Gloster Javelin
Поделись знанием:
Gloster JavelinGloster Javelin
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
| Gloster Javelin | |
|---|---|
 | |
| «Джавелин» FAW.9 с номером XH903 в аэропорту Челтенхэма | |
| Тип | истребитель-перехватчик |
| Разработчик | George Carter |
| Производитель | Gloster Aircraft Company |
| Первый полёт | 26 ноября 1951 года |
| Начало эксплуатации | 29 февраля 1956 года |
| Конец эксплуатации | апрель 1968 года (RAF) |
| Статус | снят с вооружения |
| Основные эксплуатанты | Royal Air Force |
| Единиц произведено | 436 |
 Изображения на Викискладе
| |
Глостер «Джавелин» (англ. Gloster Javelin, [’dʒævlɪn] — "Копьё") — британский двухместный всепогодный перехватчик. Совершил первый полёт 26 ноября 1951 года, состоял на вооружении в 1956—1968 годах. Всего построено около 430 самолётов; «Джавелин» был последним самолётом фирмы Глостер Эйркрафт Компани, создавшей первый серийный реактивный самолёт.
Содержание
Тактико-технические характеристики
Технические характеристики
- Экипаж: 2 человека
- Длина: 17,15 м
- Размах крыла: 15,85 м
- Высота: 4,88 м
- Площадь крыла: 86 м²
- Масса пустого: 10 886 кг
- Масса снаряжённого: 14 325 кг
- Масса максимальная взлётная: 19 580 кг
- Двигатель: Армстронг-Сиддли «Сапфир» 7R (2×54 кН)
Лётные характеристики
- Максимальная скорость у земли: 1140 км/ч
- Дальность полёта: 1530 км
- Практический потолок: 15 865 м
- Скороподъёмность: 27,5 м/с (1650 м/мин)
- Удельная нагрузка на крыло: 166 кг/м²
- Тяговооружённость: 0,78
Вооружение
- Пушки: 2×30 мм (ADEN)
- Управляемые ракеты: 4 × УР «воздух—воздух» «Файрстрик»
Напишите отзыв о статье "Gloster Javelin"
Ссылки
- [scalemodels.ru/modules/photo/viewcat_cid_432.html Фотографии Gloster Javelin] из музея в Duxford, UK
|
Это заготовка статьи о военном летательном аппарате. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Gloster Javelin
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
