HMS Royal Sovereign (1857)
HMS Royal Sovereign (Ройял Соверен) — броненосец военно-морских сил Великобритании, первый британский корабль с артиллерией в башнях[1][2]. Вошёл в строй в 1862 году. Планировался к постройке как 120-пушечный деревянный парусный линейный корабль, затем на стапеле переоборудован в паровой винтовой линейный корабль, а после нескольких лет консервации — в башенный броненосец.
Содержание
История постройки
«Ройял Соверен» был заложен на Королевских верфях в Портсмуте в 1849 году как 120-пушечный линейный корабль. Однако поскольку к тому времени преимущества паровой машины перед парусом стали очевидны, постройка корабля была приостановлена, а затем адмиралтейство решило оснастить его паровой силовой установкой. Переоборудование началось в январе 1855 года. Кроме того, число пушек было увеличено до 131.
Корабль был спущен на воду 25 апреля 1857 года. Это был один из наиболее мощных кораблей своего класса, водоизмещением 3765 т, экипажем 1100 чел. и вооружением из 16 203-мм, 114 68-фунтовых орудий в батарее и 1 68-фунтового орудия на поворотном лафете. В то же время появление во флотах ведущих мировых держав первых броненосных паровых кораблей сделало ценность деревянных линейных кораблей весьма сомнительной. В возникшей на рубеже 1850-х и 1860-х годов гонке морских вооружений вперёд вырвалась Франция (в те годы — наиболее вероятный противник Великобритании), построившая несколько мощных океанских броненосцев. Великобритания начала по этому показателю серьёзно отставать, что грозило утратой морской гегемонии и, как следствие, — геополитического доминирования[3].
В качестве чрезвычайной меры было решено переоборудовать в броненосные некоторые из законсервированных винтовых деревянных линейных кораблей, в их число попал и «Ройял Соверен»[4].
Переоборудование в броненосец
В начале 1860-х годов несколько британских деревянных кораблей переоборудовали в броненосцы («Оушен», «Принц-Консорт», «Каледония» и др.), но все они были броненосцами казематными, или батарейными, с орудиями, расположенными как на старых парусных кораблях — в батареях по бортам. «Ройял Соверен» же было решено снабдить башнями, спроектированными известным английским конструктором капитаном первого ранга Кользом. Этот же конструктор и возглавил работы на «Ройял Соверене»[4].
Работы были начаты в апреле 1862 года. Поводом к их ускоренному началу послужили известия о бое двух американских броненосцев — «Монитора» и «Вирджинии» (бывшего «Мерримака») во время гражданской войны в США, в котором башенный «Монитор» обладал преимуществом перед казематным «Мерримаком»[5]. Вскоре Купер Кольз предложил свою концепцию башенного броненосца, которая и была одобрена.
Для переоборудования верхняя часть корабля до высоты нижней палубы была снята. Оставшаяся после этих переделок часть корпуса была покрыта по ватерлинии и выше 4,5-дюймовой (114 мм) железной броней, толщина которой напротив машинного отделения и погребов боезапаса увеличивалась до 5,5 дюймов (140 мм). На верхней палубе установили 4 башни с бронёй 140—254 мм — носовая была двухорудийной, остальные одноорудийными[6]. Башни вращались вручную, а их основания были установлены на нижней палубе и держались не на осях, как на американских мониторах, а на катках, ходивших по погону (эта идея Кольза была воплощена ещё на нескольких броненосцах, в том числе «Кэптене», который оказался так перегружен, что перевернулся и затонул после 4 месяцев службы).
Рангоут «Ройял Соверена» составили только три лёгкие сигнальные мачты. Единственная труба броненосца находилась в передней части корпуса, непосредственно перед ней была помещена боевая рубка, защищённая 140-мм бронёй. 20 августа 1864 года корабль вошел в строй. Его водоизмещение превысило 5000 т., экипаж был 300 чел[4]. «Ройял Соверен» стал единственным британским кораблем с деревянным корпусом и башенной артиллерией[1].
Вооружение
На корабль первоначально установили 5 гладкоствольных дульнозарядных орудий (то есть принципиально ничем не отличавшихся от тех, что стояли на деревянных кораблях) калибром 10,5 дюймов (266,7 мм), стрелявших сферическим стальным ядром весом 168 фунтов (76,27 кг). Это были самые мощные на Королевском флоте гладкоствольные орудия[1].
В 1867 году броненосец был перевооружён — гладкоствольные орудия были заменены на более совершенные 9-дюймовые (229-мм) нарезные орудия, которые, впрочем, тоже заряжались с дула[5].
История службы
«Ройял Соверен» практически весь срок своей службы рассматривался как пробный, экспериментальный корабль. Он не подходил для океанских плаваний, поскольку был подвержен сильной качке; мореходные качества корабля также оставляли желать лучшего. Для береговой обороны броненосец также годился мало из-за глубокой осадки[7]. Однако он послужил платформой для испытания орудийных башен.
Чтобы испытать башни конструкции Кольза, был проведён их пробный обстрел. 15 января 1866 года броненосец «Беллерофон», подойдя к «Ройял Соверену» на 200 м, выпустил по его башне три 229-мм снаряда. Два из них не пробили лобовую броню, хотя бронеплита оказалась смещена, третий пробил кормовую плиту башни, но боеспособность башни не пострадала[6].
Формально корабль вступил в строй в составе Ла-Маншской эскадры, но уже в 1866 году был выведен из состава флота[5]. На следующий год его снова ввели в строй к военно-морскому смотру. Затем он использовался как учебно-артиллерийский корабль. В 1873 году «Ройял Соверен» вывели в резерв 4-й очереди, а в 1885 году сдали на слом.
Напишите отзыв о статье "HMS Royal Sovereign (1857)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 А.Б.Широкорад. Россия—Англия: неизвестная война 1857-1907. — М.: АСТ, 2003. — С. 190-207.
- ↑ [navalhistory.flixco.info/H/289999/8330/a0.htm HMS Royal Sovereign] (англ.). Naval History via Flix. Проверено 14 декабря 2010. [www.webcitation.org/68xz8sJuF Архивировано из первоисточника 7 июля 2012].
- ↑ Ропп, Теодор. [militera.lib.ru/science/ropp/02.html Флот Наполеона III]. Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru. — Ропп Т. Создание современного флота: французская военно-морская политика 1871–1904. — М.: Военная литература, 2004. Глава 2. Проверено 14 декабря 2010. [www.webcitation.org/68xz8Fnem Архивировано из первоисточника 7 июля 2012].
- ↑ 1 2 3 Вильсон, Херберт. [militera.lib.ru/h/wilson_h/24.html Катастрофы броненосцев]. Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru. — Вильсон Х. Броненосцы в бою. — М.: Изографус, ЭКСМО, 2003. — 784 с.; илл. Тираж 5000 экз. isbn 5–94661–077–5. Глава XXV «Развитие военного кораблестроения в Англии». Проверено 14 декабря 2010. [www.webcitation.org/68xYiEhme Архивировано из первоисточника 6 июля 2012].
- ↑ 1 2 3 [www.globalsecurity.org/military/world/europe/hms-royal-sovereign.htm HMS Royal Sovereign] (англ.). Globalsecurity.org. Проверено 14 декабря 2010.
- ↑ 1 2 В.Кофман. [www.battleships.spb.ru/1091/history.html История создания и службы английских башенных броненосцев и русского броненосца «Пётр Великий»]. www.battleships.spb.ru — Боевые корабли мира. — Статья из журнала «Моделист-конструктор». Проверено 14 декабря 2010. [www.webcitation.org/68xYiqyxA Архивировано из первоисточника 6 июля 2012].
- ↑ [www.battleships-cruisers.co.uk/hms_royal_sovereign_1857.htm HMS Royal Sovereign 1857] (англ.). www.battleships-cruisers.co.uk. Проверено 14 декабря 2010. [www.webcitation.org/68xz9mnAH Архивировано из первоисточника 7 июля 2012].
Ссылки
[www.battleships-cruisers.co.uk/hms_royal_sovereign_1857.htm Фотографии повреждения башен после обстрела с «Беллерофона»]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий HMS Royal Sovereign (1857)
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
