Бигль (корабль)
HMS Beagle (Корабль Его Величества «Бигль») — десятипушечный бриг-шлюп типа «Чероки», второй корабль Королевского флота Великобритании, носивший это имя. Назван в честь породы собак бигль (англ. beagle). Во время празднования коронации Георга IV «Бигль» первым прошёл под новым Лондонским мостом. С 27 декабря 1831 по 2 октября 1836 года участвовал в исследовательской экспедиции, в которой принял участие Чарлз Дарвин.
Всего за историю британского королевского военно-морского флота восемь кораблей носили имя «Бигль», но только этот приобрёл всемирную известность.
История
Спущенный на воду 11 мая 1820 года из Вулвичского дока на Темзе, он обошелся казне в 7803 фунта стерлингов. В июле того же года «Бигль» принял участие в военно-морском параде на праздновании коронации Георга IV и был первым кораблём, который прошёл под новым Лондонским мостом. После этого он за ненадобностью некоторое время простоял в резерве. В 1825 г. «Бигль» был переоборудован в барк для исследовательских целей и принял участие в четырёх гидрографических экспедициях.
Участвовал в гидрографической экспедиции капитана Филлипа Паркера Кинга, которая занималась съёмкой южного побережья Южной Америки под командованием сначала капитана Стокса, затем лейтенанта Роберта Фицроя.
Во второй экспедиции (27 декабря 1831 — 2 октября 1836), под командованием капитана третьего ранга Роберта Фицроя, принял участие молодой натуралист Чарлз Дарвин, труды которого сделали этот корабль одним из самых знаменитых в истории. Во время этой экспедиции «Бигль» обогнул Южную Америку, после чего, посетив Новую Зеландию и Австралию, вернулся в Англию, совершив таким образом кругосветное плавание.
После возвращения из кругосветного плавания «Бигль» отправился в следующую гидрографическую экспедицию. В 1837—1841 годы под командованием Джона Викема он ходил для картографической съёмки северного побережья Австралии. В 1841—1843 годы проводилась съёмка побережья Новой Зеландии. Командовал кораблём Джон Стокс, сменивший Викема, который уволился с флота по состоянию здоровья. Оба офицера ранее служили под командованием Роберта Фицроя и участвовали в кругосветном плавании «Бигля».
После четвёртой экспедиции в 1845 году был переоборудован в таможенное сторожевое судно и нёс береговую службу в Саутенде, в устье реки Темзы.
В 1870 году был продан и разобран.
Память о «Бигле»
- В честь корабля назван пролив Бигля в архипелаге Огненная Земля.
- В честь Бигля назван астероид (656) Бигль, открытый в 1908 году.
- В 2008 году островами Тристан-да-Кунья была выпущена монета достоинством в одну крону из серии «Исторические и знаменитые корабли Королевского флота», посвящённая «Биглю».
- Бигль-2 — посадочный модуль, предназначенный для исследований в рамках миссии Марс-экспресс в 2003 году.
Напишите отзыв о статье "Бигль (корабль)"
Литература
- Меллерш Г. Е. Фицрой — капитан «Бигля» / Пер. с англ. Г. А. Островской. — Л.: Гидрометеоиздат, 1975. — 256 с. — 200 000 экз.
|
|
|
Это заготовка статьи о военном корабле. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи о флоте желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Бигль (корабль)
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice mere par sa soeur, [Барон Функе рекомендован императрице матери ее сестрою,] – только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime, [много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
– Mais a propos de votre famille,[Кстати о вашей семье,] – сказала она, – знаете ли, что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les delices de tout le monde. On la trouve belle, comme le jour. [составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]
Князь наклонился в знак уважения и признательности.
– Я часто думаю, – продолжала Анна Павловна после минутного молчания, подвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, – я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам судьба дала таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, – вставила она безапелляционно, приподняв брови) – таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не стоите.
