HMS Fiji (1939)
HMS Fiji (58) (Корабль Его Величества «Фиджи») — британский лёгкий крейсер, головной корабль первой серии крейсеров типа «Краун Колони». Заказан 20 декабря 1937 года на верфи John Brown & Company в Клайдбэнке и заложен 30 марта 1938 года. Крейсер был спущен на воду 31 мая 1939 года. Первый корабль Королевского флота с таким названием. 17 мая 1940 года строительство было завершено и корабль вошел в строй.
Девиз корабля звучал: «Rere raka na haloa ka doka na tui» — «Бойся Бога и чти короля».
История службы
4 июня 1940 года крейсер отправился в Вест-Индию для завершения испытаний, сделав заход на Мартинику. По завершении испытаний крейсер вернулся в Великобританию, где 1 августа 1940 года был зачислен в состав 18-й эскадры крейсеров. Корабль предназначался для патрульных операций у северо-западных подходов и был включен в состав группы, которая должна была осуществить высадку британских войск в Вишистском Дакаре (Operation Menace).
Повреждение торпедой U-32
30 августа вышел в рамках этой операции в составе Соединения «M»: линкоры Barham и Resolution, авианосец Ark Royal и тяжелый крейсер Devonshire в сопровождении эсминцев Inglefield, Eclipse, Echo и Escapade. 31 августа Соединение у северо-западных подходов встретилось с транспортами на борту которых находились десантные войска. А 1 сентября Фиджи в 18-00 на позиции 58°10′ с. ш. 12°55′ з. д. / 58.167° с. ш. 12.917° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.167&mlon=-12.917&zoom=14 (O)] (Я) был атакован и поврежден немецкой подводной лодкой U-32. крейсер был отправлен в Клайд под эскортом эсминца Antelope, встав 4 сентября на ремонт в Гриноке, который продлился до 31 января 1941 года, когда крейсер вернулся в состав Home Fleet’а.
Февраль и март крейсер провел в патрулировании северо-западных подходов. 26 марта вместе с крейсером Nigeria Фиджи выходил в Датский пролив для перехвата немецких торговых рейдеров.
28 марта он вышел вместе с линкором King George V и 2-мя крейсерами на поиск немецкого карманного линкора Admiral Scheer, который по сообщениям прорвался в Атлантику. Поиск оказался безуспешным.
30 марта вместе с Nigeria вышел на соединение с линейным крейсером Hood, для прикрытия конвойных маршрутов Великобритания — Гибралтар от атак немецкий кораблей.
5 апреля крейсер присоединился в Бискайском заливе к Соединению «H»: авианосец Ark Royal, линейный крейсер Renown, чуть позже крейсер Sheffield и эсминцам 8-й флотилии для поисков немецких линкоров Шарнхорст и Гнейзенау.
24 апреля Фиджи был в составе эскорта авианосца Ark Royal, доставляющего самолеты на Мальту (Operation Dunlop).
6 мая крейсер вошел в состав сил (Соединение «F»), предназначающихся для усиления Средиземноморского флота: линкор Queen Elizabeth, крейсера Gloucester и Naiad и вышел из Гибралтара (Operation Tiger). 8 мая Соединение прошло Сицилийские узости, сопровождаемое 6-ю эсминцами типа F из состава Соединения «H». 9 мая корабли этого соединения встретились с частью кораблей Средиземноморского флота и стали частью эскортных сил конвоя Tiger. 10 мая корабли подвергались воздушным атакам, а 12 мая прибыли в Александрию сразу войдя в состав сил, осуществляющих поддержку защитникам Крита.
13 мая он отправился, а 15 мая высадил в Ираклионе подразделения Лейстерского полка, после чего, совместно с крейсером Gloucester, и эсминцами Havock и Hotspur образовал Соединение «B». С 16 мая Соединение «B», совместно с линкором Queen Elizabeth составляло прикрытие эсминцев, которые выполняли перехват судов вторжения Оси.
21 мая вместе с крейсером Gloucester входит в состав Соединения «A1», в котором помимо них находятся линкоры Warspite и Valiant. Это соединение выполняло роль поддержки Соединения «C»: крейсера Naiad, Perth, Calcutta и Carlisle, эсминцы Kandahar, Kingston и Nubian, которое предназначалось для атак судов вторжения в проливе Китера.
Гибель
22 мая оба крейсера Соединения A1 совместно с эсминцами Greyhound и Griffin задержались с выходом из пролива Китеры и попали под массированные воздушные атаки. После одной из них в 13.51, Greyhound был потоплен и командующий соединением контр-адмирал Кинг приказал эсминцам Kandahar и Kingston спасти экипаж, а обоим крейсерам не зная, что на крейсерах практически закончился запас зенитных снарядов, прикрыть операцию спасения. Корабли-спасатели подвергались мощным воздушным атакам, а в 14.56 Кинг наконец узнал о кончающемся боезапасе, и приказал им уходить, оставив на месте свои шлюпки и плотики и как можно скорее соединиться с эскадрой. Пока попаданий не было, но Kingston был поврежден близкими разрывами.
В 15.30 Gloucester и Фиджи уже были видны за кормой эскадры, догоняя её на большой скорости. Однако через 20 минут Gloucester получил несколько попаданий (три или четыре). Крейсер остановился, охваченный бушующими пожарами, верхняя палуба была искорежена. Конец его был не за горами. Фиджи сбросил свои спасательные плотики, но, учитывая интенсивность воздушных атак, кончающиеся боеприпасы и топливо, его капитан был вынужден вместе с эсминцами отходить на юг. Во время отхода одиночный немецкий самолет попал бомбой в Фиджи, вызвав снижение скорости и крен. Последующие атаки принесли ещё три попадания и в 20.15 крейсер перевернулся и затонул в точке 34°35′ с. ш. 23°10′ в. д. / 34.583° с. ш. 23.167° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=34.583&mlon=23.167&zoom=14 (O)] (Я). Немедленное спасение экипажа эсминцами Kandahar и Kingston было невозможно из-за продолжающихся атак и они ушли, сбросив спасательные средства. После наступления темноты 523 человека из 780 членов экипажа крейсера были подобраны из воды.
Напишите отзыв о статье "HMS Fiji (1939)"
Примечания
- ↑ Все данные приведены на момент вступления в строй.
Ссылки
- Gordon Smith. [www.naval-history.net/xGM-Chrono-06CL-Fiji.htm Naval-History.net - HMS FIJI] (англ.). Проверено 25 июля 2011. [www.webcitation.org/67fOUF9FD Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
- Gudmundur Helgason. [uboat.net/allies/warships/ship/4026.html uboat.net - The U-boat War 1939-1945 HMS Fiji (58)] (англ.). Проверено 25 июля 2011. [www.webcitation.org/67fOUfJ38 Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
- Mike. [www.world-war.co.uk/Fiji/fiji.php3 World War 2 Cruisers. HMS Fiji] (англ.). Проверено 25 июля 2011. [www.webcitation.org/67fOV4W5u Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий HMS Fiji (1939)
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
