Kawanishi H6K

H6K
Тип	летающая лодка
Разработчик	Kawanishi
Производитель	Kawanishi - завод в Наруо
Главный конструктор	Сидзуо Кикахура
Первый полёт	14 июля 1936
Начало эксплуатации	январь 1938
Конец эксплуатации	апрель 1945
Статус	снят с эксплуатации
Основные эксплуатанты	Императорский флот Японии
Годы производства	январь 1938 - начало 1942
Единиц произведено	215 или 217
Изображения на Викискладе

Kawanishi H6KKawanishi H6K

H6K — летающая лодка, четырёхмоторный моноплан-парасоль цельнометаллической конструкции.

Разработан под руководством Сидзуо Кикахура. Первый полет прототипа состоялся 14 июля 1936 года.

Принят на вооружение в январе 1938 года под наименованием летающая лодка, морской Тип 97. Использовался главным образом в качестве дальнего разведчика и транспортного самолёта.

Кодовое имя союзников — «Мэйвис» («Mavis»).

Наиболее массовая модификация летающей лодки модель 22 (H6K4) была создана в 1940 г, и оснащалась 14-цилиндровыми двухрядными звездообразными двигателями воздушного охлаждения Мицубиси Кинсей 43 мощностью в 1000 л с (на первых 119 самолетах). Затем устанавливался несколько более мощный и высотный Кинсей 46. H6K4 имела увеличенный запас топлива, что позволило довести продолжительность полета до 25 часов, а дальность до 6000 км. Лодки 22 модели получили бортовые блистеры, оснащённые пулемётными турелями, за счёт этого хвостовая секция была несколько удлинена.

Оборонительное вооружение включало четыре 7,7-мм пулемета тип 97 (Lewis) с боекомплектом 582 патронов на ствол и 20-мм пушку тип 99-I с боекомплектом 432 снаряда в кормовой турели. На внешней подвеске лодка могла нести либо 12 бомб калибром 60 кг, либо 4 250 кг бомбы, либо две 800 кг торпеды тип 91 модель 1.

Существенным недостатком всех летающих лодок H6K было отсутствие бронирования для защиты экипажа и агрегатов, и протектирования топливных баков. Всё это было принесено в жертву колоссальной дальности полёта. Только начав нести неоправданные потери, на поздних самолётах 22 модели конструкторы озаботились защитой экипажа.

Летающие лодки H6K начали боевые действия с налёта на остров Уэйк 11.12.1941, затем они широко использовались в ходе начального этапа войны на Тихом океане. Занимались дальней разведкой, сопровождением конвоев, поиском подводных лодок, наносили бомбовые удары, проводили поисково-спасательные операции (Search and Rescue). С принятием на вооружение нового гидросамолета — дальнего разведчика H8K, летающие лодки H6K начали переоборудоваться в транспортные самолеты. Находились в эксплуатации вплоть до капитуляции Японии в 1945 г. Всего было построено 127 летающих лодок H6K4, из 217 произведенных H6K всех модификаций.

Тактико-технические характеристики

Приведённые ниже характеристики соответствуют модификации H6K4:

Технические характеристики

• Экипаж: 9 человек
• Длина: 25,63 м
• Размах крыла: 40,0 м
• Высота: 6,27 м
• Площадь крыла: 170,0 м²
• Масса пустого: 11 707 кг
• Нормальная взлётная масса: 17 000 кг
• Максимальная взлётная масса: 21 500 кг
• Силовая установка: 4 × радиальный Mitsubishi Kinsei 43
• Мощность двигателей: 4 × 1 000 л.с. (4 × 746 кВт)

Лётные характеристики

• Максимальная скорость: 331 км/ч
• Крейсерская скорость: 255 км/ч
• Практическая дальность: 6 580 км
• Практический потолок: 9 610 м
• Скороподъёмность: 6,2 м/с
• Нагрузка на крыло: 100 кг/м²
• Тяговооружённость: 170 Вт/кг

Вооружение

• Стрелково-пушечное:  
  • 1 × 20 мм пушка Тип-99 в хвостовой точке
  • 4 × 7,7 мм пулемёта Тип-97 в носовой, верхнефюзеляжной и боковых точках
• Боевая нагрузка: до 1000 кг бомб или
  • 2 × 800 кг торпеды

</ul>

Ссылки

• [www.airwar.ru/enc/sww2/h6k.html H6K. Энциклопедия «Уголок неба».]
• [kaigun.dn.farlep.net/airbase/h6k.html Летающая лодка Каваниси H6K]

Отрывок, характеризующий Kawanishi H6K

– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.