GBIC

GBIC (gbic) — стандарт для передатчиков, используемый совместно с Gigabit Ethernet и волоконно-оптическими кабелями. Название является акронимом «GigaBit Interface Converter», что означает «преобразователь гигабитного интерфейса». Являясь стандартом, поддерживающим режим «горячей» замены, один гигабитный порт может обеспечивать передачу данных по различным физическим средам, от медного кабеля до длинноволновых одномодовых волокон, на расстоянии сотен километров.

Появление стандарта GBIC обусловлено его гибкостью. В случае когда используются различные технологии передачи по волоконно-оптическому кабелю, возможно использование только необходимого количества GBIC, причём для каждой линии может быть использован требуемый вид GBIC. Это уменьшает затраты на систему связи и даёт возможность гибкого изменения структуры сети. Но с другой стороны, если заранее известно, что коммутатор будет работать только с одним видом линии связи (особенно, если это медь), то покупка коммутатора со встроенным портом возможно будет дешевле и оборудование займет меньше места.

Стандарт GBIC является непроприетарным и определён комитетом SFF (SFF Committee) в документе # SFF-8053

На данный момент вытеснен стандартом SFP.

Литература

• "SFF-8053 Specification for GBIC (Gigabit Interface Converter) revision 5.5". Small Form Factor committee. September 27, 2000.

Отрывок, характеризующий GBIC

– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей: