HMS Orion (1910)
«Орион» (англ. Orion) — первый из британских линейных кораблей одноименного типа. Был первым линкорам, относимым к сверхдредноутам. Первый из британских дредноутов на которых были установлены орудия калибром больше, чем двенадцать дюймов, и первым британским дредноутом, у которого все его основные орудия ГК были установлены по линейно-возвышенной схеме.
Заложен во времена форсированного строительства германского линейного флота. Либералы в правительстве великобритании обещали снизить военные расходы. Королевские ВМС в строительстве флота придерживались формулы, что их флот должен быть мощнее двух вместе взятых флотов следующих по мощи после Великобритании держав. Германские планы нарушали данную концепцию.
Первый лорд Адмиралтейства Реджинальд Маккенн провел планы строительства дредноутов Орион-класса через парламент, при поддержке премьер-министра, Асквит, Герберт Генри, и, несмотря на возражения Дэвид Ллойд-Джордж и Уинстона Черчиллья.
Заложен 29 ноября 1909 года. Спущен на воду 20 августа 1910 года. Вошел в состав флота 2 января 1912 года.
Во время модернизации высота фор-стень-штаг была сокращена, а в 1915 году противоминные сети были удалены. После Ютландского сражения площадки управления огнём на фок мачте были расширены, а на крыше башни «B» была смонтирована самолетная площадка.
12 апреля 1922 года линкор был исключен из списков флота в соответствии с условиями Вашингтонского договора. 19 декабря корабль был продан компании shipbreakers Кокс и Danks, а в феврале 1923 года он был разделан на металл.
Содержание
Силовая установка
Четыре турбины Парсонса приводили в движение четыре винта, восемнадцать паровых котлов Babcock and Wilcox развивали на валу мощность 27,000 лошадиных сил и максимальную скорость 21 узлов. Нормальный запас топлива составлял 900 тонн, но мог быть увеличен до 3300 тонн. Корабль имел радиус действия 6,730 морских миль (12,460 км) при крейсерской скорости десять узлов, или 4,110 морских миль (7,610 км) при девятнадцати узловой скорости. Во время испытаний линкор прошел 29108 миль, со средней скоростью 21.02 узлов; наибольшая скорость корабля составила 22,3 узлов.
Напишите отзыв о статье "HMS Orion (1910)"
Примечания
Литература
- Паркс, О. Линкоры Британской империи. Том 6. Огневая мощь и скорость. — СПб.: Галея Принт, 2007. — 110 с. — ISBN 978-5-8172-0112-3.
- Паркс, О. Линкоры Британской империи. Ч. VII. Эпоха дредноутов. — СПб.: Галея-Принт, 2008. — 116 с. — ISBN 978-5-8172-0132-1.
- Козлов Б. В. Линейные корабли типа «Орион». — СПб.: Истфлот, 2006. — 116 с. — (Боевые корабли мира). — ISBN 5-98830-017-0.
- Burt R. A. British Battleships of World War One. — London: Arms and armor press, 1986. — 344 p. — ISBN 0-85368-771-4.
- Conway's All The Worlds Fighting Ships, 1906—1921 / Gray, Randal (ed.). — London: Conway Maritime Press, 1985. — 439 p. — ISBN 0-85177-245-5.
- All the World's Battleships: 1906 to the present / I. Sturton. — издание 1996. — Лондон: Conway Maritime Press, 1987. — 190 с. — ISBN 0-85177-691-4.
См. также
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий HMS Orion (1910)
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.
В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
