The Glorious Burden

</td></tr>

The Glorious Burden
Студийный альбом Iced Earth
Дата выпуска	2004
Записан	2004
Жанр	Спид-метал, Хэви-метал
Длительность	74 мин 42 сек
Продюсеры	Джим Моррис, Джон Шаффер
Страна	США США
Лейбл	SPV Steamhammer
Профессиональные рецензии
Allmusic [allmusic.com/album/the-glorious-burden-r679327 ссылка]
Хронология Iced Earth
Horror Show (2001) The Glorious Burden (2004) Framing Armageddon (2007)

К:Альбомы 2004 года

The Glorious Burden (рус. Славное Бремя) — концептуальный альбом американской хэви-метал-группы Iced Earth, вышедший в 2004 году.

Об альбоме

Обложка и буклет альбома нарисованы известным российским художником Лео Хао. Помимо стандартного однодискового издания, альбом был выпущен в ограниченном издании на двух дисках, в котором добавлены композиции The Star-Spangled Banner (гимн Америки за авторством Фрэнсиса Скотта Кея), Greenface, акустическая версия When The Eagle Cries, а под эпическую 32-минутную сюиту «Gettysburg (1863)» был выделен весь второй диск. Песня The Reckoning была выпущена отдельным синглом, предварявшим альбом.

Журнал Metal Hammer включил The Glorious Burden в 200 лучших рок-альбомов всех времён.

Запись

Это первый альбом, записанный с новым вокалистом группы — Тимом «Риппером» Оуэнсом (экс-Judas Priest). Тим занял место Мэтта Барлоу в составе группы, когда запись альбома уже началась, и тем не менее его вокал значительно повлиял на новое звучание. Музыка на альбоме сильнее тяготеет к стилю пауэр-метал, чем предыдущие работы группы. Записи голоса Барлоу, прервавшего свою музыкальную карьеру, были использованы в нескольких песнях в качестве бэк-вокала. Кроме того, в песне High Water Mark лидер группы Джон Шаффер исполнил роль генерала Лонгстрита. Оуэнс, выступавший в составе Judas Priest, изначально был приглашен в качестве временного вокалиста, но остался в группе на постоянной основе после того, как в тот же год Judas Priest воссоединились со своим классическим вокалистом Робом Хэлфордом.

Концепция

В отличие от большинства предыдущих альбомов группы, тексты песен на Glorious Burden посвящены не мистике и религии, а военной истории. Тексты рассказывают о битве при Ватерлоо, о завоеваниях Аттилы, об асе Первой мировой «Красном Бароне» фон Рихтгофене. Кульминацией альбома являются три песни, посвященные трем дням Геттисбергской Битвы, основного сражению Гражданской войны в США. Американская патриотическая тематика играет важную роль в альбоме, который в качестве интро открывается фрагментом Гимна США, исполненного на электрогитаре.

Это четвёртый концептуальный альбом группы, предыдущие три были посвящены мистической тематике.

Список композиций

1. The Star-Spangled Banner 1:13
2. Declaration Day 4:53
3. When the Eagle Cries 4:06
4. the Reckoning 4:57
5. Greenface 3:02
6. Attila 5:37
7. Red Baron/Blue Max 4:04
8. Hollow Man 4:24
9. Waterloo 5:44
10. Valley Forge 4:46
    Gettysburg trilogy:
11. the Devil to Pay 12:11
12. Hold at All Costs 7:05
13. High Water Mark 12:34

Участники записи

Iced Earth

• Джон Шаффер — гитара, бэк-вокал
• Тим Оуэнс — вокал
• Джеймс Макдонау — бас-гитара
• Ричард Кристи — ударные

Гости

• Мэтт Барлоу (экс-Iced Earth) — бэк-вокал
• Ральф Сантолла — гитара
• Джим Моррис — гитара, продюсирование
• Сэм Кинг, Джефф Дэй — бэк-вокал
• Сюзен МакКуин — флейта
• Майкл ЛоБью — волынка
• Пражский Филармонический Оркестр

Отрывок, характеризующий The Glorious Burden

– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.