Henschel Hs 293

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Henschel Hs 293немецкая управляемая авиационная бомба (нем. Gleitbombe – планирующая бомба), созданная и предназначенная для применения по крупным морским целям. Снабжена несущими поверхностями, хвостовым оперением и реактивным ускорителем. Является родоначальником современных управляемых авиационных бомб (УАБ) и одновременно родоначальником противокорабельных ракет (ПКР).

Hs 293 была разработана и производилась фирмой Henschel Flugzeug-Werke AG в Берлине - Берлин-Шёнефельд.





История

Работы по созданию Hs293 начались в 1939 году в Германии, в г. Шёнефельде недалеко от Берлина, на авиазаводе фирмы «Хеншель» специалистами под руководством профессора Герберта Вагнера. Предназначалась для поражения морских целей (судов). Основная идея заключалась в том, что бомба может быть сброшена бомбардировщиком с высоты 1300—1400 м на расстоянии около 8 км от цели, при нахождении самолёта вне зоны досягаемости зенитного огня. После сброса ракетный ускоритель разгонял «крылатую бомбу» до скорости 600 км/ч. Затем начинался этап планирования в сторону цели, с применением радиокомандного управления. Наведение Hs293 на цель производилось с самолёта штурманом-оператором с помощью рукоятки на пульте управления передатчика Kehl. Чтобы штурман визуально не потерял бомбу из виду, на её «хвосте» устанавливался сигнальный трассер.

Первый прототип Hs293V-1 дальше чертежей не пошёл, однако уже в феврале 1940 года была создана модель Hs293V-2 (т. н. модель FZ21). В июле того же года начались испытания третьего прототипа, а в 1941 году в производство пошла предсерийная модель Hs293A-0. В серийное производство с января 1942 года была запущена модификация Hs293A-1, но на вооружение подразделений Люфтваффе она начала поступать только в 1943 году.

В апреле 1943 года на авиабазе Грац началось формирование первого строевого ракетоносного подразделения — II/KG100. Вместо Не.111H подразделение получило бомбардировщики Do 217E-5, на которых могли размещаться два боеприпаса Hs293A-1. Отработка методов применения Hs293 была поручена 36-му учебно-испытательному командованию, сформированному на базе 13-й эскадрильи KG100 в июле 1943 года.

Конструкция

Hs 293 создана на базе стандартной фугасной авиабомбы SC 500 с тонкостенным стальным корпусом и разрывным зарядом повышенного (60 процентов) наполнения. Боевая часть этой авиабомбы массой 500 кг снаряжена литым аммотолом массой 300 кг.

Конструктивно Hs 293 состоит из шести сборочных элементов[1]:

  • собственно бомбы SC 500, образующей переднюю часть корпуса и одновременно боевую часть;
  • подвесного ракетного ускорителя;
  • консолей крыла размахом 3,1 метра, в средней части бомбы;
  • горизонтального хвостового оперения;
  • хвостовой части с приборным отсеком;
  • блока трассеров.

Ракетный ускоритель на ЖРД Walter HWK 109—507 развивал тягу 600 кг в течение 10 секунд. Назначение ускорителя состояло не в обеспечении собственной тяги планирующей бомбы, а в ускорении стадии её отделения от самолёта-носителя и, соответственно, скорейшеем попадании в поле зрения штурмана-оператора. При сбросе с высоты 1400 м дальность планирования Hs 293 составляла около 12 км. При сбросе бомбы взрыватель боевой части автоматически переводился в боевое положение.

Особый рукав внутри крыла самолёта подводил к бомбе тёплый воздух, сохраняя внутри неё постоянную температуру, необходимую для нормальной работы всех устройств. На хвостовой части устанавливалась сигнальная вспышка, чтобы штурман не потерял бомбу из виду. С учётом того, что подход планирующей бомбы к горизонтальным поверхностям морской цели (палубе) происходит при рикошетных углах, в головной части бомбы установлено противорикошетное кольцо[2] (см. фото).

В хвостовой части находится оперение и радиоаппаратура[1]. В приборном отсеке установлено 18-канальное приёмное устройство Strassburg, обеспечивавшее радиокомандную линию Kehl-Strassburg в диапазоне частот 48,2 — 49,9 МГц, по командам которой осуществлялся привод руля высоты и элеронов Hs 293.

Управление бомбой по двум осям - элеронами и рулем высоты основывалось на принципе пропорционального наведения в системе полярных координат. Руль направления у бомбы отсутствовал. Для обеспечения постоянной балансировки бомбы в канале управления отклонениями руля высоты задействованы показания скорости, определенные приемником воздушных давлений (ПВД). Для минимизации вращательного движения относительно продольной оси, в канал управления элеронами был дополнительно включен гироскопический прибор, что позволяло стабилизировать бомбу.

В конце 1944 года была разработана модификация Hs-293D, оснащённая компактной телевизионной камерой «Tonne» с использованием принципа наведения «FB» (Fernsehbild-Steuerung), однако до серийного производства телеуправляемой бомбы дело не дошло[3].

Боевое применение

31 июля первая боевая авиагруппа Люфтваффе, оснащённая Hs293—II/KG100, была переброшена на аэродром в г. Коньяк у побережья Бискайского залива.

25 августа 1943 года, в первый же боевой вылет 12 бомбардировщиков Do-217E-5 подразделения II/KG100 успешно атаковали 40-ю эскортную группу, осуществлявшую противолодочное патрулирование в районе мыса Финистерре. Четыре Hs293 повредили шлюп «Лэндгуард» (HMS Landguard), взорвавшись в непосредственной близости от него. Ещё одна бомба попала в шлюп «Байдфорд» (HMS Bideford); погиб 1 моряк, шлюп при этом не получил серьёзных повреждений из-за неполной детонации заряда.

Спустя два дня, 27 августа, атаке 13 ракетоносцев Do-217 из авиагруппы II/KG100 подверглись английские корабли в Бискай­ском заливе западнее г. Виго. Одна из Hs293 попала в кормовой артиллерийский погреб флагмана 1-й группы поддержки — британского шлюпа «Эгрет». Шлюп взорвался и очень быстро затонул, при этом погибли 122 моряка из 188 членов его экипажа. Также был тяжело повреждён канадский эсминец «Этабаскан» (HMCS Athabaskan).

В результате этих налётов союзники были вынуждены отвести противолодочные корабли на 400 км западнее, что существенно облегчало действия немецких под­водных лодок, базы которых располагались на побережье Бискайско­го залива.

Данные о применении Hs293
Дата Класс Наименование корабля Водоизмещение, тонн
Тоннаж, брутто-тонн
(для транспортных судов)
Район Результат Примечание
25.08.1943 Шлюп «Bideford» 1105 Бискайский залив Повреждён Попадание, 1 моряк погиб,
заряд не сдетонировал
25.08.1943 Шлюп «Landguard» 1980 Бискайский залив Лёгкие повреждения
27.08.1943 Шлюп «Egret» 1220 западнее Виго Потоплен Прямое попадание
27.08.1943 Эсминец «Athabaskan» 1870 западнее Виго Тяжёлые повреждения
13.09.1943 Эсминец «Loyal» 1920 у Салерно Повреждён
13.09.1943 Госпитальное судно «Newfoundland» 6791 у Салерно Потоплен
15.09.1943 Транспорт «Bushrod Washington» 7191 у Салерно Потоплен Операция «Аваланч»
16.09.1943 Линкор «Warspite» 31520 у Салерно Повреждён
30.09.1943 Танкодесантный корабль LST 79 2750 Аяччо Потоплен
30.09.1943 Танкодесантный катер LCT 2231 311 Аяччо Потоплен
04.10.1943 Транспорт «Samite» 7219 северо-восточнее Алжира Повреждён
11.11.1943 Эсминец «Rockwood» 1025 Эгейское море Лёгкие повреждения в дальнейшем списан
13.11.1943 Эсминец «Dulverton» 1025 Эгейское море Тяжело повреждён После эвакуации экипажа затоплен торпедами
21.11.1943 Транспорт «Marsa» 4404 юго-западнее Ирландии Потоплен
21.11.1943 Транспорт «Delius» 6055 юго-западнее Ирландии Повреждён
26.11.1943 Войсковой транспорт «Rohna» 8602 севернее Бужи Потоплен погибло 1138 солдат
23.01.1944 Эсминец «Jervis» 1690 у Анцьо Повреждён
24.01.1944 Госпитальное судно «St. David» 2702 у Анцьо Потоплен
24.01.1944 Госпитальное судно «St. Andrew» 2702 у Анцьо Повреждён
24.01.1944 Госпитальное судно «Leinster» 4303 у Анцьо Повреждён
26.01.1944 Тральщик «Prevail» 810 у Анцьо Повреждён
29.01.1944 Транспорт «Samuel Huntington» 7181 у Анцьо Потоплен
29.01.1944 Лёгкий крейсер «Spartan» 5770 у Анцьо Потоплен
15.02.1944 Эсминец «Herbert C. Jones» 1250 у Анцьо Повреждён
16.02.1944 Транспорт «Elihu Yale» 7176 у Анцьо Потоплен
16.02.1944 Танкодесантный катер LCT 35 283 у Анцьо Потоплен
25.02.1944 Эсминец «Inglefield» 1530 у Анцьо Потоплен
08.06.1944 Фрегат «Lawford» 1140 у побережья Нормандии Потоплен
09.06.1944 Эсминец «Meredith» 1140 у побережья Нормандии Потоплен
15.08.1944 Танкодесантный корабль LST 282 2366 у побережья Южной Франции Потоплен
15.08.1944 Танкодесантный корабль LST 312 2366 у побережья Южной Франции Потоплен
15.08.1944 Танкодесантный корабль LST 384 2366 у побережья Южной Франции Повреждён

Дальнейшее развитие

В 1944-1945 Япония, на основании германского опыта, разработала аналогичную радиоуправляемую ракету Kawasaki Ki-147 I-Go. Бомба испытывалась в последние месяцы войны с борта Mitsubishi Ki-67 Hiryu, но из-за разрушения японской экономики и низкого технического уровня, организовать массовое производство управляемого оружия японцам не удалось.

См. также

Напишите отзыв о статье "Henschel Hs 293"

Литература

  • Широкорад А. Б. Огненный меч Российского флота. — Москва: Яуза, Эксмо, 2004. — С. 22-26. — 416 с. — (Совершенно секретно). — ISBN 5-87849-155-9.
  • Зефиров М. В. Управляемые бомбы Люфтваффе // Асы Люфтваффе: бомбардировочная авиация. — М.,: «Издательство АСТ», 2002. — С. 48—62. — 478 с. — ISBN 5-17-009972-X.

Примечания

  1. 1 2 HS.293, Radio controlled glider bomb. Catalog of Enemy Ordnance Material, Part 2, Page 315. The Office of the Chief of Ordnance, Washington D.C., 1945
  2. [www.ibiblio.org/hyperwar/USA/ref/TM/pdfs/TM9-1985-2-German.pdf U.S. Army Technical Manual #TM 9-1985-2, German Explosive Ordnance]. ibiblio.org/hyperwar. Проверено 1 августа 2013.
  3. Асы Люфтваффе, 2002, с. 62.

Ссылки

Русскоязычные

  • [www.airwar.ru/weapon/ab/hs293.html Hs.293] (рус.). Уголок неба. Авиационная энциклопедия (2004). Проверено 11 ноября 2009. [www.webcitation.org/66XzR7nHy Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
  • [www.airwiki.org/history/av2ww/axis/uab/uab.html Применение немецких управляемых бомб] (рус.). Уголок неба. Авиационная энциклопедия (2007). Проверено 11 ноября 2009. [www.webcitation.org/66XzTBAwd Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
  • [wunderwaffe.narod.ru/HistoryBook/LuftAces/Bomb/05.htm Зефиров М., Асы Люфтваффе 1933-1945, «Бомбардировочная авиация», Управляемые бомбы Люфтваффе] (рус.). Wunderwaffe. История мировых войн (2003). Проверено 11 ноября 2009. [www.webcitation.org/66XzToT2G Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].

Иноязычные

  • [www.ausairpower.net/WW2-PGMs.html The Dawn of the Smart Bomb] (англ.). Air Power Australia (2006). Проверено 11 ноября 2009. [www.webcitation.org/66XzUntKq Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Henschel Hs 293

По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.