Hill & Knowlton

Hill+Knowlton Strategies — американская PR-компания с 86 офисами в 46 странах мира. Hill & Knowlton была основана в 1927 году Джоном Хиллом в Кливленде, штат Огайо. Сегодня агентство входит в глобальный коммуникационный холдинг WPP Group наряду с международными PR-сетями Burston-Marsteller и Ogilvy PR, а штаб-квартира расположена в Нью-Йорке.

История

Джон Хилл, бывший репортер и финансовый обозреватель, основал компанию в Кливленде в 1927 году. Компания стала называться Hill & Knowlton, когда Дон Ноултон стал акционером. В 1946 Хилл и Ноултон перестали сотрудничать. Ноултон взял руководство компанией в Кливленде, однако это подразделение развалилось в 1962 году после его отставки. Хилл же с 1952 года стал создавать сеть филиалов по всей Европе. В 1980 компани присоединилась к группе JWT, которая, в свою очередь, в 1987 стала принадлежать WPP Group. Хилл руководил Hill & Knowlton в Нью-Йорке с 1934 по 1962 гг.[www.rbcdaily.ru/politics/562949979068636]

Сотрудничество с другими компаниями

Табачная промышленность

В 1953 году участники табачной промышленности наняли Hill & Knowlton для помощи в борьбе против заявлений о том, что курение вызывает рак легких. В результате агентство выпустило ряд статей в газетах и журналах, заявляющих о нехватке доказательств о наличии этого факта. Сотрудничество двух компаний продолжалось до 1968 года.[gtmarket.ru/news/corporate/2006/08/23/102]

Правительство Кувейта

В 1990 году госсекретарь США Джеймс Бейкер пытался убедить общественное мнение в необходимости войны в Ираке. Агентство по связям с общественностью Hill & Knowlton распространяло слух о том, что иракские солдаты похитили инкубаторы для недоношенных детей в роддомах Кувейта, от чего погибло более 300 недоношенных младенцев. В доказательство этому прилагалось интервью с 15-летней девочкой по имени «Найра», которая, как она утверждала, видела все собственными глазами. В результате общественность поддержала начало войны в Персидском заливе 1991 года. Позже выяснилось, что компания H&K была нанята организацией «Граждане за свободный Кувейт» для фабрикации такого свидетельства. Найра аль-Саба являлась дочерью Сауда бин Насира аль-Саба — посла Кувейта в США.[bohn.ru/news/ssha_i_pravda_zhizni/2011-06-09-643] Hill & Knowlton получила 10,8 млн долларов от «Граждан за свободный Кувейт», спонсируемых Правительством Кувейта.

Церковь саентологии

В 1989 году Церковь саентологии наняла H&K для помощи в борьбе против препарата прозак, выпускаемого компанией Eli Lilly and Company. Но в 1991 в журнале «Time» была напечатана критическая статья о Церкви саентологии, в результате чего Hill & Knowlton разорвала сотрудничество с первой. На самом деле Eli Lilly and Company оказалась клиентом одного из агентств, принадлежащих WPP Group. Из-за это наряду с судебными разбирательствами против Eli Lilly and Company Церковь саентологии подала в суд ещё и на Hill & Knowlton, обвинив агентство в том, что оно нарушило договорные обязательства. В 1994 году H&K договорилась с Церковью саентологии без судебного разбирательства.

Правительства разных стран

Компанию постоянно критикуют за сотрудничество с правительствами стран, обвиняемых в нарушении прав человека, таких как Индонезия, Турция, Мальдивы.

Ссылки

• [www.hkstrategies.com/ Сайт]

Отрывок, характеризующий Hill & Knowlton

Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.