HOPE/HOSBO

HOPE (нем. HOchleistungs-PEnetrator) и HOSBO (нем. HOchleistungs-Spreng-BOmbe) — семейство высокоманевренных планирующих бомб (вероятно - с дополнительным двигателем) средней дальности, для поражения наземных, надводных и подземных целей (включая малозаметный и маневренные, такие как джип или скоростной катер). Над проектом работает компания Diehl BGT Defence GmbH & Ko KG. Разрабатывается боеголовка глубокого проникновения для поражения хорошо защищённых целей. Система навигации — автономная инерциальная с коррекцией по данным GPS. Наведение с помощью установленной телекамеры.

Предназначена для вооружения истребителей Tornado и Eurofighter. По мнению разработчика большая дальность позволяет не-стелс истребителям сравниться по возможностям "асимметричного ответа" с новейшими F-18/22/35.

• Длина: HOPE: - 5 м; HOSBO: 3,5 м
• Масса: HOPE: 1,400 кг; HOSBO: 907 kg (2,000 lb)
• Дальность: 160 км
• Диаметр: ~ 0,4 м

Ссылки

• www.diehl-bgt-defence.de/index.php?id=563&L=1

Отрывок, характеризующий HOPE/HOSBO

И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.