Heinkel HD 21

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
HD 21
Тип учебно-тренировочный
Разработчик Heinkel
Производитель Heinkel
Главный конструктор Эрнст Хейнкель
Первый полёт HD 21 - 1924,
HD 29 - 1925
Основные эксплуатанты Липецкий авиацентр
Международное движение Красного Креста и Красного Полумесяца
Единиц произведено неизвестно
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Хейнкель HD 21 (нем. Heinkel HD 21) — немецкий учебно-тренировочный самолёт. На самолёте стоял мотор Mercedes мощностью 120 л. с. Кроме того, HD 21 стал первым в серии двух-трехместных спортивных и учебно-тренировочных самолетов основной подготовки летчиков.[1]





Эксплуатация

Один HD 21 (регистрационный номер SE-ACY) использовался Карлом Густавом фон Розеном в миссии Красного креста во время итальянского вторжения в Абиссинию в 1935 году. Остальные были поставлены в учебный центр авиации в Липецке. Несколько меньший по размерам, но конструктивно похожий, вариант HD 29 выполнил первый полет в 1925 году, на нем предусматривалась возможность размещения третьего члена экипажа, и был установлен мотор Siemens мощностью 100 л. с.

Лётно-технические характеристики

Размах крыла, м 10,60
Длина (на поплавках), м 7,25
Высота (на поплавках), м   3,05
Площадь крыла, м2   27,80
Масса, кг  
пустого самолета  (на поплавках) 680
нормальная взлетная 980
Тип двигателя 1 ПД Mercedes D.I
Мощность, л.с. 1 х 100
Максимальная скорость, км/ч 135
Крейсерская скорость, км/ч 115
Скороподъемность, м/мин   162
Экипаж, чел 2
Вооружение: возможна установка одного 5,6-мм пистолета-пулемета

Напишите отзыв о статье "Heinkel HD 21"

Примечания

  1. [www.airwar.ru/enc/other1/hd21.html Уголок неба].

Литература

  • (28 May 1925) «[www.flightglobal.com/pdfarchive/view/1925/1925%20-%200321.html The Round-Germany Flight]». Flight: 321–22.

Ссылки

  • [aviadejavu.ru/Site/Crafts/Craft32182.htm Aviadejavu]


Отрывок, характеризующий Heinkel HD 21

Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.