HMS Polyphemus (1881)
HMS Polyphemus (Корабль Её Величества «Полифемус») — британский таранный миноносец (англ. torpedo ram). Служил в британском Королевском флоте с 1881 по 1903 годы. Уникальный мелкосидящий корабль с узкой невысокой надводной частью предназначался для прорыва во вражеский порт и атаки стоящих там кораблей[3]. Разработан Натаниэлем Барнаби в рамках концепции бронепалубного миноносца. Таран рассматривался как второстепенное оружие[4][5].
Существует гипотеза[6], что «Полифемус» послужил Герберту Уэллсу прототипом таранного миноносца «Сын грома» (англ. torpedo ram HMS Thunder Child), сражавшегося с треножниками марсиан в «Войне миров». В пользу гипотезы говорит тот факт, что «Полифемус» был единственным в британском флоте таранным миноносцем.
Содержание
Проектирование
В 1872 году британское Адмиралтейство основало «Торпедный комитет», в задачу которого входило исследование способов применения недавно изобретённой торпеды Уайтхеда в условиях открытого моря. Для опытов был построен корабль «Везувий». Вооруженный торпедами Уайтхеда корабль развивал скорость менее 10 узлов. Предполагалось, что для пуска торпед корабль должен скрытно приблизиться к врагу на несколько сотен ярдов. Барнаби и его помощник Данн взяли корабль за прототип и на его основе к середине 1870-х разработали проект скоростного сигарообразного корабля с пятью подводными торпедными аппаратами, защищённого двумя дюймами брони, настланной поверх палубы. В конце 1875 года проект изменили, увеличив размеры корабля и оснастив его тараном. В 1876 году проект эволюционировал в небронированный таранный миноносец длиной 73 метра, развивавший скорость 17 узлов (31,5 км/ч). Позднее палубу, видневшуюся над водой, решили забронировать[7].
Постройка
Заказ на постройку «Полифемуса» был выдан королевской верфи в Чатеме 5 февраля 1878 года. Корабль заложили 21 сентября того же года. 15 июня 1881 года «Полифемус» спустили на воду. Заказ на второй корабль этого типа был сделан этой же верфи 30 декабря 1881 года, однако к постройке не приступали, а корабль так и не получил имя. Ещё один заказ этой же верфи был сделан 6 марта 1885 года, однако постройка корабля, наречённого HMS Adventure, была отменена 12 августа того же года.
Конструкция
Корабль отличался необычной формой корпуса: узкая невысокая надводная часть переходила в широкую сигарообразную подводную часть. Вместо киля в диаметральной плоскости «Полифемуса» от штевня до штевня разместили железную коробку, в которую укладывалось 360 т чугунного балласта[2]. Коробку при экстренной необходимости можно было сбросить, повысив тем самым плавучесть, для чего следовало выбить пару штырей, крепивших её к корпусу.
На корабле имелись два котельных и машинных отделения. Часть корпуса, похожая на черепаший панцирь, находилась ниже ватерлинии. Вдоль выпуклых подводных бортов шли продольные переборки, пространство между ними и обшивкой заполнялось углём. По сути, такое размещение угольных ям представляло собой первую в мире противоторпедную защиту наподобие противоторпедных булей[2], широко распространённых впоследствии. В угольных ямах хранились 200 тонн угля (пр необходимости можно было принять 300 тонн).
Создатели корабля понимали, что успех их творения будет зависеть прежде всего от скорости хода, и постарались сделать всё возможное для её увеличения. Две паровые машины системы компаунд при нормальной тяге развивали мощность 5000 л. с., которую при использовании принудительного дутья в котлы можно было повысить до 7000 л. с. При максимальной мощности скорость хода составляла 18 узлов (33 км/ч), что для корабля такого водоизмещения в начале 1880-х годов можно считать выдающимся результатом[2].
Из-за особенностей архитектуры корабля (90 % его внутреннего объёма находились под водой[2]) и высокой скорости хода «Полифемус» обладал плохой манёвренностью. Конструкторы попытались решить проблему, установив носовое рулевое устройство (выдвигавшееся), однако эффект от него оказался незначительным[2] — циркуляция сократилась примерно на 12 %.
Вооружение
Торпедное оружие
Корабль был вооружён пятью подводными 356-мм торпедными аппаратами: носовым и четырьмя траверзными[2]. Боезапас — 18 торпед Mark II. Аппараты могли выстрелить торпедой на дистанцию 600 ярдов (549 м), при этом она развивала скорость 18 узлов (33,3 км/ч) — немногим быстрее самого «Полифемуса».
Таран
Форштевень «Полифемуса» имел таранную форму, причём внутри тарана располагался торпедный аппарат, крышка которого открывалась наружу. Проектанты тщательно подошли к вопросу выбора наилучшей формы крышки и обтекателя, так как в ходе изысканий выяснили, что форма заметно влияет на скорость корабля. Выбранные обводы обтекателя напоминают бульб, устанавливаемый на современных судах и кораблях.
Артиллерия
Артиллерийское вооружение состояло из шести 25-миллиметровых двухствольных скорострельных пушек системы Норденфельда, размещённых в легко бронированных башенках. Позже вместо башенок установили 57-мм пушки[2].
Другие нововведения
«Полифемус» первым в Королевском флоте получил сеть электрического освещения с напряжением 80 В[7]. Переход на 80-вольтовое освещение был предпринят флотом в 1882 году после случая на броненосце «Инфлексибл», когда удар тока напряжением 800 В убил человека.
Корабль оснастили лёгкой палубой, вмещавшей ходовой мостик и позиции скорострельных пушек. В случае затопления корабля палуба сохраняла плавучесть, превратившись в два спасательных плота.
Служба
Большую часть службы «Полифемус» использовался как опытовый корабль. Так, в 1885 году он предпринял учебную атаку на гавань Каслтаунбера, целью которой было выяснение возможности прорыва миноносца-тарана в Кронштадтскую гавань (ожидалась война с Российской империей). Подходы к гавани прикрывались миноносцами и пулемётным огнём, движение по акватории затруднили установкой боновых заграждений и сетей. Тем не менее, 30 июня «Полифемус» сумел преодолеть позиции «обороняющихся» и вошёл в гавань, легко прорвав боновые заграждения. Несмотря на успех, флот не стал заказывать постройку подобных кораблей. Вероятной причиной тому стал быстрый прогресс в развитии скорострельной артиллерии[5]. В самом начале службы «Полифемуса» орудия, способные пробить его броню, отличались неповоротливостью и низкой скорострельностью — шансы поразить столь быстроходный по тем временам корабль были невелики. Однако это положение сохранялось недолго и развитие скорострельной артиллерии поставило крест на концепции такого корабля. Да и сам 18-узловой ход вскоре оказался вовсе не исключительным даже для броненосцев. «Полифемус» остался единственным таранным миноносцем Королевского флота Великобритании.
Аналоги
Несмотря на широкую популярность идеи «таранного миноносца» в 1880-х, аналог «Полифемуса» был построен только в США. Таранный корабль USS Katahdin довёл концепцию таранного корабля до абсолюта, вовсе не имея какого-либо кроме тарана вооружения (впоследствии на него установили несколько лёгких пушек). Корабль находился в эксплуатации с 1896 по 1898 год и сразу же после завершения испано-американской войны был списан.
Напишите отзыв о статье "HMS Polyphemus (1881)"
Примечания
- ↑ Colledge, J. J.; Warlow, Ben. Ships of the Royal Navy: The Complete Record of all Fighting Ships of the Royal Navy. — Rev. ed.. — London: Chatham Publishing, 2006. — ISBN 978-1-86176-281-8.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Балакин, 1998, с. 27.
- ↑ Richard Hill. War at Sea in the Ironclad Age. — Cassell and Co. — P. 189. — ISBN 0-304-35273-X.
- ↑ John Beeler. Birth of the Battleship, British capital ship design 1870-1881. — P. 151–152. — ISBN 1-86176-167-8.
- ↑ 1 2 David Lyon. The Ship - Volume 8 - Steam, steel and torpedoes – The Warship of the 19th Century. Her Majesty’s Stationery Office. — 1980. — P. 49–50. — ISBN 0-11-290318-5.
- ↑ Mike Bennighof. [www.avalanchepress.com/War_of_the_Worlds.php Great War of the Worlds at Sea]. Avalanche Press (April 2008). Проверено 1 мая 2012. [www.webcitation.org/6AoR1VZqg Архивировано из первоисточника 20 сентября 2012].
- ↑ 1 2 David K. Brown. Warrior to Dreadnought, Warship Development 1860-1906. — Caxton Editions, 2003. — P. 84. — ISBN 1-84067-529-2.
Литература
- С. Балакин Патенты и эксперименты // Моделист-конструктор. — М., 1998. — № 3. — С. 27.
- Winfield, Rif; Lyon, David. The Sail and Steam Navy List: All the Ships of the Royal Navy 1815–1889. — London: Chatham Publishing. — ISBN 978-1-86176-032-6.
Отрывок, характеризующий HMS Polyphemus (1881)
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
