти вертикальную стену снега и льда, которая обрушилась и завалила его обломки, скрыв их от поисковиков более чем на 50 лет. Согласно этой версии, обстоятельства крушения Star Dust напоминают обстоятельства катастрофы 13 октября 1972 года в том же регионе.

STENDEC

Если начало последнего сообщения Star Dust, очевидно, значило: «Ожидаемое время прибытия в Сантьяго — 17:45», то смысл последнего слова в нём («STENDEC») до сих пор остается неясным и не позволяет поставить окончательную точку в расследовании причин этой катастрофы. Нет даже сколько-нибудь убедительных предположений о том, что могло значить это слово (хотя было замечено, что оно является анаграммой к слову «DESCENT» (в переводе на русский язык — спуск, снижение), вполне подходящему по смыслу к ситуации со Star Dust).

По словам оператора радиостанции в аэропорту Сантьяго, сообщение было передано кодом Морзе на большой скорости, но громко и ясно. Так как он не понял последнее слово в нём, то просил повторить его два раза, и оба раза получил один и тот же ответ: «STENDEC». Таким образом, вероятность ошибки при приеме является крайне небольшой.

В 2000 году сюжет о катастрофе Star Dust был показан в телепередаче Horizon по каналу BBC, после чего редакция передачи сделала подборку возможных версий расшифровки слова «STENDEC». Прежде всего они исключили вероятность того, что это слово является аббревиатурой (например, «Santiago tower message now descending entering cloud», «Stardust tank empty no diesel expected crash», и т. п.), так как подобное сообщение практически наверняка не могло быть понято получателем. Что же касается возможной анаграммы к слову «descent», то после сравнения записи этих слов азбукой Морзе они также пришли к выводу, что ошибочная передача или прием этого слова 3 раза подряд крайне маловероятны:

-.. / . / … / -.-. / . / -. / - (Descent)
… / — / . / -. / -.. / . / -.-. (STENDEC)

Слова «STENDEC» и «Stardust» больше похожи друг на друга, но тоже не до степени смешения:

… /- /.-/ .-./ -../ ..-/ …/ - (Stardust)
… / — / . / -. / -.. / . / -.-. (STENDEC)

Рассматривались и такие варианты возможной ошибки в приеме «морзянки»:

• «EC» (. /-.-.) вместо «AR» (.- /.-.)
• «ST» (… /-) вместо «V» (…- )

Таким образом, оригинальное сообщение могло выглядеть так: «V END AR», где «V» — знак начала голосовой передачи, а «AR» — знак окончания передачи телеграфом. Впрочем, слово «END» в этом случае выглядит совершенно лишним; к тому же непонятно, почему «V» находится в середине, а не в конце сообщения. Другое предположение — что экипаж Star Dust хотел уведомить аэропорт о задержке в пути, но пропустил первые две точки в сообщении (или по какой-то причине они не были приняты все 3 раза):

. / — / .- / .-.. / .- / — / . (ETA LATE)
… / — / . / -. / -.. / . / -.-. (STENDEC)

Эта версия выглядит ещё более маловероятной, так как время прибытия было передано в том же сообщении. Согласно ещё одной версии, последним словом в сообщении могло быть «VALP», что могло означать, что самолёт сбился с курса и теперь направляется в аэропорт Вальпараисо.

Так или иначе, корреспонденты BBC сделали вывод, что команда Star Dust во время передачи последнего сообщения не ожидала столкновения с землёй или ещё каких-либо проблем с самолётом, иначе им ничего не помешало бы передать просто «SOS». Вариант с приступом гипоксии, заставившем оператора 3 раза подряд передать неверное сообщение, представляется возможным, но очень маловероятным. В целом, по заключению редакции Horizon, в отсутствие каких-либо новых фактов, могущих пролить свет на значение слова «STENDEC», оно скорее всего так и останется загадкой.

См. также

• Исчезновение Фредерика Валентича

Дополнительная литература

• Rayner, Jay (2002). Star Dust Falling: The Story of the Plane that Vanished. Doubleday. ISBN 0-385-60226-X.

Отрывок, характеризующий G-AGWH Star Dust

– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.