HMS Victorious (1939)
HMS Victorious (ЕВК «Викториес», от англ. victorious — победоносный) — авианосец типа «Илластриес» Королевского флота Великобритании. Построенный по кораблестроительной программе 1936 года «Викториес» стал одним из наиболее известных кораблей Второй мировой войны.
Содержание
История создания
В начале 30-х годов XX века, приход к власти в Германии национал-социалистической партии во главе с Адольфом Гитлером и последовавшее за этим увеличение военной мощи вызвали настороженность в политических, военных и общественных кругах Великобритании. Со спуском на воду авианосца «Арк Ройал» Великобритания получила новый современный авианосец, также в составе флота было ещё несколько более старых кораблей.
Конструкция
Общая оценка проекта
История службы
Строительство авианосца Victorious было начато 4 мая 1937 года на верфи Vickers-Armstrong в Ньюкастле. На воду корабль был спущен 16 сентября 1939 года, а 15 мая 1941 года строительство было завершено. Первой операцией Victorious было его участие в «Охоте за Бисмарком» в конце мая 1941 года. Стоит отметить, что именно с этого авианосца взлетел «Суордфиш», выпустивший торпеду, попавшую в «Бисмарк». С июля 1941 и по март 1942 года самолёты авианосца участвуют в налётах на немецкие транспорты и базы в Норвегии. С апреля по июль 1942 года авианосец осуществляет эскорт конвоев, после чего в августе 1942 года направляется на Средиземное море. Там Victorious принимает участие в операции «Пьедестал» в августе 1942 года, а в ноябре того же года поддерживает высадку в Северной Африке. Затем авианосец направляется на ремонт в США. В Англию корабль возвращается в январе 1944 года.
После этого, в феврале 1944 года Victorious принимает участие в операции «Тангстен» (Вольфрам) — охоте за «Тирпицем». Затем корабль направляется в Индийский океан. С июля 1944 года и по январь 1945 его самолёты проводят операции против японцев. В марте 1945 года включается в состав 5-го американского флота. В её составе авианосец участвует в операции по высадке на Окинаве. В мае 1945 получает два тяжёлых повреждения от атак камикадзе, повреждения были устранены только в июле 1945 года. В середине июля и августе самолёты авианосца участвуют в налётах на Токио и Иокогаму. В Англию Victorious возвращается в октябре 1945 года.
В октябре 1950 года была начата модернизация авианосца. Обошлась она в 20 миллионов фунтов и закончилась в январе 1958 года. В ходе модернизации была заменена часть взлётной палубы над ангаром. Была уменьшена толщина брони, но при этом, за счёт новых конструкторских решений, была повышена прочность взлётной палубы и добавлена «косая палуба», размещённая под углом к оси симметрии корабля. С неё осуществлялся взлёт самолётов, а старая «прямая» палуба использовалась для посадки . По бортам авианосца были установлены бульбы, повысившие его устойчивость. Полностью была заменена двигательная установка, и перестроен «остров», на котором появилась трёхкоординатная РЛС типа 984. Были внесены изменения и в вооружение — зенитные пушки 114 мм были заменены двенадцатью 76-мм американскими орудиями. Заменены были и катапульты. В результате Victorious превратился в современный авианосец, пригодный для базирования реактивных самолётов, в том числе и с ядерным оружием на борту. Оставшиеся корабли этого класса модернизации не подвергались.
После ремонта авианосец с 1958 по 1960 годы находился в Средиземном море. В начале 1961 года был направлен в поход вокруг Африки в Индийский океан. Там находился в районе Сингапура, а затем был направлен в район Персидского залива, где защищал «британские интересы» от Ирака. В конце 1964 года авианосец возвращается в Англию на полуторагодичный ремонт, после чего в середине 1966 года вновь направляется на Дальний Восток и в Австралию. После возвращения в 1967 году корабль выводится в резерв, а в 1968 году продаётся на слом.
Охота за «Бисмарком»
Конвои
«Факел» над Северной Африкой
Во время возвращения в Англию, «Викториес» одержал ещё одну победу. 11 ноября 1942 года «Альбакор» из 817 эскадрильи заметил и потопил вражескую подводную лодку. Ей оказалась U-517.
В помощь союзнику
Охота за «Тирпицем»
Возвращение на Тихий океан
Послевоенная служба
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "HMS Victorious (1939)"
Отрывок, характеризующий HMS Victorious (1939)
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
