Ворота Запада

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Арка
Арка в Сент-Луисе англ. Gateway Arch
Страна	США
Город	Сент-Луис
Автор проекта	Ээро Сааринен
Строительство	12 февраля 1963—28 октября 1965 годы

Арка в Сент-Луисе (англ. Gateway Arch), также известная под именем «Врата на запад» — мемориал, являющийся частью Джефферсоновского национального экспансиального мемориала, а также визитной карточкой Сент-Луиса, штат Миссури США. Она была спроектирована финско-американским архитектором Ээро Саариненом в 1947 году. Её высота 192 метра в самой высокой точке, ширина её основания также 192 метра. Таким образом арка является самым высоким памятником на территории США. Её строительство началось 12 февраля 1963 года и было закончено 28 октября 1965 года. Памятник открылся для посетителей 24 июля 1967 года.

Лифт

Ээро Сааринен умер за четыре года до того, как строительство арки было завершено. Незадолго до смерти он решил изменить конструкцию башни, внедрив в неё лифт, чтобы посетителям не приходилось преодолевать более тысячи ступенек. Но конструкция арки не позволила применить обычные модели лифтов. Несколько лифтостроительных компаний пытались подобрать подходящий вариант, но не преуспели. Тогда Сааринен нанял инженера Ричарда Баузера. Ему дали всего две недели на разработку своего варианта, но он, как ни странно, успел. Его система объединяла обычный тросовый лифт и кабинку колеса обозрения на карданной подвеске. В 1968 году эта уникальная система была установлена в арку.

Смотровая площадка

В районе вершины арки находится смотровая площадка, из которой открывается вид на Миссисипи, южный Иллинойс, Кахокию, сам Сент-Луис и его городскую агломерацию. В ясный день видимость достигает сорока восьми километров.

Интересные факты

На арке написана её формула в футах:

<math>y = -127{,}7^\prime \cdot \operatorname{ch}({x / 127{,}7^\prime}) + 757{,}7^\prime</math>

В метрах это

<math>y = -38{,}92 \cdot \operatorname{ch}({x / 38{,}92}) + 230{,}95</math>

См. также

• Живописный мост
• Цепная линия

Отрывок, характеризующий Ворота Запада

Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?