H. Upmann

H. Upmann — марка кубинских сигар.

История создания

Основана в 1844 году немецкими братьями банкирами Германом и Августом Упманнами.

В 1924 году марка была перекуплена английской компанией Frankau s.a., затем её купил Солан-и Херманос, который вскоре перепродал братьям Менендес-и-Гарсия. В 1944 году фабрика переехала на улицу Amistad, где находится и по сей день.

На этой фабрике изготовляли как продукты массового спроса вроде маленьких сигар, так и «королевские» «гаваны»: Sir Winston, Magnum 46, или Gran Coronas. сигары

Марка прочно завоевала сердца любителей крепких сигар. «H.Upmann» характеризуется использованием более зрелого, по сравнению с другими брендами, покровного листа, благодаря чему достигается особый завораживающий аромат и вкус со сладковато-пряным оттенком. В прошлом веке сигары пользовались особым спросом в Германии, где подавались на серебряных подносах. В настоящее время эта одна из любимых марок англичан.

Заботясь о сохранении потребительских свойств кубинских сигар при длительной трансатлантической транспортировке, Герман Упманн придумал упаковывать сигары в красочно оформленные специальные коробки. До сих пор упмановские коробки украшают медали, полученные на торговых выставках. Поскольку имя с инициалом в названии этой сигары завоевало большой успех, для подтверждения родственных связей, братья Аугуст и Херманни пожертвовали первой буквой своих имен и выбрали букву «H» слова «Hermanos (херманос)» что по-испански означает «братья».

Так в 1844 году родилась марка H. Upmann. Братья так гордились своими сигарами, что один из них — история не сохранила, какой именно, — решил запечатлеть свою подпись на этикетке, украшающей коробку с сигарами. Это был первый случай когда, владелец визировал сигары, носящие его имя.

Интересные факты

Когда речь заходит об этих сигарах, Кубинцы рассказывают о знаменитой просьбе американского президента Ф. Кеннеди. Он попросил своего секретаря Пьера Селинджера купить ему большой запас кубинских сигар Petit Upmanns за день до подписания Американского эмбарго в 1961 году.

Любимая марка сигар Зигмунда Фрейда, перенёсшего к концу жизни более 30 операций из-за образовавшегося рака неба.

Самые популярные сигары

• connoisseur No.1;
• magnum 46;
• magnum 50;
• magnum 50 tubos;
• monarchs;
• sir winston;
• upmann No.2;
• coronas junior;
• coronas major;
• petit coronas;

Отрывок, характеризующий H. Upmann

«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.