HMS Bellerophon (1865)
Её Величества корабль «Беллерофонт» (англ. Her Majesty's Ship Bellerophon) — казематный броненосец Королевского Британского флота. Заложен в 1863 году, спущен на воду в 1865 году, вошёл в состав флота в 1866 году. Назван в честь героя греческой мифологии Беллерофонта.
Содержание
Конструкция
От предыдущих броненосных фрегатов, спроектированных Эдуардом Ридом, на которых артиллерия располагалась по всему борту (как раньше это было принято на парусных боевых кораблях) «Беллерофонт» отличался наличием центральной батареи, состоящей из небольшого числа орудий наибольшего возможного калибра и располагавшейся в каземате. При этом площадь бронирования уменьшилась, но возросла толщина брони. На форштевне появился острый клювовидный таран.
Корабль получил двойное дно, что повысило его непотопляемость, а также позволило поднять его центр тяжести (за счёт более высокого расположения машин), что сделало более удобной стрельбу из орудий за счёт уменьшения амплитуды качки. Благодаря более совершенной конструкции масса корпуса уменьшилась по сравнению с предшественниками. Так на 100 футов (~30 м) длины корпуса приходилось 1141 кг массы конструкции против 1324 кг у HMS Black Prince.[1]
«Беллерофонт» стал первым судном Британского Королевского флота, оснащённый рулём с гидродинамической компенсацией.
Бронирование
Корабль имел бронепояс вдоль всей ватерлинии с толщиной брони 152 мм (6 дюймов) в районе центральной части. К оконечностям (носу и корме) толщина брони уменьшалась до 127 мм (5 дюймов). По высоте бронепояс начинался на 1,8 м ниже ватерлинии и доходил до главной палубы. Артиллерийский каземат длиной 29,9 м[2] защищался с бортов 152 мм бронёй, а спереди и сзади 127 мм броневыми переборками. Общая масса брони составляла 1111 кг. Броневые листы имели деревянную (тиковую) подкладку толщиной 200—250 мм (8-10 дюймов).[3] Погонные орудия были защищены бронеплитами толщиной 114 мм (4,5 дюйма). Толщина главной палубы составляла 12,7 мм (пол-дюйма), а толщина верхней палубы над казематом — 25,4 мм (дюйм). Основная обшивка корабля имела толщину 38 мм (1,5 дюйма).[3]
Силовая установка
На «Беллерофонте» была установлена двухцилиндровая тронковая паровая машина фирмы John Penn & Sons («Джон Пенн и сыновья»), питавшаяся от восьми котлов, обеспечивавших давление пара в 186 кПа. Движителем служил гребной винт диаметром 7,2 м. Во время ходовых испытаний была показана мощность в 6521 индикаторную лошадиную силу (4863 кВт) и максимальная скорость хода 14,17 узла.[4]
Запас угля составлял 650 т, что обеспечивало дальность плавания в 1500 мор. миль на ходу 8 узлов.
Парусное вооружение
«Беллерофонт» имел полное парусное вооружение корабля общей площадью 2210 м² (23800 кв. футов) Под парусами он развивал не слишком большую скорость — 10 узлов.[5]
Вооружение
На момент ввода в строй основным вооружением корабля были 10 дульнозарядных нарезных 229 мм орудий, размещённых в центральной части корпуса — в каземате (по пять с каждого борта). Кроме того, имелись два погонных орудия (размещались на главной палубе и прикрывались бронеплитами) и три ретирадных орудия (два на главной палубе и одно на верхней палубе) — все дульнозарядные нарезные, калибром 178 мм.[6] Также имелись четыре 12-фунтовых казнозарядных орудия системы Армстронга (калибр — 76 мм), считавшихся салютными.[7]
В период с 1881-го по 1885-й год «Беллерофонт» прошёл перевооружение[5], став первым броненосным кораблём Королевских ВМС, на котором дульнозарядные орудия были полностью заменены казнозарядными. Новое вооружение состояло из 10 нарезных 203 мм орудий в каземате, двух погонных и двух ретирадных 152 мм орудий, шести 102 мм орудий и четырёх 57 мм орудий[7][8]. При этом амбразуры погонных орудий были перемещены с главной палубы в баковую надстройку, так как ранее погонные орудия часто заливало при встречном волнении[7]. Также в ходе модернизации били установлены два 406 мм торпедных аппарата[1].
Служба
С 1866-го по 1871-й год корабль находился в составе Флота Канала. В 1868 году имело место столкновение с кораблём «Минотавр» (HMS Minotaur) на выходе из залива Белфаст-Лох, однако причинённые «Беллерофонту» повреждения были незначительны. В 1871-1872 годах «Беллерофонт» находился в составе Средиземноморского флота. После прохождения модернизации с 1873-го по 1881 год служил флагманом Североамериканской станции. В этот период во время одного из плаваний имело место ещё одно столкновение: в процессе попытки обмена газетами в броненосец врезался носовой оконечностью пароход «Флэмстид» (SS Flamsteed). При этом пароход получил серьёзные повреждения и затонул в течение нескольких часов, команда и пассажиры были приняты на борт почти не повреждённого «Беллерофонта». После ещё одной модернизации корабль служил в составе Североамериканской станции до 1892 года, далее до 1903 года нёс службу по охране порта Пембрук. В 1904 году переименован в «Инд-III» (Indus-III) и использовался в качестве учебного судна для подготовки кочегаров. 12 декабря 1922 года продан на слом (фактически пущен на слом в марте 1923 года).[9]
Напишите отзыв о статье "HMS Bellerophon (1865)"
Примечания
Литература
- Ballard G. A. The Black Battlefleet. — Annapolis, MD: Naval Institute Press, 1980. — ISBN 0-87021-924-3.
- Brown D. K. Warrior to Dreadnought. Warship Development. — London: Caxton Editions, 2003. — ISBN 1-84067-529-2.
- Conway's All the World's Fighting Ships 1860–1905 / Gardiner R.. — Greenwich: Conway Maritime Press, 1979. — ISBN 0-8317-0302-4.
- Parkes O. British Battleships. — Annapolis, MD: Naval Institute Press, 1990. — ISBN 1-55750-075-4.
- Reed E. J. [www.archive.org/stream/ourironcladships00reed#page/n5/mode/2up Our Iron-clad Ships]. — London, 1869.
- Silverstone P. H. Directory of the World's Capital Ships. — NY: Hippocrene Books, 1984. — ISBN 0-88254-979-0.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 |
Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе. Список неработающих ссылок: Ballard, Parkes Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.
|
Отрывок, характеризующий HMS Bellerophon (1865)
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
