Headlong

«Headlong»
Сингл Queen с альбома Innuendo
Сторона «Б»	«Mad the Swine» «All God's People»
Выпущен	14 января 1991 (США) 13 мая 1991 (Европа)
Записан	1990
Жанр	хард-рок хеви-метал
Длительность	4:38
Продюсер	Queen
Композитор	Queen (Брайан Мэй)
Лейбл	Parlophone Records (Европа) Hollywood Records (США)
Хронология синглов Queen
«I’m Going Slightly Mad» (1991) «Headlong» (1991) «The Show Must Go On» (1991)
Альтернативная обложка Североамериканский вариант обложки </td></tr>

«Headlong» (рус. «Стремглав») — песня британской рок-группы Queen, написанная гитаристом группы Брайаном Мэем и выпущенная в качестве третьего сингла из их четырнадцатого студийного альбома Innuendo.

Первоначально Мэй планировал записать песню для своего второго сольного альбома Back to the Light, но после прослушивания песни фронтменом группы Фредди Меркьюри последний предложил использовать песню для альбома Queen.

Песня была первым синглом, изданным для США 14 января 1991 года по контракту с лейблом Hollywood Records при том, что в Великобритании (где дебютным синглом с альбома был «Innuendo», в США выпущенный промосинглом для радиостанций) релиз сингла состоялся в мае. При выходе в Штатах песня вышла на третью строчку чарта Hot Mainstream Rock Tracks журнала Billboard.

Обложка

Обложка для американского издания сингла была вдохновлена (как и у всех синглов из альбома Innuendo) работами французского художника-карикатуриста Жана Гранвиля.

Участники записи

• Фредди Меркьюри — вокал
• Джон Дикон — бас-гитара, бэк-вокал
• Роджер Тейлор — ударные, бэк-вокал
• Брайан Мэй — гитара, клавишные, бэк-вокал

Видеоклип

Это последний видеоклип группы, снятый в цветном варианте. Лицо Фредди Меркьюри почти не загримировано, поэтому видно, как изменилось его лицо и фигура под воздействием СПИДа. Меркьюри появляется то в жёлтом свитере с закатанными рукавами, то в классических брюках, тёмно-синей рубашке и галстуке.

Музыка имеет особенный ритм. Строчка «Nothin' You can do about it» меняет свой ритм почти каждый раз: временами применяются синкопы, а иногда ударения падают на сильные доли. Также гитарный проигрыш за первым разом имеет характерный ритм: триоли. Настроение музыки в общем весёлое, темп быстрый, отражает главные строки песни «Rushing headlong». Клип снимался на протяжении нескольких месяцев: в сентябре, ноябре, декабре 1990 года и начале 1991 года.

Чарты

Чарт	Позиция	Неделя
Канадский чарт синглов	25	11
Голландский чарт синглов	43	8
Ирландский чарт синглов	25	2
Британский чарт синглов	14	4
Американский чарт синглов	3

Отрывок, характеризующий Headlong

В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?