HMS Queen Elizabeth (1913)

История
Класс:	сверхдредноут
Тип:	Queen Elizabeth
Флаг:	Великобритания
Постройка:	Portsmouth Dockyard (Портсмут, )
Заказан:	1912
Заложен:	21 октября 1912
Спущен на воду:	16 октября 1913
Принят на вооружение:	январь 1915
Снят с вооружения:	19 марта 1948
Конец:	продан на слом
Однотипные корабли:	Уорспайт, Вэлиант, Малайя, Бэрхем
Тактико-технические характеристики: на момент постройки/ после переоборудования 1922—1930 гг./ после переоборудования 1937—1941 гг.
Водоизмещение:	29 200 тонн (стандартное) 33 020 тонн (полное)/ 31 210 тонн (стандартное) 35 480 тонн (полное)
Длина:	183,41 м (между перпендикулярами) 197,03 м (наибольшая)
Ширина:	27,6 м (наибольшая по ВЛ)/ 31,72 м (наибольшая по ВЛ)
Осадка:	9,35 м (при стандартном водоизмещении) 10,35 м (при полном водоизмещении)
Силовая установка:	До модернизации 37—41 гг.: 24 котла Бэбкок и Вилкокс (на мазуте) 4 паровые турбины Парсонса прямого привода После модернизации 37-41: 8 водотрубных трёхколлекторных котлов Адмиралтейского типа 4 редукторные паровые турбины Парсонса
Мощность:	75 000 л.с./80 000 л.с.
Винты:	4 гребных винта фиксированного шага
Скорость:	25 узлов (при форсировке)
Запас хода:	5 000 миль на 12,5 узлах
Экипаж:	1267
Вооружение
Главный калибр:	8 (4х2) 381-мм/42 орудий 15"/42 Mk I
Вспомогательный калибр:	16 (16х1) орудий 152-мм/45 2 (2х1) 76,2-мм зенитные пушки/ 14 (14х1) орудий 152 мм/45 2 (2х1) 102-мм универсальных орудия/ 20 (10х2) 114-мм универсальных орудий Mk-III
Малокалиберные орудия:	-/-/32 (4х8) зенитных автомата Виккерс Мк VI «Пом-пом» 16 (4х4) 12,7-мм пулемёта
Торпедное вооружение:	4 533-мм подводных торпедных аппарата, запас торпед: 20 штук 2 кормовых были демонтированы в 1930 г., а два носовых-при модернизации 1937-41 гг.
Бронирование (на момент постройки)

HMS Queen Elizabeth (Корабль Её Величества «Куин Элизабет») — головной корабль дредноутов серии Queen Elizabeth, названный в честь Елизаветы I, первый представитель супердредноутов с 15-дюймовым главным калибром. Корабль участвовал в обеих мировых войнах.

История создания

Со спуском на воду «Дредноута» Великобритания развязала новый виток гонки морских вооружений. Даже такие страны, как Османская империя, Бразилия, Аргентина, Чили стали строить планы по оснащению своих флотов дредноутами. Великобритания, в соответствии с принципом «двухдержавного стандарта», также продолжала увеличение своего флота. В 1911 году Первым Лордом Адмиралтейства стал Уинстон Черчилль. По первоначальным планам, программа 1912 года должна была включать 3 улучшенных линкора типа «Айрон Дьюк» и линейный крейсер. Однако новый Первый Лорд Адмиралтейства, со свойственной ему энергией, приказал переработать проект под главный калибр 15 дюймов, при том, что проектные работы по созданию таких орудий ещё даже не были завершены. Причиной этого, послужили слухи о том, что Германия планирует увеличить калибр своих морских орудий, а также то, что в американском и японском флотах стандартом стали 14-дюймовые орудия. Elswick Ordnance Company выполнила поставленную задачу. Новое орудие 15"/42cal Mk I показало не только большую точность, по сравнению с 13,5" Mk V, но и большую пробивную способность и увеличенную дальность стрельбы.

Конструкция

Бронирование

Главный пояс: 330—203 мм, в оконечностях:152 мм (нос),102 мм (корма).

Верхний пояс: 152 мм.

Траверзы: цитадели:152 мм (нос), 102 мм (корма), у погребов: 50,8 мм (25,4+25,4)

Противоторпедная переборка: 50,8 мм (25,4+25,4)

Башни: 330 мм (лоб), 280 мм (бока), 108 мм (крыша)

Барбеты: 254—178 мм (выше верхней палубы),102-152 мм (ниже верхней палубы)

Казематы: 152 мм

Боевая рубка: 280 мм (стены), 76,2 мм (крыша), 102 мм (дальномерный пост), 152 мм (шахта), 102 мм (ниже верхней палубы)

Пост управления торпедной стрельбой: 152 мм, 102 мм (выше верхней палубы)

Кожухи дымовых труб: 38 мм

Палубы: Палуба бака над казематами: 25,4 мм. Верхняя палуба: 50,8-31,8 мм. Главная (средняя) палуба над погребами: 31,8 мм. Нижняя палуба: 25,4 мм. Платформа (промежуточная палуба): в носу-25,4 мм, на концах 76,2 мм, над рулевым устройством: 76,2 мм

История службы

Первая мировая война

После вступления в строй в декабре 1914 года, линкор «Куин Элизабет» был в феврале 1915 года отправлен на Средиземное море. С 25 февраля по 14 мая 1915 года линкор принимал участие в бомбардировке турецких фортов у Дарданелл. Всего им было выпущено 86 15-дюймовых и 71 6-дюймовый снаряд. Затем он был направлен на ремонт в Розайт. Из-за ремонта «Куин Элизабет» не участвовал в Ютландской битве, в которой все однотипные с ним корабли получили повреждения, особенно сильно досталось «Малайе», на которой произошло возгорание кордита. «Уорспайт» получил 13 попаданий 280-мм снарядов. В 1917 году линкор становится флагманом Гранд Флита.

Между войнами

После заключения Вашингтонского соглашения 1922 года Великобритания отправила на слом, либо переклассифицировала большинство своих устаревших дредноутов, однако пять быстроходных линкоров типа «Куин Элизабет» и пять их более упрощённых и медлительных собратьев типа «R» были оставлены в составе флота. Для улучшения тактико-технических характеристик в 1926—1927 «Куин Элизабет» и другие корабли были оснащены противоторпедными булями, было усилено бронирование палубы, установлена новая зенитная артиллерия. Планировалось, что «Куин Элизабет», а также однотипные «Уорспайт» и «Барэм» и линейный крейсер «Тайге» будут выведены из состава флота в 1935 году

Вторая мировая война

18 декабря 1941 года итальянская подводная лодка «Шире» под командованием капитан-лейтенанта Боргезе доставила три человеко-торпеды в окрестности гавани Александрии. В 20.47 торпеды были спущены. Пилотами этих торпед были военнослужащие подводного подразделения Десятой флотилии Mas: лейтенант Дюран де ла Пенне, инженер капитан флота Марчелья и капитан службы вооружения флота Мартелотта. Они установили заряды под днищами линкоров «Вэлиант», «Куин Элизабет» и танкера «Сагона». Взорванные заряды тяжело повредили линкоры, их спасла от гибели только небольшая глубина якорной стоянки. Танкер был уничтожен, также тяжело был повреждён эсминец HMS Jarvis.

8 мая 1945 года «Куин Элизабет» вместе с другими кораблями, в состав которых входили французский линкор «Ришелье», британские крейсера HMS Cumberland и HMS Royalist, голландский крейсер Tromp, эскортные авианосцы Emperor, Hunter, Khedive и Shah, а также восемью эсминцами была отправлена на поиск тяжёлого японского крейсера «Хагуро». Позднее к ним присоединился крейсер HMS Nigeria с тремя эсминцами. В итоге «Хагуро» был потоплен в результате действий самолётов с авианосца Emperor и эсминцев 26 флотилии.

Литература

• Брагадин Марк Антонио. «Итальянский флот во Второй мировой войне». — М.: АСТ, 2000.
• Conway's All the world fighting ships 1906-1921. — Лондон: Conway Maritime Press Ltd., 1985.

См. также

• Список линейных кораблей по странам

Отрывок, характеризующий HMS Queen Elizabeth (1913)

На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.