HMS Jamaica (1940)
HMS Jamaica (44) (Корабль Его Величества «Ямайка») — британский лёгкий крейсер первой серии крейсеров типа «Краун Колони». Заказан в 1938 году на верфи Vickers-Armstrong в Барроу-ин-Фёрнессе. Заложен 28 апреля 1939 года. Крейсер был спущен на воду 16 ноября 1940 года, став шестым кораблём, носившим это имя в британском флоте. 29 июня 1942 года введён в строй. Стоимость корабля составила 2 072 211 фунтов стерлингов.
Содержание
История службы
После вступления в строй, крейсер перешёл 30 июня в Скапа-Флоу на Оркнейских островах, куда прибыл 1 июля для прохождения службы.
26 августа крейсер совместно с эсминцами Offa, Eclipse и Inglefield отправился в Розайт, чтобы отконвоировать вступивший в строй новейший линкор Howe в Скапа-Флоу, куда корабли и прибыли 29 августа.
2 сентября выходил для обеспечения постановки 1-й минно-заградительной эскадры минного заграждения на Северном барраже (Operation SN89).
8 сентября выходил в составе эскорта линкоров Anson и Duke of York, которые составляли дальнее прикрытие конвоя PQ-18 в Кольский залив и обратного конвоя QP-14. Прикрытие также обеспечивало поддержку союзного гарнизона на Шпицбергене (Operation Gearbox), и в ходе этой части похода корабль отделялся с эсминцами Bramham, Keppel, Mackay и Montrose. 24 сентября крейсер вернулся в Скапа-Флоу.
В октябре крейсер вошёл в состав 10-й крейсерской эскадры Home Fleet’а. 9 октября крейсер находился в Скапа-Флоу во время визита премьер-министра и сэра Стаффорда Криппса. Крейсер принимал участие в учениях, выполнял стрельбы и программы визита.
Вскоре корабль был назначен для участия в проведения высадки союзных войск в Северной Африке в составе Центрального Соединения.
Операция Торч
27 октября крейсер вышел в Гибралтар с крейсером Delhi, авианосцем Argus, эскортными авианосцами Biter и Dasher для поддержки десантирующихся войск. 8 ноября крейсер вышел из Гибралтара вместе с десантным (пехотным) судном Largs, эскортными авианосцами Biter и Dasher, крейсерами Aurora и Delhi для обеспечения высадки 1-й дивизии Рейнджеров и 1-й танковой дивизии в Оране. 9 ноября совместно с крейсером Aurora отбил попытку вишистских эсминцев Tramatone, Tornade, Typhon и Epervier сорвать высадку. В ходе боя Epervier был поврежден, загорелся и выбросился на берег. 10 ноября вместе с линкором Rodney и крейсером Aurora обстреливал береговые батареи Орана. 14 ноября крейсер закончил своё участие в операции и отправился в воды метрополии и 20 ноября Джамейка прибыла в Скапа-Флоу, возобновив службу в составе эскадры.
Возвращение в Арктику
17 декабря Джамейка, крейсер Sheffield и эсминцы Musketeer и Matchless образовали Соединение «R», которое было призвано обеспечивать ближнее прикрытие Арктических конвоев. 19 декабря это Соединение в составе: Джамейка, Sheffield и эсминцы Beagle, Matchless и Opportune составило ближнее прикрытие конвоя JW-51A. 24 декабря корабли соединения отделились от конвоя и направились на дозаправку в Мурманск, куда и прибыли 25 декабря встав на якорь.
Бой в Баренцевом море
27 декабря Соединение «R» вышло из Мурманска, чтобы встретить вторую секцию конвоя — JW-51B и 31 декабря приняли участие в бою с немецкой эскадрой, атаковавшей конвой. 1 января 1943 года крейсера присоединились к защите обратного конвоя RA-51 в Исландию. 4 января корабли Соединения прибыли в Сейдисфьордюр, после того как соединились с тяжелыми крейсерами Kent и Berwick. 8 января Джамейка отправилась в Скапа-Флоу.
31 января крейсер был определен для проведения патрульных плаваний в районе Азорских островов для перехвата блокадопрорывателей, которые и выполнил в феврале. После второго похода он был возвращен в Скапа-Флоу.
В марте крейсер отправился на родную верфь Vickers Armstrong в Барроу для замены стволов. В апреле вернулся в состав флота, проходя службу у северо-западных подходов.
В июле крейсер встал на ремонт на верфи в Портсмуте, который продлился до сентября. 18 сентября крейсер вернулся в состав флота.
2 ноября крейсер вышел вместе с линкором Anson, авианосцем Formidable, эсминцами Onslow и Venus, американскими эсминцами Capps и Hobson, канадским эсминцем Haida и норвежским эсминцем Stord для обеспечения дальнего прикрытия обратного конвоя RA-54A из Кольского залива в Лох-Ю. 8 ноября Джамейка вернулась в Скапа-Флоу.
19 ноября крейсер составил крейсерское прикрытие совместно с крейсерами Bermuda и Kent для перехода конвоев JW-54A и JW-54B, а с 27 ноября и для обратного конвоя RA-54B, вернувшись 3 декабря в Скапа-Флоу.
15 декабря крейсер вышел совместно с линкором Duke of York, эсминцами Savage, Saumarez, Scorpion и норвежским эсминцем Stord для обеспечения дальнего прикрытия конвоя JW-55A. 16 декабря корабли прикрытия отправились в Мурманск для встрече командующего Ноум Флитом с командующим Советским Северным флотом. 18 декабря корабли вышли из Мурманска в Акюрейри, куда прибыли 21 декабря. Оттуда те же самые корабли в составе Соединения 2 вышли 23 декабря, чтобы обеспечить дальнее прикрытие конвоя JW-55B и обратного RA-55A. 24 декабря линкор с эсминцами отработали взаимодействие на случай появления противника, а 26 декабря состоялся бой, в ходе которого был потоплен немецкий линкор Шарнхорст. После боя победители отправились в Мурманск, где дозаправились и вышли 28 декабря домой, прибыв 31 декабря в Скапа-Флоу, где их встречали с триумфом.
В январе нового 1944 года крейсер ушёл в Розайт для устранения повреждений, полученных в ходе боя. 20 февраля он вернулся в Скапа-Флоу для несения службы.
26 февраля Джамейка совместно с крейсером Berwick польским крейсером Dragon составили крейсерское прикрытие конвоя JW-57. 28 февраля Джамейка вернулась в базу.
Авианосные операции у берегов Норвегии
30 марта Джамейка вместе с авианосцем Furious, крейсером Sheffield и эскортными авианосцаами Emperor, Fencer, Pursuer и Searcher в составе Соединения 2 отправились на прикрытие очередного арктического конвоя JW-58 и обратного RA-58. Соединение 1 составляли линкоры Duke of York, Anson, крейсера Belfast, Royalist и авианосец Victorious. 3 апреля авианосцы под эскортом крейсеров нанесли удар по немецкому линкору Тирпиц, стоящему в Альтен-фьорде. Эта операция (Operation Tungsten) была выполнена одновременно с проводкой конвоев. 6 апреля крейсер вместе с кораблями флота вернулся в Скапа-Флоу.
В июне крейсер находился в Скапа-Флоу, чтобы по необходимости оказать поддержку кораблям участвующим в операции Нептун — морской части высадки в Нормандии. 16 июня крейсер вместе с эсминцем Whelp вышел для пополнения гарнизона на Шпицбергене (Operation Gearbox). По завершении операции 25 июня вернулся в Скапа-Флоу.
17 июля крейсер совместно с линкором Duke of York, крейсерами Kent и Bellona прикрывал ряд воздушных атак по линкору Тирпиц, выполняемых самолетами с авианосцев Formidable, Indefatigable и Furious (Operation Mascot).
17 августа Джамейка вышла как часть эскорта конвоя JW-59 совместно с эскортными авианосцами Striker и Vindex прикрываемыми эсминцами Caprice, Marne, Meteor, Milne и Musketeer. Вместе с кораблями шёл линкор Архангельск, временно переданный советскому флоту. 28 августа крейсер отплыл из Кольского залива в качестве эскорта обратного конвоя RA-59A. 5 сентября он с несколькими кораблями отделился от эскорта и направился в Скапа-Флоу.
15 сентября Джамейка совместно с эсминцами Orwell и Obedient отправилась в очередной раз на Шпицберген (Operation Gearbox).
В октябре крейсер перешёл в Портсмут, встав 16 октября на ремонт на верфи этого города и готовясь войти в состав Тихоокеанского флота. В ходе ремонта была снята башня X, на месте которой были установлены 2 установки автоматов Пом-Пом, было модернизировано радарное оборудование и был установлен радиомаяк. Ремонт продлился до мая 1945 года, когда крейсер прошёл испытания и был подготовлен к роли королевской яхты.
6 июня король Георг VI и королева Елизавета нанесли на крейсере визит на острова Канала, сопровождаемые эсминцами Faulknor, Caesar, Impulsive и Brilliant, после чего корабли вернулись в Плимут. В июле и августе крейсер продолжал подготовку к службе в Дальневосточных водах. Только 28 августа крейсер отплыл на Дальний Восток через Средиземное море, но к этому моменту война уже закончилась.
Напишите отзыв о статье "HMS Jamaica (1940)"
Примечания
- ↑ Все данные приведены на момент вступления в строй.
Ссылки
- Gordon Smith. [www.naval-history.net/xGM-Chrono-06CL-Jamaica.htm Naval-History.net - HMS JAMAICA] (англ.). Проверено 2 августа 2011. [www.webcitation.org/67fURWcLq Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
- Gudmundur Helgason. [uboat.net/allies/warships/ship/4033.html uboat.net - The U-boat War 1939-1945 HMS Jamaica (44)] (англ.). Проверено 1 августа 2011. [www.webcitation.org/67fURyWpX Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
- Mike. [www.world-war.co.uk/Fiji/jamaica.php3 World War 2 Cruisers. HMS Jamaica (C44)] (англ.). Проверено 2 августа 2011. [www.webcitation.org/67fUSQoxv Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий HMS Jamaica (1940)
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.
Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
