Halo 2
Поделись знанием:
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
| Halo 2 | |
|---|---|
|
| |
| Разработчик | |
| Издатель | |
| Часть серии | |
| Дата выпуска | |
| Жанр | |
| Возрастные рейтинги |
|
| Платформы | |
| Режимы игры | |
| Носитель | |
| Управление | |
| Сайт |
[halo.bungie.net/projects/Halo2/ ngie.net/projects/Halo2/]
|
Halo 2 (от английского Halo — «Хейло»[1] — Ореол) — игра в жанре шутер от первого лица, разработанная компанией Bungie Studios, Microsoft Game Studios и изданная компанией Microsoft 31 мая 2007 года под Windows Vista. Также было выпущено специальное издание для Windows XP, в котором была урезана кампания и значительно упрощены системные требования. До этого игра была выпущена на Xbox 9 ноября 2004 года. Это вторая игра из серии Halo и сиквел Halo: Combat Evolved. Игроку предлагаются роли человека Мастера Чифа (главного героя первой игры) и Элита Арбитра в конфликте 26-го столетия между человеческим ККОН (Космическое Командование Объединённых Наций) и Ковенантом (союзом инопланетных рас).
Сразу же после релиза, Halo 2 стал самой популярной игрой в Xbox Live и удерживал это место до релиза Gears of War для Xbox 360, выпущенного двумя годами позже. К 20 июня 2006 года было сыграно более 500 миллионов игр в Halo 2 и было потрачено более 710 миллионов часов игры в Xbox Live; к 9 мая 2011 года число новых игроков увеличилось более чем на 5 миллионов. В ноябре 2008 года Halo 2 был признан самой продаваемой игрой для приставок шестого поколения. Было продано 8.46 миллиона копий по всему миру, из них по меньшей мере 6.3 миллиона копий в США. Критики приняли игру в основном положительно с широким публичным восхвалением сильной многопользовательской составляющей, в то же время, кампания оказалась в центре критики за её оборванное окончание.
Геймплей
Halo 2 — сюжетный экшн-шутер от первого лица. Игра демонстрирует расширенный набор машин наряду с другими изменениями в геймплее по сравнению с предшественником. В оригинальном Halo были раздельные индикаторы здоровья и щита. В Halo 2 индикатор здоровья больше не виден, зато щиты игрока восстанавливаются быстрее, если он не получает урона.
Новые возможности в Halo 2:
- Определенные виды оружия отныне могут быть взяты в обе руки, при этом точность снижается и исчезает возможность использования гранат и рукопашных атак.
- Появились новые образцы оружия как со стороны ККОН (пистолет-пулемёт M 7), так и со стороны Ковенанта (Лучевая винтовка, Карабин Ковенанта и т. д.). У союзных солдат можно брать их оружие, взамен отдавая своё — при этом оружие должно быть не одного и того же типа.
- У обеих сторон конфликта появились новые образцы техники. Так, у ККОН на вооружении появилась модификация «Бородавочника», стреляющая бронебойными патронами. В автопарке Ковенанта транспортный челнок «Дух» заменён более универсальным «Фантомом», появился аналог человеческого «Бородавочника», «Наваждение». Машины людей в отличие от первой игры теперь подвержены разрушению также, как и машины Ковенанта.
- У игрока и остальных персонажей появилась возможность брать на абордаж любую (за исключением лётной) технику, либо убивая, либо выкидывая её пилота из транспорта.
Также как и в первой игре, каждое оружие имеет свои достоинства и недостатки в различных боевых ситуациях. Например, большинство видов оружия Ковенанта не использует магазинного снабжения, а содержат батарею, которую невозможно перезарядить при окончании боеприпасов. Однако эти орудия могут перегреться, если вести огонь длительное время. Человеческое оружие менее эффективно против щитов и требует перезарядки, но не перегревается при длительном огне и эффективно против незащищённых щитами целей. Игрок может переносить максимум восемь гранат (четыре осколочных и четыре — плазменных), чтобы выбивать врагов с позиций и разрывать их на части. В качестве особой способности брони у Мастера Чифа выступает фонарь, у Арбитра — временный оптический камуфляж.
Кампания
Игровой режим «Кампания» предоставляет возможность одиночного и кооперативного прохождения. В режиме кампании игрок должен пройти последовательность уровней, которые охватывают основную сюжетную линию Halo 2. Эти уровни сменяются между Мастером Чифом и ковенантским Элитом со званием Арбитр (в первой игре — командир флота Ковенанта около Ореола Альфа), который занимает диаметрально противоположную позицию в конфликте истории. В режиме кампании существует свойственные игровой серии 4 уровня сложности: легкий, нормальный, героический и легендарный. Увеличение сложности сказывается в повышении количества, качества, здоровья, урона и точности врагов; в уменьшении длительности и увеличении времени перезарядки камуфляжа Арбитра; уменьшении здоровья и щитов игрока и редких изменениях в диалогах.
В пределах игры существует и спрятанное содержимое, включая пасхальные яйца, послания, скрытые объекты и оружие. Самый широко известный образец — это черепа, спрятанные на каждом уровне. Черепа, которые могут быть подобраны как оружие, располагаются в труднодоступных местах. Многие из пасхалок доступны только на легендарном уровне сложности. Будучи активированным, каждый череп особым образом влияет на геймплей. Эффекты черепов могут комбинироваться.
Техника
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Проверить на соответствие критериям энциклопедичности. Возможно, содержание этой статьи или раздела представляет собой произвольный набор слабо связанных фактов, инструкцию, каталог или малозначимую информацию новостного характера. Пожалуйста, улучшите её в соответствии с правилами написания статей. На странице обсуждения могут быть подробности. (20 июня 2016)
|
- Космическое Командование Объединённых Наций:
- Внедорожник «Бородавочник» (англ. Warthog) — четырёхколёсный джип, способен перевозить пассажира и пулеметчика, вооружен трёхствольным пулемётом М1, оснащённым снарядами калибра 12,7×99 мм. Эффективен против всех видов пехоты, а также против авиации противника. Начиная со второй миссии появляется модификация «Бородавочника», оснащённая вместо пулемёта М1 огневой установкой «Серебро V», стреляющей бронебойными снарядами. Модификация эффективно подходит для борьбы с хорошо защищёнными противниками вроде Элит или Охотников, а также с лёгкой бронетехникой.
- Танк «Скорпион» — основной класс средних танков в техпарке ККОН. Имеет гусеничный ход, вооружён 105-миллиметровым главным орудием и пулемётом. Броня выполнена из сплава титана-А. «Скорпион» может перевозить до четырёх пехотинцев на своём корпусе, функции водителя и стрелка может исполнять один человек. Танк эффективен против бронетехники, хорошо справляется с пехотой, а при умелом обращении может быть опасен и для авиации противника.
- Транспортный корабль «Пеликан» — основной вид воздушного транспорта у людей. Приспособлен к операциям в космосе и атмосфере планет. В отличие от первой игры способен осуществлять воздушную поддержку наземным войскам. Вооружён 30-мм. пулемётом.
- Пулемёт — стационарное орудие калибра 12.7 мм, часто используемое для удержания занятых позиций. Эффективно справляется со всеми видами пехоты. Может переноситься десантниками ККОН и быть развёрнут в любой точке поля битвы.
- Ковенант:
- Антигравитационный мотоцикл «Призрак» — лёгкое боевое средство, часто используемое для разведки и борьбы с пехотой. Вооружен спаренным плазменным пулемётом. Не имеет броневого прикрытия для пилота, но обладает повышенной манёвренностью. В отличие от первой игры за счёт антигравитационных двигателей способен ускоряться.
- Плазменная турель — оборонительное орудие ковенантов, которое заменяет «Тень» из первой игры. В игре встречается в двух вариантах: переносной вариант турели переносится Ворчунами (или Элитами) и может быть установлен в любой точке поля боя для эффективного подавления вражеской пехоты. Второй вариант являет собой менее мобильную версию, которая предназначена для борьбы не только с пехотой, но и с бронетехникой. Кроме того, она оснащена энергетическим щитом, позволяющим сдерживать определённый напор вражеского огня.
- Антигравитационный вездеход «Наваждение» — новый образец техники в рядах бронетехники Ковенанта, во многом напоминающий своего человеческого собрата — «Бородавочника». «Наваждение» обладает повышенной манёвренностью, достаточной огневой мощью и может перевозить трёх солдат. В качестве оружия на «Наваждении» используется скорострельное плазменное орудие, эффективное как против пехоты, так и против лёгких боевых машин. В качестве особенности может ускорять движение за счёт антигравитационных двигателей (как и у «Призрака»).
- Гаубица «Привидение» — выполняет роль танка в техпарке Ковенанта, несмотря на своё изначальное предназначение как САУ. Тяжелобронированая машина на антигравитационных генераторах. Вооружена плазменным орудием, стреляющим мощными плазменными снарядами и плазменным пулемётом для боя на близкой дистанции (в «слепой зоне» основного орудия). Эффективен против пехоты и бронетехники, однако ввиду навесного способа ведения огня обладает невысокой точностью. Уязвим для атак авиации. В отличие от первой игры гаубица способна совершать короткие рывки за счёт антигравитации, с помощью которых она может таранить другую бронетехнику или же уходить из зоны поражения.
- Боевая платформа «Скарабей» — одна из самых мощнейших и устрашающих машин армии Ковенанта. По сути является огромным шагающим танком на четырёх конечностях. В качестве оружия на «Скарабее» установлено усиленное плазменное орудие и зенитная турель. С их использованием «Скарабей» является грозным противником для авиации и всех типов бронетехники. «Скарабей» многофункционален и поэтому его экипаж составляет от 6 до 8 бойцов Ковенанта (как правило, Элит). Для борьбы с попытками абордажа на «Скарабее» также базируется несколько отрядов пехоты. В игре возможность управления этой техникой отсутствует, да и сам «Скарабей» появляется только два раза — в ходе битвы за город Новая Момбаса и в ходе миссии по проникновению в Центр Управления Ореолом Дельта.
- Истребитель «Баньши» — основной тип боевой авиации Ковенанта. Является одноместным легкобронированным истребителем. Оснащён спаренным плазменным пулемётом и плазменным орудием. Эффективно подходит для боя с наземными силами и способен с разной степенью успешности вести воздушные бои. В отличие от первой игры обладает способностью совершать манёвры уклонения для ухода с линии огня.
- Транспортный челнок «Фантом» — многофункциональный десантный челнок, заменяющий морально устаревший челнок «Дух» из первой игры. Вооружён тремя плазменными турелями, с помощью которых может подавлять пехоту противника и эффективно бороться с техникой. В отличие от первой части, оружие транспортного корабля можно отстрелить! Проще всего это можно сделать с помощью ракетницы, хотя подойдут и другие виды оружия.
Многопользовательская игра
В отличие от предшественника, Halo 2 позволяет игрокам соревноваться друг с другом посредством Xbox Live, в дополнение к возможности играть вдвоем за одним компьютером и по сети. Многопользовательский режим Halo 2 имеет отличия от более ранних боевиков от первого лица. Однако в версии Halo 2 для РС (в частности, для Windows Vista) Xbox Live имеет недоработанную структуру, что позже стало объектом для критики мультиплеера. Сервера ПК-версии Halo 2 закрыли 13 февраля 2013 года, теперь мультиплеер доступен только по локальной сети.
Источники
- ↑ [www.merriam-webster.com/dictionary/halo Halo | Definition of Halo by Merriam-Webster]
Напишите отзыв о статье "Halo 2"
Ссылки
- [www.bungie.net/Projects/Halo2/default.aspx Официальный сайт Halo 2]
- [www.ag.ru/games/halo_2 Halo 2] на сайте Absolute Games
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Halo 2
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
