Gears of War 2

Gears of War 2
Североамериканская обложка издания игры
Разработчик	Epic Games
Издатель	Microsoft Game Studios
Язык интерфейса	Английский Русский
Создатели Геймдизайнер Клифф Блезински Сценарист Джошуа Ортэга Композиторы Стив Яблонский Клэй Дункан
Дата выпуска	7 ноября 2008 7 ноября 2008 30 июля 2009
Последняя версия	1.6
Жанр	Шутер от третьего лица, тактический шутер
Возрастной рейтинг	BBFC: 18 ESRB: M — Mature PEGI: 18+
Платформа	Xbox 360
Игровой движок	Unreal Engine 3.5
Режимы игры	Однопользовательский, многопользовательский, кооперативный
Носитель	DVD-DL
Управление	Геймпад Клавиатура Мышь

Gears of War 2 — шутер от третьего лица, разработанный компанией Epic Games и изданный Microsoft Game Studios эксклюзивно для игровой консоли Xbox 360. Игра построена на движке Unreal Engine 3.5. Игра была заявлена как Xbox 360-эксклюзив и вышла на этой консоли 7 ноября 2008 года в Северной Америке, Европе, и Австралии, и 30 июля 2009 года в Японии. Для помощи в создании сюжета игры командой разработчиков был приглашен автор комиксов Джошуа Ортега.

11 июня 2009 года появились слухи о том, что Gears of War 2 выйдет на ПК. Однако 15 июня PR-менеджер Epic Games Дана Коули (англ. Dana Cowley) заявила, что разработка ПК-версии игры не планируется.

В России игра была локализована компанией Софт Клаб на уровне субтитров. В августе 2009 года на мероприятии «High-Performance Graphics 2009» Тим Свини, главный программист серии движков Unreal Engine, сообщил общественности, что стоимость разработки «Gears of War 2» составляет 12 миллионов долларов. Создание Gears of War 2 велось два года, в процессе были задействованы 15 программистов и 12 специалистов по графике. К январю 2011 года игра была продана тиражом в шесть миллионов копий.

Сюжет

Игра начинается спустя полгода после Светового наступления. Орда Саранчи выжила после взрыва световой бомбы и продолжила войну против человечества, начав непонятным образом погружать города Коалиции под землю. Даже Хасинто, последний оплот человечества, в опасности. Действие начинается в одной из больниц города Хасинто. В отряд Дельта, где служит наш главный герой Маркус Феникс, прибывает пополнение — Бен Кармайн, брат погибшего во время событий первой части Энтони Кармайна. Их первой миссией является защита больницы Хасинто. После удачной контратаки, Саранчу обращают в бегство. Доминик Сантьяго пытается найти свою жену, Марию, в чём ему помогает Аня Страуд, связная отряда Дельта в Штабе Коалиции. В этот момент Председатель Коалиции Ричард Прескот объявляет, что придуман план мощнейшего контрнаступления на подземные ходы Саранчи. Начинается операция «Буря в Дыре» (англ. Hollow Storm), контратака против Орды в их же логове в пещерах под поверхностью Серы.

После прибытия к колоне, Дельта встречает Диззи Валлина, бывшего Изгнанника (Прескот добился временного союза ради буровой техники), который водит машину-копатель Риг 314, также известный как Беттси. По пути к неизвестному кладбищу в городе где почва очень мягкая, «Шестерёнки» защищали буры от Саранчи. К месту прибытия Саранчи удалось уничтожить всего несколько платформ. На кладбище Дельта встретила ещё одно сопротивление под предводительством Скорджа, преемника Генерала РААМА. В спешке они всё же сели в буры не дождавшись Тайа Кализо (англ. Tai Kaliso), который успел вылезть из устройства и защитить остальных от Скорджа (англ. Scourge), Дельта спустилась в подземные туннели. Несмотря на неудачу, силы людей продолжают следовать плану. После спуска отряд Дельта, состоящий из Маркуса Феникса, Дома Сантьяга и Бенджамина Кармайна, продолжает поиски Дыры и обнаруживает, что Саранча использует гигантского Рифтворма для обрушения человеческих городов под землю. Увидев, как погружается под землю город Илима, они понимают, что план Саранчи заключается в проедании каменной породы на окраинах Хасинто в надежде опустить его под землю.

Исследуя воронку, отряд Дельта попадает в засаду Саранчи и находит спасение в лице Августа Коула (англ. Augustus Cole). Разыскивая отряд Деймона Бэйрда, они видят, что Саранча начала брать пленных и уводить их глубже в Дыру с неизвестными намерениями. Вскоре они находят и освобождают Бэйрда. Поднявшись на борт тюремной баржи Саранчи, они обнаруживают Тая, страдающего от ран, причиненных пытками. Хотя Маркус и пытается вооружить Тая для битвы, но тот совершает самоубийство — не смог вынести причиненную эмоциональную и физическую травму. Во время попытки эвакуироваться на вертолете Рейвен их проглатывает Рифтворм. Оказавшись внутри, отряд тут же планирует бежать наружу, но план Феникса — уничтожить сердце червя и только потом выбираться наружу. Кармайна убивают существа, обитающие внутри червя. Уничтожив сердце твари, отряд замечает, что жизнь в черве поддерживается не одним, а тремя сердцами. Остановив все три сердца, они, наконец, кладут конец его существованию.

Теперь отряду поручено отправиться на танке «Центавр» (англ. Centaur) в новый исследовательский центр Надежда, который якобы хранит информацию о месте называемое Нексусе где расположена королева саранчи. После того как Дому и Маркусу удалось открыть тяжело бронированные двери на заброшенный объект, им приходится совершать сложные манёвры через многочисленные системы безопасности. Достигнув главной лаборатории, они узнают что на объекте держали испытуемых, из которых сотворяли мутировавших существ напоминающие саранчу и человека вместе. Случайно пробудив горбатых монстров, Маркус и Дом вынуждены спасаться бегством, к счастью они уже узнали расположение крепости королевы. Выходя из станции на них напала Саранча. Они получают известие, что начался град бритв (опасный для жизни), и потребуется время, чтобы починить танк. Пока Маркус с Домом отстреливались от Риверов, окруживших танк, Беард успел починить его, и Дельта успела уехать со станции.

Выбравшись из области объекта команда направляется в горы Кадар, где есть чёрный ход к крепости. Дельте приходится не легко на горе, только после сражения с Танком-Кентавром, вождения на замёрзшем озере, уничтожения нескольких форпостов, вместе с Брумаками и Корпсерами, они достигают главной цели. Там по чистой случайности команда встречает Франклина, бывшего владельца АЗС Асфо, и некоторые войска Коалиции. Маркус, Коул и Бэрд собираются уже отправляться к Нексусу, как Дом спрашивает Франклина, не видел ли он где-то Марию. Тот считает что она была захвачена Саранчой и отправлена в испытательный концлагерь орды, находящийся возле водопада основных туннелей. Доминик просит Маркуса отправиться с ним к Нексусу другим путём, через скрещенные озёра. Во время переправы, они подвергаются нападению канонерских лодок и огромной рыбы Левиафан, которую они убивают бросив в её горло пару гранат. По пути Маркус и Дом замечают, что Саранча старается держаться подальше от Имульсии.

Возле Нексуса, Дом наконец-то находит трудовой концлагерь локустов, и вместе с Маркусом, после небольшого поиска и уклонений от патруля, находит Марию, избитую, измученную, с многочисленными шрамами, и истощенную от голода. Не в состоянии ни стоять ни говорить от бесконечных пыток. Дом не веря в случившееся, угнетенный и опечаленный, решает избавить её от продолжительных мучений и со словами "Я так тебя люблю" убивает её. Маркус напоминает ему что она теперь в более лучшем месте, и призывает его продолжить путь, который он кажется нашёл. Так же Феникс говорит что если тот не хочет идти с ним до конца, может остаться. На что Дом отвечает: "Я хочу убить их всех".

Пробившись к Нексусу, похожий на комплекс подземных дворцов, Маркус и Дом активируют маяк робота Джека, который подаёт точные координаты их места нахождения Штабу Коалиции, чтобы «Шестеренки» могли напасть на столицу Саранчи. Воссоединившись с Коулом и Бэрдом, Дельта неожиданно узнаёт что в данный момент Саранча занята гражданской войной с себе подобными мутантами, Ламбентами (Другое название - Отблёскивающие; Светящиеся), которые образовались по вине мутаций от Имульсии, и теперь хотят свергнуть королеву. Однако у сторонников владычицы есть план по уничтожению мутантов, который подразумевает затопление город Хасинто, который находиться как раз под огромным котлованом (местом проживания Отблёскивающих). Дельта находят эти планы в терминале взломанном Джеком. Этот ужасный план был разработан самим Адамом фениксом, который предполагал что если потопить Хасинто, окружающая его морская вода, затопит все туннели орды раз и навсегда. Отряд продолжают пробиваться через дворец, сражаясь с самыми сильными, хитрыми и мощными силами Саранчи. Достигнув тронного зала Королевы Мирры, им приходиться противостоять королевской охране. Королева, невероятно похожая на человека, объясняет им, что люди совершили последнюю глупость в своей жизни, так как все силы орды, направлены на уничтожение Хасинто, тем самым заманивая остатки армии КОГ в столицу Саранчи, которая должна быть уничтожена. Мимолётно она упоминает Адама Феникса в благоприятном свете, отвлекая Дельту. Призвав Скорджа, ей удаётся сбежать. Маркус приказывает Коулу и Бэрду преследовать её, оставляя себя и Дома в троном зале, чтобы уничтожить элитного бойца, вступив с ним в серию боёв на бензопилах. В конце концов, Скордж тоже убегает на своей гидре, сильно измотанный, усилиями Маркуса и Доминика.

Для того чтобы достичь Хасинто как можно быстрее, Дельта захватывает два отряда саранчи с Риверами, и на них пытается скрыться от Скорджа. Победив его, отряд видел как он упал с достаточно большой высоты, что скорее всего его убило. На Хасинто Дельта помогает полковнику Хоффману отбиться от многочисленных сил Саранчи, а потом начинают другую поставленную им миссию. Полковник, решил затопить город раньше королевы, но с использованием ядерной бомбы и Молота Рассвета. Маркус и Дом захватывают Брумака для ускорения работы а Коул и Бэрд подготавливают бомбу. Первая часть отряда прорывается через орды Саранчи, приближаясь к определенной ложбине. Брумак начинает мутировать из за расширенного действия Эмульсии, которая в большом количестве находилась в данном месте. Команда в итоге использует Молот Рассвета, взорвав Брумака и бомбу, которая создала достаточный взрыв, чтобы создать на месте Хасинто раковину и залить её морской водой, которая затапливает как Светящихся, так и Орду Саранчи.

Хасинто уходит в морскую пучину, окруженный многочисленными вертолетами и лодками, эвакуирующих гражданское население. Маркус пытается связаться с Аней Штрауд, а после видит её в одном из вертолетов. Доминик смотрит на фотографию Марии, все еще оплакивая жену. Оставшись без Хасинто, жителям Серы теперь предстоит заново искать убежище...

Разработка

Дизайнер Gears of War Клифф Блезжински дал несколько интервью, освещающих усовершенствования в игре. Был значительно оптимизирован сетевой код для решения проблемы преимущества хоста, наличествующей в первой части игры, и выполнены улучшения в системе использования укрытий и передвижения. Для создания более глубокой сюжетной линии команда пригласила писателя Джошуа Ортегу, чтобы ввести больший драматизм в научно-фантастический сеттинг. Стив Яблонский написал музыку для игры. Epic Games сообщила, что разработка игры была проще после сбора обратной связи от игроков касательно Gears of War. Главный продюсер Род Фергюсон признал, что в первой части игры они «промахнулись с „легким“ уровнем сложности, и игра получилась несколько сложнее, чем хотелось бы».
Тизер, размещенный на вебсайте Gears of War 2 8 июля 2008 года, содержал дату релиза, 9 ноября 2008, но на пресс-конференции Microsoft E3 2008 подтвердилось, что игра выйдет 7 ноября 2008 года. 14 июля 2008 года тизер был убран, а официальный сайт — перезапущен и обновлен.

Саундтрек

</td></tr>

Gears Of War 2 — The Soundtrack
Саундтрек
Дата выпуска	11 ноября 2008 года
Жанр	Музыка в видеоиграх
Длительность	62:27
Продюсер	Стив Яблонский
Лейбл	Something Else Music Works

«Gears of War 2 — The Soundtrack» является оригинальным саундтреком игры Gears of War 2. Он был выпущен 11 ноября 2008 года под лейблом Something Else Music Works. Композитором является Стив Яблонски.

Gears of War 2 Original Soundtracks
№	Название	Длительность
1.	«Return of the Omen»	1:57
2.	«Hope Runs Deep»	5:30
3.	«Green as Grass»	2:36
4.	«Expectations»	1:58
5.	«Finally, a Lead»	3:14
6.	«Armored Prayer»	3:56
7.	«Hold Them Off»	1:44
8.	«Derrick Chase»	1:15
9.	«Building Thunder»	2:06
10.	«Hell Breaks Loose»	1:38
11.	«Bedlam»	2:15
12.	«Breakneck»	1:38
13.	«Landown»	3:24
14.	«Racing to Extinction»	1:34
15.	«If They Can Ride Em»	1:44
16.	«Hollow»	1:49
17.	«Unexpected Changes»	1:56
18.	«March of the Horde»	2:05
19.	«Highway»	1:12
20.	«Denizens of the Deep»	2:30
21.	«With Sympathy»	2:53
22.	«Insurmountable Odds»	3:16
23.	«Bump in the Night»	2:06
24.	«Frenzy»	1:50
25.	«Outpost»	2:16
26.	«Finale»	3:32
27.	«Autumn of Mankind»	0:33
62:27

Интересные факты

• Маркуса Феникса озвучил актёр Джон ДиМаджио, который озвучивал Бендера в мультфильме «Футурама».
• После финальных титров звучит голос отца Маркуса Адама Феникса.
• В телевизионной рекламе звучала песня группы DeVotchKa под названием How it ends.
• Во дворце саранчи можно обнаружить тостер фиолетового цвета. Он находится на балконе после командного центра Саранчи. Сам тостер стоит на каменном постаменте и закрыт каменной крышкой. Её нельзя открыть, можно только прострелить. Если включить его нажатием кнопки «X», то из тостера вылетит облачко чёрного дыма, а через некоторое время появятся два маленьких хлебца такого же фиолетового цвета, что персонажи смешно прокомментируют.

Ссылки

• [www.gearsofwar.com Официальный сайт Gears of War 2]
• [www.xbox.com/ru-RU/games/g/gearsofwar2 Страница игры на официальном сайте Xbox] (недоступная ссылка с 12-06-2013 (3970 дней) — история, копия)
• [www.mgnews.ru/game/Gears_of_War_2 Gears of War 2] — новости, видео, скриншоты и обзор игры Gears of War 2
• [ru.gearspedia.wikia.com/wiki/Gearspedia_вики Русскоязычная Вики по вселенной Gears of War]

Отрывок, характеризующий Gears of War 2

Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.