Heinkel He 50
| He 50 | |
|---|---|
 | |
| | |
| Тип | разведчик-бомбардировщик |
| Разработчик | Heinkel |
| Производитель | Heinkel, Aichi — c 1935 года |
| Главный конструктор | Эрнст Хейнкель |
| Первый полёт | 1931 |
| Основные эксплуатанты |  Императорский флот Японии  люфтваффе  ВВС Китайской республики
|
| Единиц произведено | >78 |
| Варианты | Aichi D1A |
Хейнкель He 50 (нем. Heinkel He 50) — немецкий разведчик-бомбардировщик.
He 50 представлял собой одномоторный двухместный биплан с неубирающимся шасси, строился по заказу японского Императорского флота. С 1935 года самолёт модификации He 50b (He 66) строился по лицензии в японской фирме Aichi как D1A. После успешных испытаний, для люфтваффе было заказано 60 единицы, 24 из них построили на экспорт.[1][2]
Варианты и модификации
He 50aW — построен в 1931 году в двух экземплярах, имел поплавковое шасси и двигатель Junkers (390 л. с.).
He 50aL — имел колёсное шасси и двигатель Jupiter VI. В 1932 году самолет He 50aL продемонстрирован руководству рейхсвера. К 1933 году было сделано 3 опытных экземпляра.
He 50А1 — имел двигатель Bramo, 7,92-мм пулемет MG 15. Масса бомбовой нагрузки — 250 кг (в двухместном варианте) или 500 кг (в одноместном варианте)
He 66aCh — экспортная модификация для Китая с двигателем «Jupiter» VIIF (480 л. с.). Изготовлено 12 единиц.
He 66bCh — экспортный вариант для Китая с мотором Bramo. Изготовлено 12 самолетов. В 1936 году поставлены — в Китай.
He 50b (Не 66) — использовались в японском императорском флоте. Принимали участие в Японско-китайской войне.[1]
Лётно-технические характеристики
| Модификация | He 50a |
| Размах крыла, м | 11,50 |
| Длина, м | 9,60 |
| Высота, м | 4,40 |
| Площадь крыла | 34,80 |
| Масса, кг | |
| пустого самолета | 1600 |
| нормальная взлетная | 2622 |
| Тип двигателя | Bramo |
| Мощность, л.с. | 1 х 650 |
| Максимальная скорость, км/ч | 234 |
| Крейсерская скорость, км/ч | 190 |
| Практическая дальность, км | 600 |
| Максимальная скороподъемность, м/мин | 335 |
| Практический потолок, м | 6400 |
| Экипаж | 1 |
| Вооружение: | один синхронный 7,9 мм пулемет МG-17;
500 кг бомб (для разведчика ещё 7,9 мм пулемет МG-15 у наблюдателя и до 250 кг бомб) |
Напишите отзыв о статье "Heinkel He 50"
Примечания
Ссылки
- [aviadejavu.ru/Site/Crafts/Craft26137.htm aviadejavu]
- [www.historyofwar.org/articles/weapons_heinkel_he_50.html Heinkel He 50]
|
Это заготовка статьи о военном летательном аппарате. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Heinkel He 50
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
