HMS Quorn (1940)
HMS Quorn (L88) — британский эскортный миноносец (эскортный эсминец) типа «Хант» (серия «Хант 1»), участвовавший во Второй мировой войне.
История
Эсминец получил название в честь ежегодного охотничьего мероприятия, проводимого клубом в Лестершире. Заказ под номером J6633 на строительство «Куорна» поступил 11 апреля 1939 в рамках программы военного строительства на 1939 год. Строительство началось 26 июля 1939, спуск корабля на воду состоялся 27 марта 1940, а строительство завершилось 21 сентября 1940. Оно затягивалось по причине ряда технических проблем с двигателем и некачественным закреплением элементов кормы.
В сентябре 1940 года корабль был зачислен в 21-ю флотилию эсминцев, в октябре прибыл на базу Скапа-Флоу, откуда выходил на патрулирование в Северное море. С декабря 1940 года «Куорн» базировался в Харидже в составе 16-й флотилии, откуда выходил также и для сопровождения конвоев. В марте эскортный миноносец приступил к минированию прибрежных вод Великобритании, 1 апреля 1941 он натолкнулся на две мины и серьёзно пострадал, вследствие чего встал на ремонт, но при этом официально выходил на службу и даже участвовал в обстреле Дьепа в июле. С августа 1941 года он продолжал службу по сопровождению конвоев и патрулированию, однако 18 августа 1941 во время перехода в Четхэм снова наскочил на мину (пострадало машинное отделение) и встал на ремонт, откуда вернулся 13 сентября 1941.
20 апреля 1942 в полутора милях к востоку от Олдборо «Куорн» в третий раз натолкнулся на мину: двое матросов с корабля погибли, один был ранен. Была затоплена котельная № 1, корпус получил серьёзные повреждения. До июля эскортный миноносец стоял на ремонте, вернувшись 19 августа 1942 в 16-ю флотилию. Во второй половине года он занимался уже перехватом конвоев и даже принял участие в погоне за вражеским конвоем у Шербура. В течение 1943 года он продолжал службу в Северном море, в мае был включён в список кораблей для участия в Нормандской операции в составе 115-й группы эскортных эсминцев.
3 августа 1944 у Гавра «Куорн» был потоплен радиоуправляемым взрывающимся катером типа «Линзе». В результате атаки корабль раскололся на две части, которые быстро затонули. Погибли 130 человек.
Напишите отзыв о статье "HMS Quorn (1940)"
Литература
- English, John: The Hunts - A history of the design, development and careers of the 86 destroyers of this class built for the Royal and Allied Navies during World War II. Cumbria, England: World Ship Society, 1987. ISBN 0-905617-44-4.
- Gardiner, Robert (ed.): Conway's All the World's Fighting Ships 1922-1946. London, England: Conway Maritime Press, 1987. ISBN 0-85177-146-7.
- Whitley, M. J.: Destroyers of World War Two - an international encyclopedia. London: Arms and Armour, 1988. ISBN 0-85368-910-5.
Ссылки
- [www.naval-history.net/xGM-Chrono-10DE-Quorn.htm Доклады, в которых упоминается HMS Quorn] (англ.)
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий HMS Quorn (1940)
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
