Harley-Davidson

Harley-Davidson Motor Company
Тип	публичная компания
Основание	1903
Основатели	Уильям С. Харли Артур Дэвидсон Уолтер Дэвидсон Уильям Дэвидсон
Расположение	Милуоки, Висконсин
Ключевые фигуры	Кейт Уонделл (генеральный директор) Вилли Дж. Дэвидсон
Отрасль	мотоциклостроение
Продукция	мотоциклы
Оборот	▲ $4,86 млрд (2010)
Операционная прибыль	▲ $259,7 млн (2010)
Чистая прибыль	▲ $146,5 млн (2010)
Число сотрудников	6 300 (2010)
Сайт	[www.harley-davidson.com Harley-Davidson.com]

К:Компании, основанные в 1903 году

Harley-Davidson Motor Company (по-русски Харли-Дэвидсон, NYSE: HOG, раньше известная как HDI^[1]) — американский производитель мотоциклов, базирующийся в городе Милуоки, штат Висконсин. Компания производит и продаёт тяжёлые мотоциклы, предназначенные для езды по шоссе.

Особенность маркетинговой политики Harley — создание сообщества людей, лояльных именно к этой марке. Помимо мотоциклов, компания выпускает множество товаров широкого потребления с эмблемой Harley-Davidson. Одежда, обувь, мебель, посуда, выпускаемые под этой маркой, позволяет создать своеобразный стиль жизни от Харли, который делает мотоцикл по-настоящему культовым. Также каждый владелец любого из мотоциклов Харли имеет возможность вступить в созданное брендом сообщество владельцев мотоциклов этой марки (H.O.G. — Harley Owners Group). На сегодня H.O.G. — самый многочисленный клуб любителей мотоциклов в мире, насчитывающий более миллиона участников.

В 2008 году компания выкупила у семьи Кастильони 100 % акций компании MV Agusta Group, которая производит мотоциклы под брендами MV Agusta и Cagiva.

История

Истоки (1903—1914 гг.)

В начале 1901 года Уильям Сильвестр Харли (William Sylvester Harley), которому было всего 22 года, разработал проект для маленького двигателя объёмом 115 см³. Следующие два года Харли и его друг детства Артур Дэвидсон (Arthur Davidson) трудились над велосипедом с мотором, используя гараж в доме их друга Генри Мелка. Работа была завершена к 1903 году с помощью брата Артура. По завершении работы юноши поняли, что их творение не в состоянии покорить даже скромные холмы Милуоки без помощи педалей. По этой причине Харли и Дэвидсон решили оставить свой велосипед с двигателем как первый, не очень удачный опыт.

Вслед за этим немедленно началась работа над новым, более современным мотоциклом. Этот первый «настоящий» мотоцикл Harley-Davidson имел двигатель объемом 405 см³ весом чуть менее 13 кг. Новая продвинутая рама была аналогична раме мотоцикла 1903 Milwaukee Merkel (сконструированного Джозефом Меркелем, создателем Flying Merke). Трубчатая рама и двигатель большего объёма сделали новую модель Харли-Дэвидсон уже не велосипедом с мотором, а мотоциклом в современном понимании. В разработке нового мотора помог инженер Оле Эвинруд, один из пионеров американского моторостроения.

Прототип нового мотоцикла был создан в сарае размером 3 на 5 метров, который стоял во дворе дома семьи Дэвидсонов. Впрочем, большинство основных узлов были изготовлены в других местах, в основном в мастерской железнодорожного депо Западного Милуоки, где старший из братьев, Уильям А. Дэвидсон, работал инструментальщиком. Прототип был закончен 8 сентября 1904 года и в тот же день принял участие в мотогонках на State Fair Park. Гонщиком был Эдуард Хилдебранд, он закончил гонку четвёртым. Эта гонка стала первым документированным появлением мотоцикла Харли-Дэвидсон.

В январе 1905 года в журнале Automobile & Cycle Trade Journal появилась первая маленькая реклама, сообщающая о том, что двигатели Harley-Davidson появились в свободной продаже. В апреле продавались мотоциклы уже целиком, но в очень ограниченных количествах. В том году первый дилер Harley-Davidson, Карл Лэнд из Чикаго, продал три мотоцикла из дюжины собранных в сарае.

Позже этот легендарный сарай был поставлен в центре уже настоящей фабрики на Авеню Джуно, где он стоял много десятилетий как память о скромном происхождении культовой мотоциклетной компании. Позже, к сожалению, сарай был случайно уничтожен подрядчиками, в начале 1970-х нанятыми для уборки фабричного двора.

В 1906 году Харли и Дэвидсон построили свою первую фабрику на Chestnut Street (позднее улица была переименована в Авеню Джуно). Сегодня по этому адресу находится штаб-квартира компании. Первый завод на Авеню Джуно был деревянным зданием размером 12 на 18 метров. На этой «фабрике» в первый год было собрано уже 50 мотоциклов.

В 1907 году Уильям Харли получил высшее образование в университете Мэдисон в штате Висконсин по специальности инженер-механик. В этом же году фабрика обзавелась вторым этажом, что позволило значительно расширить производство. В 1907 году было выпущено 150 мотоциклов. Также компании удалось занять важную часть рынка, потому что в этом году удалось заключить договор, по которому Харлеи начали покупать для местной полиции.

Все мотоциклы, произведённые в 1905 и 1906 годах, были с одноцилиндровыми двигателями объёмом 440 см³. В феврале 1907 года на чикагской выставке автомобилей был впервые показан мотоцикл с двигателем V-Twin (англ.)русск. (880 см³) мощностью около 7 лошадиных сил. Эти мотоциклы были почти в два раза мощнее первых одноцилиндровых. Максимальная скорость составила около 97 км/ч. Между 1908 и 1909 продажи мотоциклов выросли с 450 штук до 1149.

Уолтер Дэвидсон после победы в гонке, организованной Федерацией американских мотоциклистов. 1908 год.

В 1911 году была выпущена усовершенствованная модель двигателя V-twin. У нового двигателя было механическое управление впускным клапаном, в отличие от более ранних моделей, у которых впускной клапан открывался за счёт вакуума, создающегося в цилиндре. Объём нового двигателя был уменьшен до 810 см³, но за счёт более совершенной системы газораспределения мощность возросла почти в два раза. Большинство мотоциклов, выпущенных после 1913 года, оснащались этим новым двигателем.

В 1913 году кирпичное здание фабрики, построенное в 1910 году, было снесено и на его месте построено новое пятиэтажное здание из железобетона и красного кирпича. К 1914 году Харли-Дэвидсон стал ведущим производителем мотоциклов в США, обогнав своего главного конкурента — компанию Indian. В 1914 году продажи достигли отметки в 16 284 машин.

В 1916 году было первое документированное использование мотоциклов «Харли-Дэвидсон» вооружёнными силами. Боевики мексиканского повстанца Панчо Вилья использовали мотоциклы «Харли-Дэвидсон» для налётов на пограничные с Мексикой американские города. Им противостояли войска под командой генерала Першинга на мотоциклах «Индиан».

Первая мировая война

После начала Первой мировой войны компания «Харли-Дэвидсон» получила первый официальный военный заказ — 500 мотоциклов были заказаны для армии Великобритании. В 1917 году Соединённые Штаты вступили в Первую мировую войну и мотоциклы начала заказывать и Армия США. Всего за время войны было заказано более 20 000 мотоциклов «Харли-Дэвидсон» для вооружения войск.

1920-е годы

В 1920 году «Харли-Дэвидсон» стал крупнейшим производителем мотоциклов в мире. Их мотоциклы продавали дилеры в 67 странах. Производство составляло уже 28 189 машин. В 1921 году «Харли-Дэвидсон», за рулём которого был гонщик Отто Уолкер, впервые выиграл гонку, пройдя дистанцию со средней скоростью свыше 100 миль в час (160 км/ч).

В течение 1920-х гг. мотоциклы снова были усовершенствованы. Появился новый 74-дюймовый (1 200 см³) двигатель V-Twin (англ.)русск. в 1922 году, а в 1925 году впервые появился бензобак в виде капли, который стоит на большинстве современных моделей мотоциклов. В 1928 году на мотоциклах «Харли-Дэвидсон» появился передний тормоз. В конце лета 1929 года «Харли-Дэвидсон» выпустил новый мотоцикл с нижнеклапанным двигателем объёмом 45 кубических дюймов (750 см³). Новый мотоцикл должен был составить конкуренцию мотоциклам 101 «Скаут» компании Indian и «Супер Х» компании Эксельсиор.

1930-е годы

В этот период марка Harley-Davidson продолжает расти и развиваться, но сталкивается с набирающей обороты Великой депрессией в США. В 1933 году у покупателей впервые появляется возможность заказать графический рисунок на баке в виде орла в стиле арт-деко. Этот год считается неофициальной датой зарождения «кастомайзинга» (культуры настройки и улучшения мотоциклов по индивидуальному желанию мотоциклиста).

В 1935 году, в результате продажи лицензии на технологии Harley-Davidson японской Sankyo Company, зарождается японская мотопромышленность. Результатом совместной работы стало появление первой японской мотоциклетной марки Rikuo. В этом же году Джо Петрали (гонщик заводской команды Harley-Davidson на дерт-треке) выигрывает все 13 гонок национального чемпионата Американской ассоциации мотоциклов, установив в процессе гонок четыре рекорда.

Вторая мировая война

Во время Второй мировой войны компания поставляла для вооружённых сил союзников мотоциклы модели WLA (мотоциклы канадского производства обозначались WLC), получившие прозвище Liberator (Освободитель). Мотоцикл имел двухцилиндровый V-образный нижнеклапанный двигатель объёмом 739 см³ и мощностью 23 л.с. Всего было изготовлено около 90000 мотоциклов этой модели. В СССР по Ленд-лизу было поставлено 26670 шт., что почти вдвое превышало количество всех советских мотоциклов, изготовленных за годы войны. Большая часть Harley-Davidson WLA в СССР оборудовались коляской от мотоцикла М-72 и задним сидением. Мотоцикл пользовался у советских солдат хорошей репутацией как надёжный и неприхотливый.

В 1942 году была разработана уникальная модель XA 750 с горизонтальным оппозитным расположением цилиндров двигателя. Мотоцикл был специально предназначен для эксплуатации в условиях пустыни. Однако, в связи с завершением военных действий в Северной Африке, модель не пошла в широкое производство.

Послевоенное время

После завершения войны производство гражданских мотоциклов было немедленно восстановлено, и уже в ноябре 1945 года началась сборка первых мотоциклов, предназначенных для продажи населению. В 1946 году Harley-Davidson представляет спортивную модель WR с двигателем объемом 45 кубических дюймов (750 см³), ставшую одним из лучших спортивных мотоциклов своего времени.

В 1947 году участников ежегодной дилерской конференции Harley-Davidson пригласили в поездку к «секретному месту». Этим местом оказался новый завод на Кэпитал Драйв в городе Вауватоса, штат Висконсин. Сейчас на этом месте находится Центр разработки новых продуктов Harley-Davidson имени Вилли Джи Дэвидсона.

В 1949 году впервые представлена модель Hydra-Glide с гидравлической передней вилкой.

1950-60-е годы

В 1953 году Harley-Davidson отмечает 50-летний юбилей, отдавая дань уважения своему прошлому созданием специального юбилейного логотипа, который был установлен на переднее крыло всех моделей, выпущенных в 1954 году. В 1956 молодая восходящая звезда Элвис Пресли позирует для обложки мотоциклетного журнала Enthusiast на мотоцикле Harley-Davidson KH.

В 1957 году общественности представлена новая модель Sportster, которая позднее стала родоначальником целого семейства мотоциклов Harley-Davidson. Это семейство существует в модельной линейке марки и по сей день. Конструкция, вдохновленная спортивными достижениями Harley-Davidson, и двигатель объемом 55 кубических дюймов (900 см³) сделали его известным, как один из первых «супербайков» своего времени.

В 1960 году был представлен первый и единственный за всю историю Harley-Davidson скутер, модель Topper. В этом же году Компания покупает половину европейского предприятия Aeronatica-Macchi, которое занялось производством небольших одноцилиндровых мотоциклов для локального рынка.

В 1964 году на трехколесной модели Servi-Car впервые появляется электрический стартер. А в 1965 на смену модели Duo-Glide приходит Electra Glide, ставшая еще одной легендой марки, положив начало семейству комфортабельных туристических моделей Harley-Davidson. Претерпев многочисленные изменения и обновления, эта модель до сих пор является флагманом линейки Harley-Davidson.

1970-80-е годы

1970 год — на знаменитом соляном озере Бонневиль гонщик Кэл Рейборн устанавливает новый мировой рекорд скорости для мотоциклов. Специально подготовленный мотоцикл с двигателем от модели Sportster позволяет ему разогнаться до 426,5 км/ч.

В 1972 году появляется XR-750, спортивный мотоцикл для гонок на дерт-треке. Он оставался лучшим мотоциклом своего класса на протяжении последующих 30 лет.

В 1973 году Harley-Davidson значительно наращивает объемы производства благодаря открытию нового сборочного предприятия в Йорке, штат Пенсильвания. На площади более 37 000  м² разместилось огромное предприятие, которое стало отвечать только за сборку мотоциклов из комплектующих, произведенных на заводах в Милуоки и Томагавке. Завод на Кэпитал Драйв был реорганизован под производство двигателей.

Конец 70-х и начало 80-х ознаменовалось появлением большого количества моделей, которые позднее стали американской классикой.

1977 год — Harley-Davidson представляет сразу две модели. FXS Low Rider — мотоцикл с заниженным положением седла, которое вскоре стало типичным для мотоциклов такого класса. Ключевым отличием стала посадка ездока, при которой он сидел не «на мотоцикле», а «в мотоцикле». Low Rider стал настоящим хитом и позже неоднократно появлялся в модельной линейке Harley-Davidson. Самая свежая реинкарнация этой легендарной модели увидела свет в 2014 году. Второй новинкой стал Sportster в стиле Café Racer, созданный под руководством Вилли Джи Дэвидсона.

1979 год вошел в историю появлением еще одной легендарной модели — Fat Bob. «Толстяк Боб» получил своё название по двум причинам. «Толстяк» за большой сдвоенный бензобак, а «Боб» — за обрезанные укороченные крылья (bobbed fenders — англ.)

В 1980 году мотоциклы Harley-Davidson впервые получают кевларовый приводной ремень, пришедший на смену традиционному цепному приводу. Ремень не требует постоянного ухода и настройки и выдерживает высокие нагрузки. В скором времени привод ремнем станет стандартным для всех мотоциклов Harley-Davidson.

В 1983 году появляется клуб владельцев Harley-Davidson — HOG (Harley Owners Group), который почти сразу становится крупнейшим мотоклубом в мире. В течение первых 9 лет существования HOG число участников выросло до 90 000 человек, к 2000 году — 500 000 человек, а к 2014 году превысило 1 миллион действительных участников клуба.

1984 год вновь преподнес поклонникам марки сюрприз. На свет появилась первая модель самого популярного семейства Softail. На разработку этой модели инженеры компании Harley-Davidson потратили семь лет. Одновременно с этим мотоциклом дебютировал и двигатель V2 Evolution объемом 1340 куб.см.

В конце восьмидесятых акции Harley-Davidson выходят на Американскую фондовую биржу (1986 год) и торгуются на Нью-Йоркской фондовой бирже (1987 год).

1990—2000-е годы

1990 год — дебютирует модель Softail Fat Boy, ставшая легендарной благодаря фильму «Терминатор 2: Судный день» с Арнольдом Шварценеггером в главной роли.

В 1996 году Harley-Davidson наращивает производственные мощности, открывая Центр дистрибуции запчастей и аксессуаров в Франклине, штат Висконсин. А сразу за этим, в 1997 году, открывается новое здание Центра разработки новых продуктов на месте легендарного завода на Кэпитал Драйв. Производство двигателей переезжает на завод в Меномони Фоллс, а также начинает свою работу завод в Канзас-сити. Сразу за этим, в 1998 году открывается сборочное предприятие в Бразилии — первый завод Harley-Davidson за пределами США.

В 2001 году появилась модель V-Rod, которая заняла нишу технологичных и современных мотоциклов Harley-Davidson. Успех модели обеспечил ей будущее в качестве еще одного семейства модельной линейки Harley-Davidson.

2004 год ознаменовался выходом модели Road King, которая была призвана вернуть туристическим мотоциклам классический вид. Эта модель стала еще одним дополнением линейки туристических мотоциклов марки.

В 2006 году Harley-Davidson анонсирует глобальную реконструкцию своего музея в Милуоки, который вновь открывается для публики уже в 2008 году.

Современность

Harley-Davidson Motor Company занимается выпуском мотоциклов классов «кастом», «круизер» и «турер» и предлагает полный ассортимент запасных частей и аксессуаров для мотоциклов Harley-Davidson, а также экипировку, снаряжение и разнообразные сопутствующие товары.

Как правило, покупатель мотоцикла Harley-Davidson осуществляет свою давнюю мечту о красивой машине, питающую фантазии о жизни байкера. Эти мощные и красивые машины для многих символизируют свободу открытой дороги и приобщение к братству мотоциклистов.

Марка продолжает расти и развиваться, открывая новые рынки и направления деятельности. Помимо традиционных семейств классических мотоциклов, в конце 2013 года марка презентовала модель Street с объемом двигателя 500 и 750 см³. Данная модель призвана дополнить модельную гамму компактным мотоциклом для повседневной городской эксплуатации.

В 2013 году также была радикально обновлена платформа туристических мотоциклов, которая получила название проект Rushmore. Мотоциклы на новой платформе стали более комфортабельными и технологичными. Так впервые классическая модель получила комбинированное воздушно-водяное охлаждение, комбинированную систему торможения с автоматическим распределением усилий и многофункциональную развлекательную аудиосистему с навигатором, встроенным интеркомом и голосовым управлением.

В июне 2014 года состоялась презентация первого электрического мотоцикла LiveWire. Данная модель пока не предназначена для продажи и проходит ходовые испытания, в ходе которых Harley-Davidson планирует собрать информацию об отзывах клиентов, их пожеланиях и требованиях, которые они предъявляют к мотоциклу подобного класса и конструкции.

Модельный ряд

Модельный ряд марки весьма разнообразен и включает в себя семь основных линеек мотоциклов: Street, Sportster, Dyna, Softail, V-Rod, Touring, Trike. Кроме того существует ещё линейка специально доработаных мотоциклов заводским кастом ателье CVO (Custom Vehicle Operations). Ключевым отличием моделей CVO являются ручная сборка, особенная графика и аксессуары, а также самый мощный двигатель объемом 110 кубических дюймов (1,8 литра).

В каждой линейке есть мотоциклы с преобладанием темных тонов и минимумом хрома в отделке, так называемая линейка Dark Custom.

Street

Семейство Street появилось в конце 2013 года как ответ марки на потребности европейского и азиатского рынка в лёгком компактном мотоцикле для ежедневного передвижения в плотном городском трафике. Модель отличается компактными размерами и V-образным двухцилиндровым двигателем с водяным охлаждением. Ещё одной особенностью является нетрадиционная компоновка органов управления (рычаг управления сигналами поворота расположен на левой рукоятке, в прочих моделях кнопки включения поворотников разнесены на соответствующие рукоятки). Мотоцикл оснащается двумя двигателями, объёмом 500 и 750 см³. Однако на российский рынок будет поставляться только версия с 750-кубовым двигателем.

Sportster

Модели семейства Sportster выпускается с двумя двигателями объема 883 и 1200 см³. До появления семейства Street эту модель в модельном ряду Harley-Davidson можно было назвать Entry Level («входным уровнем»). Мотоциклы данной серии можно скорее отнести к классическим мотоциклам, а не круизерам.

Гамма семейства постоянно пополняется, в зависимости от компоновки и дополнительных аксессуаров, мотоцикл может служить для разных целей.

Dyna

Семейство мотоциклов Dyna — это «входной билет» в мир моторов Big Twin, объемом 103 кубических дюйма (1690 см³). Это наиболее «классическое» семейство мотоциклов Harley-Davidson. Ключевым отличием является двигатель, который закреплён на сайлент-блоках, это позволяет водителю ощутить вибрацию двигателя, что очень ценят преданные поклонники марки.

Softail

Семейство Softail стало ответом компании на моду на «сухую раму». Конструкция «сухой рамы» подразумевала полное удаление задней подвески. Считается, что мотоциклы без задних амортизаторов выглядят более эстетично.

Конструкторам Harley-Davidson удалось создать конструкцию, имитирующую «сухую раму», спрятав амортизатор под корпусом мотоцикла. В результате на свет появилось семейство Softail, обеспечивающее внешнюю привлекательность «сухой рамы», но при этом сохраняющее все плюсы и комфорт наличия задней подвески. Сразу после появления модель стала бестселлером и остаётся им и по сей день.

V-Rod

Семейство V-Rod, пожалуй, самое неординарное семейство мотоциклов в модельной линейке Harley-Davidson. Эта модель появилась в ответ на запросы более молодой аудитории, которая хотела пересесть на Harley-Davidson, но считала дизайн классических мотоциклов неподходящим для своего стиля.

Внешне мотоцикл напоминает круизер Harley-Davidson, однако дизайнеры стилизовали его под спортивный мотоцикл, придав агрессивный и стремительный облик. Модель оборудована спроектированным совместно с инженерами Porsche двигателем Revolution объёмом 1247 см³ с водяным охлаждением.

Touring

Семейство Touring — это линейка тяжёлых круизеров, предназначенных для дальних поездок и мотопутешествий. Ключевым отличием является наличие объёмных багажных кофров, как боковых, так и центрального (для моделей Electra Glide). Ещё одна характерная особенность этих моделей – развитая ветрозащита, это либо большое ветровое стекло (на модели Road King) или же полноценный передний обтекатель, полностью закрывающий водителя (на остальных моделях).

В 2013 году платформа туристических мотоциклов была радикально обновлена, и получила название проект Rushmore. Мотоциклы на новой платформе стали комфортабельнее и технологичнее. Так впервые классическая модель Harley-Davidson получила комбинированное воздушно-водяное охлаждение, комбинированную систему торможения с автоматическим распределением усилий и многофункциональную развлекательную аудиосистему с навигатором, встроенным интеркомом и голосовым управлением.

Trike

Tri Glide Ultra – заводской трицикл Harley-Davidson. Конструкция трицикла подразумевает сохранение передней части транспортного средства от мотоцикла, задняя часть имеет два колеса, позволяя водителю не беспокоиться о сохранении баланса при маневрировании на малых скоростях. Данный тип транспортного средства обычно служит для дальних путешествий, так как позволяет разместить в задней части трайка большой объём груза в обширном багажнике. Удобное седло, как для водителя, так и для пассажира, позволяет комфортно перемещаться на любые дистанции.

Tri Glude Ultra построен на основе туристической модели Harley-Davidson Electa Glide. Данная модель является заводской разработкой инженеров Harley-Davidson и изначально проектировалась как трайк. Она сохранила все органы управления и расположение двигателя, как в мотоцикле. (В качестве альтернативного варианта существуют методы постройки трайков на базе автомобилей или при использовании наборов запчастей от сторонних производителей, т. н. «китов».)

CVO

Название семейства CVO расшифровывается как Custom Vehicles Operations – это заводское подразделение Harley-Davidson'а, которое занимается кастомайзингом. То есть настройкой и индивидуализацией мотоциклов. В автомобильной сфере для подобного направления используют термин «тюнинг».

Мотоциклы этого семейства – это заводские кастомы, построенные вручную специалистами кастом-ателье Harley-Davidson. Эти мотоциклы находятся на самом верху модельной линейки марки, они выпускаются ограниченными тиражами, отличаются специально подобранными аксессуарами, уникальными цветовыми схемами и графикой, которая наносится вручную.

Ещё одной отличительной особенностью являются двигатели. Все модели семейства CVO оборудуются V-образным двухцилиндровым двигателем TwinCam 110B объемом 110 куб. дюймов (1,8 л). Этот мотор является самым мощным в гамме двигателей TwinCam и доступен только для моделей CVO.

Ссылки

• [www.harley-davidson.com Официальный веб-сайт компании]
• [www.facebook.com/pages/Harley-Davidson-%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F-%D0%B8-%D0%A1%D0%9D%D0%93/517699774940049 Официальная страница компании в России на Facebook]

Отрывок, характеризующий Harley-Davidson

– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.