Hasta siempre, Comandante
Поделись знанием:
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
(перенаправлено с «Hasta Siempre»)
Hasta siempre, Comandante или Hasta siempre (исп. Hasta siempre, Comandante — в буквальном переводе «До свидания, команданте»[1]) — песня кубинского композитора, певца и гитариста Карлоса Пуэблы, написанная в 1965 году. Текст песни является откликом на «Прощальное письмо Че Гевары», которое он написал Фиделю Кастро перед отбытием с Кубы в Конго.
В песне вспоминаются основные моменты кубинской революции, роль Че Гевары в качестве революционного команданте. Название является частью известной фразы: ¡Hasta la victoria siempre! — «До победы, всегда!»/«Всегда до победы!».
Свои кавер-версии этой песни в разное время выпустили Oktober Klub, Compay Segundo, Boikot, Buena Vista Social Club[2] (в их версии 2003 года в последней строфе слово «Фидель» было заменено на «Куба»), Вольф Бирман[3], Оскар Чавес[4] и Натали Кардон[5]. Инструментальный вариант песни записал известный турецкий исполнитель на сазе Ахмет Коч[6].
Песню исполняли также российские музыканты и группы: Вадим Курылёв[7], Ансамбль имени Фиделя Кастро,Жанна Агузарова, Кристина Орбакайте, группа НедРа, группа Барто, группа Тол Мириам (в переводе), группа GRAV, группа Неведомая Земля (в переводе), а также украинская поп-группа Лавика.
Испанский и русские тексты припева
| Испанский: | Русский Т. Краснова: | Русский А. Ферье: | Русский, «Неведомая Земля»: | Русский А. Гаврилов |
|---|---|---|---|---|
|
|
|
|
|
См. также
Напишите отзыв о статье "Hasta siempre, Comandante"
Примечания
- ↑ Название песни является символическим ответом на известную фразу (исп. «Hasta la victoria siempre, ¡Patria o Muerte!» (в буквальном переводе «Всегда к победе, Родина или смерть!») из прощального письма, написанного Че Геварой Фиделю Кастро перед отъездом в Конго
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=po09lcDxXIA Hasta Siempre Commandante - Buena Vista Social Club. YouTube.com]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=rhszn6tucjA Wolf Biermann - Commandante Che Guevara. YouTube.com]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=LLdmOGTsAcs Óscar Chávez - Hasta Siempre. YouTube.com]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=lOfo6VMFIHM Natalie Cardone - Hasta Siempre. YouTube.com]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=v0AYUnUyxgw Ahmet Koç - Hasta Siempre. YouTube.com]
- ↑ [www.electropartisan.ru/content/view/103/38/ Вадим Курылёв / Эквилибриум — 2003]
- ↑ [samlib.ru/b/baranow_p_a/hscg.shtml Т. Краснов / Hasta siempre]
- ↑ [www.proza.ru/2006/07/28-77 А. Ферье / Hasta Siempre Comandante — Перевод]
- ↑ [unland.su/post/hasta-siempre-comandante.html Неведомая Земля - Hasta siempre Comandante]
- ↑ [cawa.ru/2009/04/13/hasta-siempre-comandante-che-guevara-lyrics-mp3/ Hasta Siempre Comandante Che Guevara - перевод песни].
Ссылки
- [www.marxists.org/subject/art/music/puebla-carlos/lyrics/hasta-siempre.htm Hasta siempre Comandante], на испанском и в [chehasta.narod.ru/hastasiempre2.htm переводах], MP3, rm
- [alltheversions.blogspot.com/2010/06/carlos-puebla-1917-1989-cuba-spanish.html Сайт с более чем двумястами вариантами песни Hasta Siempre]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о песне. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Hasta siempre, Comandante
Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
