Heinkel He 59

He 59
финский He 59
Тип	гидросамолёт, разведчик, бомбардировщик и торпедоносец
Разработчик	Heinkel
Производитель	Heinkel (Росток) и Arado (Варнемюнде)
Первый полёт	сентябрь 1931 года
Начало эксплуатации	лето 1934 года
Конец эксплуатации	1944 год (Финляндия) 1945 год (Испания)
Статус	снят с эксплуатации
Основные эксплуатанты	Люфтваффе ВВС Испании ВВС Финляндии
Годы производства	февраль 1932—1938
Единиц произведено	142

Heinkel He 59Heinkel He 59

Хейнкель 59 (нем. Heinkel He 59) — немецкий гидросамолёт, разведчик, бомбардировщик и торпедоносец. Спроектирован на фирме «Эрнст Хейнкель флюгцойгверке». Опытный образец самолёта на колесном шасси Не 59b совершил первый полёт в сентябре 1931 года, поплавковый Не 59a — в январе 1932 года. Серийное производство самолёта велось с февраля 1932 года на заводах «Хейнкель» (Росток) и «Арадо» (Варнемюнде). Производство Не 59 прекратили в сентябре 1938 года. Всего выпущено 142 экз. Представлял собой двухмоторный биплан смешанной конструкции, установленный на два поплавка.

Эксплуатация

Первые He 59b поступали в немецкие школы воздушных сообщений. В 1935 г. He 59b вооружился морской авиаотряд «Лист». К концу 1938 года He 59b имелись на вооружении четырёх отрядов, а также ряда учебных частей.

В декабре 1936 года в Испанию прибыли первые два самолёта He 59b для участия в гражданской войне. He 59b привлекались для патрулирования Гибралтарского пролива и прибрежных вод Испании. Самолёты наносили удары по судам, следующим в порты, контролируемые республиканцами, бомбили также береговые объекты. Весной 1939 г. три He 59b передали Испании.

С середины сентября 1939 г. He 59 привлекались для контроля судоходства в Северном море. В ноябре-декабре 1939 г. совместно с He 115 они ставили мины у британских берегов. В He 59 осуществляли переброску личного состава и грузов в захваченные норвежские порты. Также в качестве транспортных применялись He 59 в ходе блицкрига в Западной Европе — в частности, 12 самолётов 10 мая 1940 г. высадили десантников, захвативших мосты в Роттердаме. В дальнейшем главной задачей для He 59 стали поисково-спасательные операции. Один спасательный отряд на He 59 в апреле-мае 1941 г. принимал участие в Балканской кампании, базируясь в Варне, а затем в Салониках. В начальный период войны с СССР несколько базировавшихся в Румынии He 59 участвовали в прикрытии конвоев. Позже He-59 служили как учебные, эксплуатируясь в школах до начала 1944 г.

ВВС Финляндии в августе 1943 г. получили 4 самолёта He 59. Они использовались для заброски в тыл противника и снабжения разведывательно-диверсионных групп и были возвращены люфтваффе в декабре того же года.

Варианты и модификации

• He 59b-1 - имел двигатели BMW VI 6,0ZU (660 л. с), три 7,92-мм пулемёта MG 15. Экипаж — 4 чел.
• He 59b-2 - имел улучшенное навигационное оборудование.
• He 59b-3 
• He 59c-1 - невооружённые учебные самолёты.
• He 59c-2 - невооружённый спасательный вариант.
• He 59d-1 - невооружённый учебный и спасательный гидросамолёт с изменённой носовой частью фюзеляжа.
• He 59e-1 - учебные машины для тренировки бомбардиров и обучения аэрофотосъёмке.
• He 59n - учебные самолёты.

Лётно-технические характеристики

Модификация	Hе 59b-2
Размах крыла, м	23,70
Длина, м	17,40
Высота, м	7,10
Площадь крыла	153,40
Масса, кг
пустого самолёта	5000
максимальная взлетная	9100
Тип двигателя	2 ПД BMW-VI-6.0ZU
Мощность, л.с.	2 х 660
Максимальная скорость , км/ч
у воды	220
на высоте	208
Крейсерская скорость , км/ч
у воды	185
на высоте	178
Практическая дальность, км
нормальная	940
при установке 2 500 л доп. баков	1500
Максимальная скороподъёмность, м/мин	215
Практический потолок, м	3500
Экипаж, чел	4
Вооружение:	по одному 7.9-мм пулемёту MG-15 с 975 патронами на ствол в открытых передней и задней турелях и один MG-15 с 675 патронами в нижней установке; до 1000 кг. бомб.

Страны-эксплуатанты

• Третий рейх
• Франкистская Испания

Ссылки

• [www.airwar.ru/enc/sww2/he59.html Уголок неба]
• [www.airaces.ru/plane/heinkel-he-59.html Хейнкель He-59]

Отрывок, характеризующий Heinkel He 59

– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».