Grinders

Grinders — английская фирма по производству обуви уличной моды.

История

Фирма Grinders была основана в 1965 году. Делая упор на неформальную молодежь, продукция Grinders быстро завоевала рынок не только Великобритании, но и всего мира. Как и Dr. Martens, Grinders сейчас делаются в Китае, однако у британской компании British Boot Co есть в Нортгемптоншире завод, производящий товары марки Grinders. Это значит, что ботинки гриндерс могут быть и британского производства.

В России мода на гриндерсы существовала в конце 90-х - начале 2000-х гг. Тяжелая обувь с высоким голенищем и металлическим носком пользовалась огромной популярностью у молодежи тех лет.

Субкультуры

Отличительной чертой «тяжелой» линии гриндерсов является металлическая вставка в носке ботинка (на молодёжном жаргоне она именуется «стакан»), на манер спецодежды в машинопроизводстве, на стройке и литейном производстве. Они популярны в нескольких субкультурах: скинхеды, панки, готы и металлисты, в одежде которых тоже преобладает тяжелая обувь.

Сильное влияние на популярность гриндерсов оказало то, что обувь этой марки носили такие известные группы как «Guns N' Roses», «Prodigy», «E17» и многие другие.

Модели

• Western — «ковбойские» сапоги с высоким голенищем, острым носком;
• Biker — обувь для байкеров (голенище выше щиколотки, носок острый или закругленный);
• Classic — классические гриндерсы от 8 (Baron) до 20 (King) отверстий в шнуровке;
• Street — модели Hustler, Chopper и Grindstone;
• Work — стальной носок и часть подошвы;
• Boxer — трехдырочные ботинки;
• Ripper — кроссовки.

См. также

• Ботинки с металлическим носком
• AIRBOX
• Dr. Martens
• New Rock

Ссылки

• [www.grinders.co.uk Официальный сайт Grinders]

Отрывок, характеризующий Grinders

Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.