HMS Uganda (1941)
HMS Uganda (66) (Его величества корабль Уганда), с 21 октября 1944 года HMCS Uganda, с 14 января 1952 года HMCS Quebec — британский легкий крейсер, второй серии крейсеров типа Краун Колони. Был заказан по программе 1939 года, 1 марта, и заложен на верфи «Виккерс-Армстронг» в Ньюкасле 20 июля 1939 года. Крейсер был спущен на воду 7 августа 1941 года, став первым кораблем носящим это имя в британском флоте. 3 января 1943 года крейсер был введен в строй.
Содержание
Вторая мировая война
После вступления в строй в январе 1943 года вошёл в состав 10-й эскадры крейсеров Флота метрополии. 27 января по завершении испытаний, крейсер отправился в Скапа-Флоу на Оркнейских островах. 29 февраля крейсер был развернут у северо-западных подходов для патрулирования и защиты судоходства. В марте он продолжил выполнение данных функций, но уже базируясь на Фритаун. В апреле крейсер действовал в Южной Атлантике, попутно охотясь за вражескими блокадопрорывателями. 5 мая Уганда совместно с крейсером Charybdis сопровождали в Канаду лайнер Queen Mary, перевозившего на встречу в Вашингтоне с президентом Рузвельтом премьер-министра Уинстона Черчиля и высших штабных офицеров. При этом переход проходил на скорости в 30 узлов, а Charybdis был вынужден вернуться из-за плохих погодных условий.
В июне крейсер действовал у юго-западных подходов, после чего был переведён в 15-ю эскадру крейсеров Средиземноморского флота. При переводе крейсер планировалось задействовать в проводке войсковых конвоев WS31/KMF17. 21 июня крейсер вышел из Клайда. Помимо него конвой KMF17 до Гибралтара сопровождали эсминцы. 26 июня, когда конвой разделились, крейсер остался с KMF17 и отправился в Алжир.
Действия на Средиземном море
3 июля в Алжире он принял на борт главнокомандующего адмирала Канингхэма и направился с ним на Мальту, куда прибыл на следующий день. Там крейсер вошёл в состав Восточного соединения поддержки, куда помимо него вошли крейсера Carlisle, Colombo и Delhi, мониторы Erebus и Roberts. 9 июля крейсер вышел вместе с крейсерами Orion, Mauritius и Newfoundland в составе сил прикрытия конвоев, перевозящих десантные силы в предстоящей высадке на Сицилию. 10 июля крейсер прибыл на центральный район высадки, пляж ACID, и поддерживал высадку 1-й воздушно-десантной дивизии юго-западнее Сиракуз. Спас 36 выживших с госпитального судна Talamba, подвергшегося воздушной атаке. 11 июля крейсер обстреливал Аугусту под прикрытием эсминцев Eskimo и Nubian. 12 июля совместно с Mauritius и эсминцами Nubian и Tartar направлен в центральное Средиземноморье для обеспечения судоходства.
Повреждение управляемой бомбой
С 9 сентября крейсер прикрывал высадку 10-го британского корпуса в Салерно (Operation Avalanche). Крейсер получил легкие повреждения в столкновении с крейсером Delhi во время отражения воздушной атаки. 11 сентября крейсер оказывал огневую поддержку совместно с монитором Roberts, крейсерами Mauritius, Orion, Aurora, американскими крейсерами Philadelphia и Boise отражая немецкие контр-атаки. Одновременно корабли подвергались воздушным атакам. 13 сентября 1943 года был атакован с воздуха бомбардировщиком Do-217 и получил попадание управляемой авиационной бомбы FX-1400. Бомба пробила корпус крейсера насквозь и взорвалась под днищем. В результате корабль потерял ход и принял 1300 тонн воды[2]. Крейсер был отбуксирован на Мальту американским буксиром Narragansett.
После временного ремонта, проведенного в течение октября, крейсер был направлен на ремонт в США, прибыв 3 декабря на верфь ВМС в Чарльстоне, где ремонтировался до октября 1944 года.
В составе флота Канады
21 октября 1944 года крейсер был передан ВМС Канады[3] с сохранением первоначального названия. 30 октября крейсер направился в Великобританию, для проведения окончательных работ, которые невозможно было завершить на верфи в США. Крейсер был определен для проведения службы в составе Британского Тихоокеанского флота. По прибытию в ноябре 1944 года в метрополию, крейсер встал на ремонт на верфи Тайна. В ходе ремонта было модернизированы радарные установки. Радары управления огнём орудий главного калибра Type 274 были заменены на Type 284. Радары поверхностного и высотного обнаружения Type 277 и Type 293 заменили радар Type 272. Также была установлена аппаратура обнаружения свой-чужой. 30 декабря после окончания ремонта крейсер отправился на Средиземное море для продолжения службы.
В январе в Александрии крейсер снова встал на ремонт после взрыва на борту во время технического обслуживания торпеды. 14 февраля крейсер отправился в Австралию на соединение с Тихоокеанским флотом. 2 марта крейсер присоединился к авианосцу Formidable, австралийскому эсминцу Napier и эсминцу Urchin в поисках выживших моряков с торгового судна, торпедированного в 800 милях западнее Фримантла. 9 марта крейсер наконец прибыл в Сидней присоединившись к Тихоокеанскому флоту, после чего участвовал в учениях с авианосцем Formidable до начала операций с 5-м флотом США в юго-западной части Тихого океана.
В составе Тихоокеанского флота
24 марта крейсер с авианосцем Formidable и эсминцами Ursa и Urchin отправились на Манус. 8 апреля корабли соединились с кораблями TF 57, участвуя в прикрытии воздушных атак союзных авианосцев на острова Сакисима (Operation Iceberg I). 11 апреля Уганда прикрывала удар авианосца Indefatigable по Северной Формозе, совместно с крейсером Gambia и эсминцами Ursa, Urchin и Whirlwind (Operation Iceberg oolong). Воздушные атаки японцев были отбиты совместно воздушным прикрытием и огнём зенитной артиллерии. 23 апреля корабли вернулись для отдыха и восстановления на передовую базу ВМФ США на острове Лейте.
2 мая Уганда совместно с крейсерами Gambia, Euryalus и Black Prince вышел для прикрытия повторных воздушных атак авианосцев Indomitable, Victorious, Formidable and Indefatigable по островам Сакисима (Operation Iceberg II). Крейсер совместно с американскими кораблями из состава TF 58 обстреливал Nobara и Suknama. Корабли подвергались атакам камикадзе. 3 мая во время заправки бил загрязнён топливоподающий шланг, в результате чего понадобилось привлечение водолазов. 4 мая крейсер совместно с кораблями соединения TF 57 обстреливал аэродром на Мияко, после чего был отделён для уничтожения ВВП на Sukhamo. 5 мая крейсер был отделен от соединения в качестве корабля радиолокационного обнаружения приближающихся самолетов камикадзе. 9 мая корабли британского Тихоокеанского флота подвергались атакам камикадзе, в ходе которых были повреждены авианосцы Victorious и Formidable. 12 мая крейсер снова был отправлен в радиолокационный дозор совместно с эсминцем Wessex. 13 мая крейсер возвратился к соединению TF 57. 25 мая соединение ушло в Сидней на отдых и реорганизацию.
12 июня Уганда передан в состав группы Task Group 111.2. состоящей из авианосца Implacable, эскортного авианосца Ruler, крейсеров Swiftsure, Newfoundland и новозеландского Achilles. 13 июня крейсер прикрывал авианосец Implacable во время атак его авиагруппы на острова архипелага Трук. В ночь с 14 на 15 июня все крейсера группы обстреливали базу гидроавиации на острове Dublon (Operation Inmate). Обстрел Уганды был малоуспешным как из-за неопытности экипажа, так и технических проблем. 17 июня корабли группы вернулись на передовую базу флота на Манусе.
6 июля в связи с передачей оперативных соединений из 5-го флота в 3-й, британское соединение также сменило своё обозначение на TF 37, куда вошла и Уганда.
16 июля крейсер в составе TF 37: линкор King George V, авианосцы Formidable, Victorious, Implacable, крейсера Newfoundland, Achilles, Euryalus, Gambia, Black Prince и эсминцы направился к берегам Японии для нанесения ударов по целям в районе Токио — Иокогама (Operation Olympic). 20 июля корабли заправились с американских танкеров. 27 июля Уганда совместно с крейсером Argonaut покинула состав Соединения TF 37. Это было сделано потому, что крейсер, согласно канадскому законодательству службу на Тихокеанском театре не могли нести члены экипижа, не несшие её добровольно. 4 августа крейсер из Перл-Харбора ушёл на ремонт в Esquimalt, куда прибыл 10 августа 1945 года[4].
Послевоенная служба
После войны корабль использовался как учебный и осуществлял учебные плавания в Атлантический океан. Крейсер стал первым военным кораблём канадского флота, обогнувшим мыс Горн. 14 января 1952 года его переименовали в «Квебек» (англ. Quebec). 13 июля 1956 года крейсер исключили из состава флота. Далее его продали на металлолом японской компании и 6 февраля 1961 года «Квебек» завершил свой последний поход в Осаке, куда он прибыл на разборку[4].
Напишите отзыв о статье "HMS Uganda (1941)"
Примечания
- ↑ Все данные приведены на момент вступления в строй.
- ↑ Патянин С. В., Дашьян А. В. и др. Крейсера Второй мировой. Охотники и защитники. — С. 99.
- ↑ Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносок.D0.921не указан текст - ↑ 1 2 Whitley M. J. Cruisers of World War Two. An international encyclopedia. — P. 23.
Литература
- Stephen Conrad Geneja. The Cruiser Uganda. One War - Many Conflicts. — Vanwell Pub Ltd, 2000. — ISBN 0969875401.
Ссылки
- Gordon Smith. [www.naval-history.net/xGM-Chrono-06CL-Uganda-Quebec.htm Naval-History.net - HMS UGANDA, later HMCS QUEBEC] (англ.). Проверено 30 июля 2012. [www.webcitation.org/6B4dAZFOp Архивировано из первоисточника 1 октября 2012].
- Gudmundur Helgason. [uboat.net/allies/warships/ship/2702.html uboat.net - The U-boat War 1939-1945 HMCS Uganda (66)] (англ.). Проверено 30 июля 2012. [www.webcitation.org/6B4dB3rJD Архивировано из первоисточника 1 октября 2012].
- Mike. [www.world-war.co.uk/Ceylon/uganda.php3 World War 2 Cruisers. HMS Uganda] (англ.). Проверено 30 июля 2012. [www.webcitation.org/6B4dBnJ3f Архивировано из первоисточника 1 октября 2012].
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий HMS Uganda (1941)
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
