Heinkel He 280
| He 280 | |
|---|---|
 | |
| | |
| Тип | истребитель |
| Разработчик | Heinkel |
| Производитель | Heinkel |
| Главный конструктор | Эрнст Хейнкель |
| Первый полёт | 30 марта 1941 года |
| Статус | не эксплуатируется |
| Годы производства | 1940—1943 |
| Единиц произведено | 9 |
 Изображения на Викискладе
| |
Хейнкель He 280 (нем. Heinkel He 280) — немецкий реактивный истребитель, созданный в годы Второй мировой войны. Являлся первым реактивным истребителем в мире, совершившим самостоятельный полет.
Содержание
Описание
Самолёт представлял собой одноместный среднеплан с аэродинамическими обводами, прямым крылом, двумя размещенными под ним двигателями и двухкилевым оперением. Шасси было трехопорное с носовым колесом. He 280 обладал герметичной кабиной и катапультным креслом, обеспечивающим покидание самолета на больших скоростях и высотах полета. В носовой части фюзеляжа размещались три пушки MG 151.
История создания и испытания
История создания
Первые наброски He 280 были сделаны в начале июня 1939 года техническим директором Heinkel Робертом Люссером. Самолёт задумывался как истребитель с высокой скоростью, хорошей маневренностью и мощным вооружением. Предусматривалась установка двух реактивных двигателей. К осени 1939 года был одобрен макет He 280. В 1940 году проект Не 280 получил официальную поддержку министерства авиации, и Хейнкелю выдали заказ на постройку опытной V-серии из девяти самолётов.[1]Из-за бомбардировок заводов в Ростоке и Мариене, испытания и производство Не 280 пришлось перенести в Швехат. Самолёт постоянно нуждался в доработке. 27 марта 1943 года выпуск Не 280 в пользу Me 262.[1]Позже ещё было выпущено несколько He 280.
Испытания
К концу сентября 1940 года первый Не 280V1 был готов. Его перевезли на испытательную базу люфтваффе в Рехлине. Первый полет на буксире за Не 111 состоялся 22 сентября 1940 года и прошел успешно. Пилотировал Не 280V1 Пауль Бадер. Вторая попытка едва не закончилась катастрофой. 2 октября 1940 года во время разбега оборвался буксировочный трос, однако He 280 не успел оторваться от земли и только поэтому серьезно не пострадал. 10 октября 1940 года Не 280V1 отбуксировали в Мариене и продолжили испытания там. В ноябре 1940 года на самолете начал летать новый летчик-испытатель — Фриц Шефер. На испытаниях проверялись поведение самолёта на взлете и посадке, динамическая и статическая устойчивость, надежность шасси и системы управления.[2] 
Полёт Фрица Шефера
30 марта 1941 года пилот Фриц Шефер совершил полёт на He 280V2, набрав высоту 300 м и сделав круг над аэродромом. Полёт продолжался 3 минуты. Это был полёт первого реактивного истребителя.[1]
Лётно-технические характеристики
| Модификация | He 280V6 |
| Размах крыла, м | 12,45 |
| Длина, м | 10,20 |
| Высота, м | 3,85 |
| Площадь крыла, м2 | 21,40 |
| Взлетная масса, кг | 5165 |
| Тип двигателя | Junkers Jumo-004В-1 |
| Тяга, кгс | 2 х 900 |
| Максимальная скорость, км/ч | |
| у земли | 800 |
| на высоте | 875 |
| Практическая дальность, км | 713 |
| Максимальная скороподъемность, м/мин | 1326 |
| Практический потолок, м | 11400 |
| Экипаж, чел | 1 |
| Вооружение: | три (шесть) пушки МG-151;
1 х 500 кг или 2 х 250 кг бомбы |
Напишите отзыв о статье "Heinkel He 280"
Примечания
Литература
- Андрей Харук. Боевая авиация Гитлера. Первая цветная энциклопедия Люфтваффе. — М.: ЭКСМО, 2014. — 400 с. — ISBN 978-5-699-70867-3.
Ссылки
- [www.militaryfactory.com/aircraft/detail.asp?aircraft_id=220 The Heinkel He 280 became the first ever turbojet aircraft designed from the outset as a military fighter.]
|
Это заготовка статьи о военном летательном аппарате. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Heinkel He 280
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.
Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
