Hitman (серия игр)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Hitman (рус. наёмный убийца) — серия компьютерных игр в жанре стелс-экшена, доступная на многих современных платформах. Действие игр развивается вокруг профессионального киллера, известного под кодовым именем Агент 47 (зачастую называемый просто «47-ой»). Серия была разработана датской игровой компанией IO Interactive, которая в настоящее время является частью Eidos Interactive. Серия насчитывает шесть игр.

В 2007 году вышел фильм по мотивам серии игр под названием «Хитмэн». Первоначально на роль Агента 47 планировался Вин Дизель, но позже он отказался, и на главную роль взяли актёра Тимоти Олифанта. Режиссёром фильма стал Ксавье Жан, а продюсерами выступили Люк Бессон и Чак Гордон. В 2015 году вышел фильм «Хитмэн: Агент 47» с Рупертом Френдом в главной роли, который кардинально отличался от сюжета линейки игр. Серия игр также известна музыкой композитора Йеспера Кюда.





Видеоигры

Hitman: Codename 47 (2000)

Основная статья: Hitman: Codename 47

Hitman 2: Silent Assassin (2002)

Основная статья: Hitman 2: Silent Assassin

Hitman: Contracts (2004)

Основная статья: Hitman: Contracts

Hitman: Blood Money (2006)

Основная статья: Hitman: Blood Money
Hitman: Sniper Challenge (2012)

Hitman: Sniper Challenge - отдельная мини-игра демонстрирующая возможность нового движка студии IO Interactive - Glacier 2

Hitman: Absolution (2012)

Основная статья: Hitman: Absolution

HITMAN (2016)

Основная статья: Hitman (игра, 2016)

Основной игровой процесс

В большинстве уровней задача — ликвидировать одного или несколько врагов (изредка попадается задание пройти охраняемую территорию или выкрасть предмет). Игрок волен сам выбирать, каким способом задание выполнять — или уничтожать врагов из огнестрельного оружия, или действовать скрытно. Несмотря на то, что во всех играх встречаются крайне жестокие сцены, игра не поощряет кровопролития, и, если страдают невинные люди, игрока штрафуют. К тому же, начиная со второй части, при достижении рейтинга «Бесшумный убийца» (который обычно достигается при уничтожении только цели задания и без поднятия тревоги) игроку даются дополнительные бонусы — оружие или денежный приз.

Дизайн уровней в целом нелинейный, и, как правило, существует несколько путей прохождения. Тем не менее, чтобы найти даже один такой путь, нужно тщательно разведать территорию. Убийство обычно занимает 10—20 минут чистого времени, но предварительная разведка может длиться часами.

Игровой процесс строится вокруг переодевания: в отличие от обычных стелс-игр, игрок не прячется от врагов в тени, а смешивается с ними, переодевшись во вражескую форму (найдя её в раздевалке, убив или усыпив носителя).

Персонаж, которым управляет игрок — Агент 47 — не особенно подвижный: он почти не умеет прыгать. Хотя ему часто предоставляется возможность перейти на верхние или нижние уровни, используя обычные или приставные лестницы, лифты или груды предметов. Впрочем, последние игры, Blood Money и Absolution, расширили диапазон телодвижений 47.

Одной из особенностей игры является «датчик тревоги», описывающий, насколько пристально на игрока обращают внимание окружающие люди или охранники и зависящий от многих вещей. Например, игрок, разгуливающий в форме охранника с соответствующим оружием, не привлечёт большого внимания, в то время как появление в зоне ограниченного доступа бегущего официанта с огромной винтовкой вместо подноса с закусками приведёт к крупной перестрелке.

В жанре экшен серия Hitman занимает промежуточное положение между шутерами и стелс-играми. В отличие от многих героев стелс-игр, 47 выдерживает значительные ранения. В отличие от Splinter Cell, нет подсказки «без оружия». В совокупности с впечатляющим арсеналом игры это позволяет проводить перестрелки при высокой доле экшена. В то же время, игрок первоначально не мог восстанавливать здоровье на середине уровня, что принуждало его избегать ущерба, насколько это возможно. Это обстоятельство особенно важно на последних уровнях, когда враги начинают носить мощное оружие наподобие дробовиков или снайперских винтовок, убивающих 47 в один или два выстрела. Hitman: Blood Money стала первой игрой из серии, позволившей игрокам покупать восстанавливающие здоровье предметы, такие как адреналин и болеутоляющие.

Большинство целей можно убить одним выстрелом из винтовки или пистолета — а зачастую вообще без стрельбы. Этот стиль игры стал превалирующим в Blood Money, где акцент сделан на то, чтобы выдавать убийства 47 за несчастные случаи.

Международное контрактное агентство (ICA)

Основная статья: Международное Контрактное Агентство

Контрактное агентство, на которое работают Диана и 47. ICA предлагает услуги опытных внештатных киллеров всем людям, включая клиентов, имеющих высокое положение и обладающих властью, а так же правительственным структурам разных стран мира. Фактически о нём известно мало, хотя с ним связан Смит, агент ЦРУ. Агентство также активно сотрудничает со многими государственными организациями, например: FBI, ЦРУ,РАК, ООН и некоторые другие.

Часто встречающиеся персонажи

Основная статья: Список персонажей серии Hitman
Агент 47 (47-ой)
Основная статья: Агент 47
Генетически спроектированный наёмный убийца — Агент 47, созданный из рекомбинантного ДНК пяти наиболее опасных в мире преступных умов. Его имя образовано из последних двух цифр штрих-кода на затылке: 640509-040147, фактически, в результате генной инженерии у него анеуплоидия. Родился 5 сентября 1964 (фактом рождения считать следует выемку из инкубатора уже во взрослом возрасте — в лаборатории Орт-Мейера в капсулах находятся взрослые мужчины или подростки). Это высокий, лысый, серьёзный человек, предпочитающий носить элегантные костюмы. Поскольку 47 был задуман как безжалостная машина для убийств, его сила, скорость и выносливость значительно превышают обычные человеческие возможности, и он наделен находчивым, направленным на выполнение единственной задачи, умом.
Выращенный в стерильной лаборатории и тренированный тонкому искусству незаметно проникать и уничтожать, 47 естественным образом стремился стать наёмным убийцей после своего выхода в реальный мир. В итоге, он стал ведущим киллером в Международном контрактном агентстве. Несмотря на старания своего создателя, 47 всё ещё обладает суровым нравом и зачатками сознания.
Хотя он обычно хладнокровен, что касается отношений с другими людьми, 47 может временами быть весьма интроспективным, особенно в размышлениях о цели собственного существования. Он без колебаний убьёт любого человека за деньги; его жертвами могут стать коррумпированные короли преступного бизнеса, неудачливые оперные певцы и даже вице-президент Соединённых Штатов. Он не проявляет милосердия ни перед одной заранее обозначенной жертвой, и в безвыходных ситуациях ему иногда даже приходится убивать невинных людей, чтобы гарантировать собственное выживание. Тем не менее, 47 может иногда проявлять почти доброту, освобождая в первой
игре похищенную проститутку (в той игре можно было её не освобождать, а убить и забрать нужную вещь, но поскольку та же проститутка была во 2 части, то по сюжету предполагается, что 47 её освободил), равно как не нанося телесных повреждений во время атаки. Он также демонстрировал некоторое милосердие в отношении людей, не входящих в его список убийств (например, в Hitman: Contracts 47 вырубает мясника тупым концом крюка для мяса, а не перерезает ему горло острым).
После убийства своего создателя, 47 исчез, отправившись в путешествие по Сицилии, где стал садовником в монастыре, пытаясь снискать покровительство одного священника, чтобы примириться со своим существованием и совершенными преступлениями. Непонятно, почему 47 выбирает именно Сицилию как место успокоения и уединения — ведь этот остров далеко не спокоен. 47 снова появляется только после похищения священника итальянской мафией, что было задумано с явной целью вовлечь 47 назад в преступную жизнь, чтобы иметь возможность купить его услуги. После убийства дюжины людей, включая Дона, вынудившего 47 вновь вернуться к делам, он понял, что зашёл слишком далеко. Чтобы получить прощение или достигнуть мира 47 вернулся к жизни наёмного убийцы; теперь он живёт в неизвестном, промозглом месте, очевидно, в каком-то подвале в Балтиморе, что служит странным контрастом его любви к дорогим костюмам и шестизначным чекам.
Журнал доктора Орт-Мейера о 47: www.hitman2.com/content/history.htm
47 озвучивается датским актёром Дэвидом Бейтсоном.
Диана Бернвуд
Оператор 47 в Агентстве. Диана даёт 47 задания, инструктирует его и иногда направляет его по радио. В подавляющем большинстве игр из серии, 47 никогда не встречается с Дианой, и узнает её только по голосу. Тем не менее, они встречаются лицом к лицу перед финалом Hitman Blood Money, в прологе Hitman Absolution, где герой ранит бывшего связного, и в прологе Hitman (2016). Оказывается, что у неё серьёзная, деловая внешность, так же как и британский акцент. Она также полезный и находчивый член Агентства; собственноручно сохранив жизнь 47, предотвратив ликвидацию Агентства, составляя план убийства тех, кто угрожал жизни 47 в Hitman: Blood Money и несколько раз избежав собственной смерти, она, наряду с Агентом Смитом и 47, оказалась единственной выжившей в Hitman: Blood Money. Диана — действующий персонаж в Hitman: Blood Money, появляющийся во многих анимационных заставках, несмотря на то, что её нигде нельзя увидеть в лицо. Её можно считать «невидимым персонажем». Единственный раз её лицо можно было увидеть в отражении, когда она говорит по телефону в финальном ролике Hitman: Blood Money.Также её можно увидеть в Hitman: Absolution и Hitman (2016).
Агент Смит
Весьма глупый американский секретный агент ЦРУ, имеющий связи с Агентством. По несчастному стечению обстоятельств, он был захвачен и подвергнут пыткам теми самыми людьми, за которыми он должен был шпионить. В результате, Агентство в нескольких случаях посылало 47 на его освобождение. Опыт пыток привёл к тому, что он начал пить на работе, что сделало его ещё более неэффективным. Смит близок к карикатурному типу персонажей, присутствующему в серии Hitman.
Как и 47, агент Смит, маскируясь, облачается во множество одежд, но чаще всего его бьют и раздевают до трусов с американским флагом. По-видимому, он относится к 47 как к другу, потому что 47 много раз спасал его. Разумеется, это чувство не встречает взаимности. 47 первоначально рассматривает отношения с агентом Смитом как отдаленные и деловые, но после того, как ему снова и снова приходится спасать Смита, он все больше начинает видеть в нём бесполезную преграду. В Hitman: Blood Money 47 даже приставляет пистолет к его голове и, по всей видимости, собирается убить его, но позже Смиту удаётся откупиться, предложив очень выгодное задание от правительства.
Несмотря на некомпетентность и связь с сомнительным Агентством, Агент Смит, похоже, сохраняет большую долю патриотизма. Даже после того, как Агентство почти разрушено, Смит за собственные деньги нанимает 47, чтобы предотвратить покушение Франчайза на Президента Соединённых Штатов.

Темы и мотивы

Стиль

Серия Hitman использует чётко выраженный стиль, свой в каждой следующей игре серии. Главное меню всегда изображает весь настрой и стиль игры (например, в «Contracts» 47-й представляется сидящим у окна на стуле в тёмной комнате, намекая на мрачный тон игры и некое обреченное состояние героя). Цветовая гамма для миссий в разных странах также разнится: в России, например, используются белые и серые оттенки, а в Европе приглушенные тона.

Примечательна нелинейная подача истории в серии, заметная в Hitman Contracts и Hitman Blood Money, когда следующая игра поясняет события произошедшие в предыдущей. Для большей информации смотрите хронологию серии и связь Contracts с Blood Money.

Белый цвет

В каждой игре серии белый цвет занимает особое место. До «Hitman: Contracts» смерть 47-го изображалась на белом фоне, который он заливал своей кровью. В каждой игре важные моменты в сюжете демонстрируются с белым цветом; в первых трёх играх — важные повороты истории демонстрировались на белом фоне (как например смерть Орт-Мейера или Сергея Заворотко), в Hitman: Blood Money, в самом конце, 47 был одет в белый костюм.

Красный цвет

В последних двух играх серии красный цвет стал главным "темовым" цветом. В Hitman (2016) является главным цветом игрового меню. Очевидно означает кровавость работы 47-го или просто кровь.

Логотип

У 47 есть свой персональный символ, являющийся модифицированным fleur-de-lys, который был также символом психиатрической лечебницы Орт-Мейера. Этот символ использовался для департамента Иностранного легиона. Вероятно, что символ является стилизованной буквой «Н», то есть Hitman. Fleur-de-lys или лилия, также является цветком, обычно ассоциируемым со смертью. Этот символ выгравирован на пистолетах 47, ноутбуке и его кейсе, в котором он переносит снайперскую винтовку. Есть версии, что если посмотреть на этот знак в перевёрнутом виде, то можно различить число 47 — последние две цифры персонального идентификатора Агента 47 (640509-040147). Также существует версия, что данный логотип изображает паука, висящего на паутине, как символ расчетливого и бесшумного охотника, то есть наёмного убийцы.

Способы убийства

Несмотря на внушительный арсенал огнестрельного и холодного оружия, игра не поощряет стрельбы. Для получения желанного рейтинга «Бесшумный убийца» 47 часто должен подкрадываться к цели и душить её пластиковой струной — или убить одним выстрелом так, чтобы стрельбу не услышали посторонние.

Помимо этого, во многих заданиях предусмотрены и другие способы убийства — бесшумные, новаторские и даже садистские. 47 может вонзить кий в спину ни о чём не подозревающего человека, проломить затылок крюком для мяса, убить электрическим током, утопить, сжечь, задушить, зарубить топором, взорвать, раздавить или заколоть врага. Часто удаётся подсыпать яд в молоко, виски, суп или чай. Убийство можно совершить, выстрелив в цель через подушку или задушив ею. В другой раз можно сбросить бак с бензином в дымоход или зарубить цель пожарным топором, в то время как безнадёжно пьяный друг сидит рядом. Подход «бесшумного убийцы» в деле Ли Хона[1] завершается устранением телохранителя Хона, пробующего его еду, с помощью слабительного (что заставляет его отлучиться на время). В Codename 47, и вновь в ремейке Contracts, игрок даже может убить цель, имеющую проблемы с сердцем, увеличив температуру в сауне.

Способ убийства влияет на узнаваемость игрока в Blood Money. Если персонаж впадает в ярость или оставляет свидетелей или случайно попадает на камеры видеонаблюдения, его узнают в последующих заданиях. Если же персонаж тихо осуществляет атаки, то он будет мало известен. Также в Blood Money появилась возможность выдавать убийства как несчастные случаи — такие убийства ценятся выше, а оказавшиеся жертвой «несчастного случая» посторонние не снижают счёта. Начиная с четвертой игры серии,Hitman Blood Money, появилась возможность прятать трупы, что часто очень помогает по мере прохождения игры не выдавать себя и своих действий.

Оружие

Стандартное оружие для 47 включает неметаллическую струну для удушения, пару пистолетов типа AMT Hardballer, более известных в игре как Silverbollers , и снайперскую винтовку Walther WA2000, сделанную под заказ. Вдобавок 47 может забирать много видов оружия у охранников, полиции, целей или в тайниках. Однако, после того как в Hitman 2 была введена система рейтингов «Бесшумный убийца», использование огнестрельного оружия не поощрялось. В Hitman 2, игру можно завершить, выпустив всего четыре пули[2]; Contracts можно (хоть и очень тяжело) пройти вообще без стрельбы. В Blood Money игрок вынужден стрелять только в обучающем и финальном задании, однако и их можно пройти без единого выстрела, для чего придётся сильно постараться. В Absolution игрок вынужден стрелять только один раз, в миссии «Operation Sledgehammer».

Начиная с Hitman: Absolution оружие перестало именоваться оригинальным названием, вместо этого оно имеет название, сходное с прототипом. Серия содержит большое количество различного холодного и огнестрельного оружия, часто по-разному называющегося, включая:[3][4][5][6]

Снайперское оружие

Пистолеты и револьверы

Дробовики

Пистолеты-пулемёты

Автоматы

Пулемёты

Оружие ближнего боя и подручные предметы

Некоторые предметы (например, молоток, отвёртка, тесак, нож) в игре Hitman: Blood Money могут использоваться и на расстоянии, то есть могут быть брошены в жертву; гвоздомёт применяется аналогично пистолету, но не является огнестрельным оружием, как и духовая трубка индейцев из миссий в Колумбии Hitman: Codename 47. В пятой части, где присутствуют элементы классического стелса с прятаньем в тенях, можно использовать определённые предметы окружения для отвлечения противников. Например, вазы, статуэтки, бутылки можно кидать, чтобы дезориентировать врага, но с помощью этих предметов можно также убивать людей в близком контакте. Также появилась возможность оглушения или убийства врага голыми руками.

Взрывчатка

Напишите отзыв о статье "Hitman (серия игр)"

Примечания

  1. ↑ В оригинале Lee Hong, см. Википедия:Кантонско-русская практическая транскрипция
  2. ↑ В миссиях «Basement Killing», «Graveyard Shift», «Motorcade interception» и «Redemption at Gontrano»
  3. ↑ [www.imfdb.org/index.php/Hitman:_Codename_47 Internet Movie Firearms Database :: Codename 47]
  4. ↑ [www.imfdb.org/index.php/Hitman_2:_Silent_Assassin Internet Movie Firearms Database :: Silent Assassin]
  5. ↑ [www.imfdb.org/index.php/Hitman:_Contracts Internet Movie Firearms Database :: Contracts]
  6. ↑ [www.imfdb.org/index.php/Hitman:_Blood_Money Internet Movie Firearms Database :: Blood Money]
  7. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Для этого оружия есть глушитель.
  8. ↑ Клон Colt M1911A1, в игре назван Silverballer
  9. ↑ 1 2 3 Можно использовать то же оружие в паре с глушителями для обоих.
  10. ↑ 1 2 3 4 5 Можно использовать то же оружие в паре.

Ссылки

Hitman
Игры
Фильмы
Актёры
См. также

Отрывок, характеризующий Hitman (серия игр)



Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Hitman_(серия_игр)&oldid=80192081»