Гукер, Уильям Джексон
Уильям Джексон Гукер | |
англ. William Jackson Hooker | |
Уильям Джексон Гукер | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: |
12 августа 1865 (80 лет) |
Страна: |
Великобритания |
Научная сфера: | |
Место работы: | |
Научный руководитель: | |
Известные ученики: |
Систематик живой природы | |
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Hook.».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Hook.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=4086-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI |
Сэр Уи́льям Дже́ксон Гу́кер (англ. William Jackson Hooker; 6 июля 1785 — 12 августа 1865) — английский ботаник-систематик, первый директор Королевского ботанического сада Кью, член Королевского общества (FRS), иностранный член-корреспондент Петербургской Академии наук (1837). Автор множества работ по флоре Англии, Африки, Америки.
Содержание
Путь в науке
Родился в Норвиче в 1785.
Получил образование в средней школе в Норидже, после чего, отдыхая, изучал естественную историю, особенно орнитологию и энтомологию. По рекомендации сэра Джеймса Эдварда Смита он переключил своё внимание на ботанику.
Его первой ботанической экспедицией, по предложению сэра Джозефа Банкса, была поездка в Исландию летом 1809 года, но те образцы, которые он собрал, а также его записи и рисунки, были утеряны из-за пожара на судне, на котором он возвращался домой; молодой ботаник сам едва спасся. Хорошая память, однако, помогла ему опубликовать отчёт о поездке на остров, о его жителях и флоре (Tour in Iceland, 1809, переиздан в 1813).
В 1810—1811 годах он предпринимает всё необходимое, чтобы сопровождать сэра Роберта Браунригга на Цейлон, но неспокойное состояние острова привело к отказу от экспедиции.
В 1814 году он провёл девять месяцев в экскурсии по Франции, Швейцарии и северной Италии.
Поселившись по возвращении в Хейлсуорте, Саффолк, он стал создавать свой гербарий, который в будущем стал всемирно известен среди ботаников.
В 1816 году была опубликована его первая научная работа — «British Jungermanniae». Она была продолжена в новой редакции «Flora Londinensis» Уильяма Кёртиса, для которой он сделал описательную часть (1817—1828); в описательной части «Plantae cryptogamicae» Александра фон Гумбольдта и Эме Бонплана; в «Muscologia» — очень полном обзоре мхов Великобритании и Ирландии (совместно с Томасом Тейлором, 1818), и в «Musci exotici» (2 тома, 1818—1820), работе, посвящённой новым видам мхов.
В 1820 году он стал профессором ботаники в университете Глазго.
В следующем году он выпустил «Flora Scotica» — труд, в котором естественный метод систематизации британских растений был дан рядом с искусственным.
Вместе с ботаником и литографом из Глазго Томасом Хопкирком он хлопотал о создании Королевского ботанического института и ботанического сада в Глазго.
Благодаря, главным образом, Гукеру ботаников стали привлекать к экспедициям, организуемым правительством. Его гербарий получал крупные и ценные пополнения со всех частей света; его позиции, как ботаника, таким образом, существенно улучшались.
Он стал Рыцарем Ганновера в 1836 году, а в 1841 году (в связи с отставкой Уильяма Айтона) он был назначен директором Королевского ботанического сада в Кью. Под его руководством сад увеличился с 10 до 75 акров (с примерно 40 000 до почти 304 000 м²), с арборетумом в 270 акров (больше 1 км²), были возведены новые оранжереи, был создан музей ботаники. Сад стал при нём крупнейшим центром изучения мировой флоры.
Сын Уильяма, Джозеф Долтон Гукер, также стал известным ботаником. Более того, он заместил покойного отца на месте директора Кью — редкий образец выдающегося сына на месте выдающегося отца.
Печатные труды
- Exotic Flora (англ.) (3 тома, 1822—1827)
- Account of Sabine’s Arctic Plants (англ.) (1824)
- Catalogue of Plants in the Glasgow Botanic Garden (англ.) (1825)
- The Botany of Parry’s Third Voyage (англ.) (1826)
- Icones Filicum (2 тома, 1829—1831) (совместно с Робертом Гревиллом)
- British Flora (англ.) (1830)
- British Flora Cryptogamia (англ.) (1833)
- Characters of Genera from the British Flora (англ.) (1830)
- Flora Boreali-Americana (2 тома, 1840)
- Icones plantarum (10 томов, 1837—1854)
- The Botany of Beechey’s Voyage to the Pacific and Behring’s Straits (англ.) (1841) (совместно с Джорджем Арноттом)
- The Genera Filicum (1842)
- Notes on the Botany of the Antarctic Voyage of the Erebus and Terror (англ.) (1843)
- Species filicum (5 томов, 1846—1864)
- A Century of Orchideae (англ.) (1846)
- Niger Flora (англ.) (1849)
- Victoria Regia (англ.) (1851)
- Museums of Economic Botany at Kew (англ.) (1855)
- Filices exoticae (1857—1859)
- The British Ferns (англ.) (1861—1862)
- A Century of Ferns (англ.) (1854)
- A Second Century of Ferns (англ.) (1860—1861).
Кроме того, Гукер деятельно продолжал знаменитое издание по описанию новых и малоизвестных растений Botanical Magazine, основанное Кёртисом в 1787 (38 выпусков, 1827—1865), и сам основал новые журналы The Journal of Botany (4 выпуска, 1830—1842), Companion to the Botanical Magazine (2 выпуска, 1835—1836), The London Journal of Botany (7 выпусков, 1842—1848), Journal of Botany and Kew Garden Miscellany (9 выпусков, 1849—1857).
Именем Гукера названы
Роды растений
- Hookerochloa (Hook.f.) E.B.Alexeev из семейства Злаки (Poaceae), иногда включаемый в род Austrofestuca (Tzvelev) E.B.Alexeev.
- × Hookerara hort. = (Brassavola R.Br. × Cattleya Lindl. × Caularthron Raf.), семейство Орхидные (Orchidaceae)
Виды растений
В алфавитном порядке латинских названий.
- Abies hookeri hort. ex Lavallée
- Acer hookeri Miq.
- Aciphylla hookeri Kirk
- Aconitum hookeri Stapf
- Acrothamnus hookeri (Sond.) Quinn
- Actinodaphne hookeri Meisn.
- Adriana hookeri Müll.Arg.
- Aechmea hookeri Lem.
- Aeschynanthus hookeri C.B.Clarke
- Agathosma hookeri Sond.
- Agave hookeri Jacobi
- Aglaonema hookerianum Schott
- Alpinia hookeriana Valeton
- Alseuosmia hookeria Colenso
- Alsodeia hookeriana King
- Alsomitra hookeri F.Muell.
- Alsophila hookeri (Thwaites) R.M.Tryon
- Alstroemeria hookeriana C.Gay
- Anaphalis hookeri C.B.Clarke
- Anchomanes hookeri Schott
- Andropogon hookeri Munro ex Hack.
- Aneilema hookeri C.B.Clarke
- Angelonia hookeriana Gardner ex Benth.
- Angiopteris hookeriana de Vriese
- Anthistiria hookeri Griseb.
- Anthurium hookeri Kunth
- Aquilegia hookeri Borbas
- Arabis hookeri Lange
- Araiostegia hookeri (T.Moore ex Bedd.) Ching in S.S.Chien et Chun
- Arctostaphylos hookeri G.Don
- Arenga hookeriana (Becc.) Whitmore
- Argostemma hookeri King
- Aristolochia hookeriana Craib
- Artemisia hookeriana Besser
- Aspidium hookeri Klotzsch
- Asplenium hookerianum Colenso
- Asplundia hookeri (H.Wendl. ex Kuntze) Harling
- Aster hookeri Forbes
- Astragalus hookerianus A.Gray
- Ataxia hookeri Griseb.
- Avena hookeri Scribn.
- Azorella hookeri Drude
- Baccaurea hookeri Gage
- Balanophora hookeriana Hemsl.
- Balsamorhiza hookeri Nutt.
- Bambusa hookeri Rivière et C.Rivière
- Banksia hookeriana Meisn.
- Bauhinia hookeri F.Muell.
- Begonia hookeriana Gardner
- Begonia hookeriana Gilg ex Engl.
- Bomarea hookeriana Herb.
- Boschniakia hookeri Walp.
- Brackenridgea hookeri A.Gray
- Brassaiopsis hookeri C.B.Clarke
- Buddleja hookeri C.Marquand
- Bulbophyllum hookerianum Kraenzl.
- Bunchosia hookeriana A.Juss.
- Calamagrostis hookeriana Steud.
- Calamus hookerianus Becc.
- Camphora hookeri Lukman.
- Carex hooker grayi C.B.Clarke
- Carex hookerana Dewey
- Carex hookeri Kunth
- Carmichaelia hookeri Kirk
- Cascarilla hookeriana Wedd.
- Celastrus hookeri Prain
- Cephalostigma hookeri C.B.Clarke
- Ceratostema hookeri Britton
- Cereus hookeri Link & Otto, 1828
- Chailletia hookeri King
- Chamaethrinax hookeriana H.Wendl. ex Pfister
- Chambeyronia hookeri Becc.
- Chimarrhis hookeri K.Schum.
- Chirita hookeri C.B.Clarke
- Chloraea hookeriana Speg. et Kraenzl.
- Chondrilla hookeriana Iljin
- Chondropetalum hookerianum (Mast.) Pillans
- Chordifex hookeri (D.I.Morris) B.G.Briggs
- Chrysobactron hookeri Colenso
- Cinnamomum hookerii Lukman.
- Cirrhopetalum hookeri Duthie
- Cissus hookeri Ridl.
- Clavija hookeri DC.
- Cnicus hookerianus A.Gray
- Cocculus hookerianus F.Muell. ex Benth.
- Codonanthe hookeri Lem.
- Coelogyne hookeriana Lindl.
- Colobanthus hookeri Cheeseman
- Conospermum hookeri (Meisn.) E.M.Benn.
- Coprosma hookeri Stapf
- Cordemoya hookeriana (Seem.) S.E.C.Sierra, Kulju et Welzen
- Cordyline hookeri Kirk
- Corispermum hookeri Mosyakin
- Cortia hookeri C.B.Clarke
- Corydalis hookeri Prain
- Coryphantha hookeri Lem.
- Cotoneaster hookerianus hort. ex Lavallée
- Cremanthodium hookeri C.B.Clarke
- Crepis hookeriana Ball
- Crotalaria hookeri Arn.
- Cucumis hookeri Naudin
- Cuphea hookeriana Walp.
- Cyananthus hookeri C.B.Clarke
- Cyanthillium hookerianum (Arn.) H.Rob.
- Cyathea hookeri Thwaites
- Cyathostemma hookeri King
- Cymbidium hookerianum Rchb.f.
- Cypripedium hookerae Rchb.f.
- Dalbergia hookeri Bojer
- Darwinia hookeriana Benth.
- Dasiphora hookeri Juz.
- Dasylirion hookeri Lem.
- Dasypogon hookeri Drumm.
- Dendrobium hookerianum Lindl.
- Dendrocalamus hookeri Munro
- Deschampsia hookeri Kirk
- Desmodium hookerianum D.Dietr.
- Dicalix hookeri (C.B.Clarke) Migo
- Dichaea hookeri Garay et H.R.Sweet
- Dicliptera hookeriana Nees
- Didymocarpus hookeri C.B.Clarke
- Didymosperma hookeriana Becc.
- Dillenia hookeri Pierre
- Diotostemon hookeri Salm-Dyck
- Disporum hookeri Nichols.
- Docynia hookeriana Decne.
- Dovea hookeriana Mast.
- Draba hookeri Walp.
- Dracaena hookeriana K.Koch
- Dracocephalum hookeri C.B.Clarke
- Drepanostachyum hookerianum (Munro) Keng f.
- Dryas hookeriana Juz.
- Echeveria hookeri Lem.
- Echinocactus hookeri Muehlenpf.
- Echites hookeri A.DC.
- Elaeocarpus hookerianus Raoul
- Elaphoglossum hookerianum Underw. ex Maxon
- Elatostema hookerianum Wedd.
- Eleocharis hookeri Boeckeler
- Empetrum hookeranum V.N.Vassil.
- Epacris hookeri Regel
- Epidendrum hookerianum Rchb.f.
- Epilobium hookeri C.B.Clarke
- Episcia hookeri Hanst.
- Eremospatha hookeri G.Mann et H.Wendl.
- Eriobotrya hookeriana Decne.
- Eriocaulon hookerianum Stapf
- Eriogonum hookeri S.Watson
- Eriolaena hookeriana Wight et Arn.
- Eryngium hookeri Walp.
- Erysimum hookeri Boiss.
- Erysimum hookeri Monnet
- Eugenia hookeri Steud.
- Euphorbia hookeri Steud.
- Euphrasia hookeri Wettst.
- Evelyna hookeriana Barb.Rodr.
- Fadyenia hookeri (Sweet) Maxon
- Ficus hookeri Sweet
- Ficus hookeri Miq.
- Fimbristylis hookeriana Boeckeler
- Forrestia hookeri Hassk.
- Franseria hookeriana Nutt.
- Garcinia hookeri Pierre
- Gaultheria hookeri C.B.Clarke
- Gentiana hookeri Griseb.
- Gentiana hookeri J.B.Armstr.
- Gesneria hookeri Hanst.
- Geunsia hookeri Merr.
- Glandularia hookeriana Covas et Schnack
- Globba hookeri C.B.Clarke ex Baker
- Gomidesia hookeriana O.Berg
- Gomphia hookeri Planch.
- Gongora hookeri (Klotzsch et H.Karst.) R.Rice
- Goniothalamus hookeri Thwaites
- Grevillea hookeriana Meisn.
- Guatteria hookeri A.St.-Hil. et Juss.
- Gymnogramma hookeri J.Sm. ex Hook. et Baker
- Habenaria hookeriana Torr. ex A.Gray
- Haemanthus hookerianus Herb.
- Hakea hookeriana Meisn.
- Haplopappus hookerianus DC.
- Hebanthe hookeriana Hemsl.
- Hedaroma hookeri T.Baines
- Hedychium hookeri C.B.Clarke ex Baker
- Helicia hookeriana Hosseus
- Heracleum hookerianum Wight et Arn.
- Hiraea hookeriana A.Juss.
- Hirtella hookeri Pilg.
- Hymenidium hookeri (C.B.Clarke) Pimenov et Kljuykov
- Ilex hookeri King
- Impatiens hookeriana Arn.
- Impatiens hookeriana H.Lév.
- Imperata hookeri Rupr. ex Anderss.
- Indigofera hookeriana Meisn.
- Inula hookeri C.B.Clarke
- Iodes hookeriana Baill.
- Iresine hookeri Moq.
- Iris hookeriana Foster
- Irvingia hookeriana Tiegh.
- Isopappus hookerianus Torr. et A.Gray
- Jussiaea hookeri Micheli
- Justicia hookeriana T.Anderson
- Keraudrenia hookeriana Walp.
- Kobresia hookeri Boeckeler
- Laseguea hookeri Müll.Arg.
- Lilium hookeri Baker
- Lindera hookeri Meisn.
- Liparis hookeri Ridl.
- Listrostachys hookeri Rolfe
- Lithops hookeri (A.Berger) Schwantes
- Litsea hookeri (Meisn.) D.G.Long
- Loranthus hookerianus Wight et Arn.
- Mallotus hookerianus Müll.Arg.
- Manglietia hookeri Cubitt et W.W.Sm.
- Melocactus hookeri Suring.
- Melothria hookeri Cogn.
- Memecylon hookeri Thwaites
- Miconia hookeriana Triana
- Microgonium hookeri C.Presl
- Mikania hookeriana DC.
- Mormodes hookeri Lem.
- Mundulea hookeri Baill.
- Musa hookeri King ex A.M.Cowan et Cowan
- Mutisia hookeri Meyen
- Myosotis hookeri C.B.Clarke
- Myristica hookeriana Wall.
- Nepenthes hookerae hort. ex Beck
- Nepenthes × hookeriana Lindl. ex Mast.
- Notholaena hookeri D.C.Eaton
- Notothlaspi hookeri Buchanan
- Ocotea hookeriana Mez
- Oenanthe hookeri C.B.Clarke
- Oncidium hookeri Rolfe
- Oreodaphne hookeriana Meisn.
- Orobanche hookeriana Ball
- Oxalis hookeriana Pohl ex Progel
- Oxypetalum hookeri Decne.
- Pagerea hookeri Pierre ex Laness.
- Panicum hookeri Parl.
- Panicum hookerianum Balansa
- Parabarium hookeri Pierre
- Paris hookeri H.Lév.
- Pavetta hookeriana Hiern
- Pentace hookeriana King
- Pentapterygium hookeri C.B.Clarke
- Phaius hookerianus Rchb.f.
- Phormium hookeri Gunn
- Phyllocactus hookeri Walp.
- Pilea hookeriana Wedd.
- Pimpinella hookeri C.B.Clarke in Hook.f.
- Pinanga hookeriana Becc.
- Piper hookeri Miq.
- Piper hookerianum C.DC.
- Plethiandra hookeri Stapf
- Pleurophyllum hookeri Buchanan
- Poa hookeri Vickery
- Podostemum hookerianum Wedd.
- Pogonia hookeriana King et Pantl.
- Polyalthia hookeriana King
- Polygala hookeri Torr. et A.Gray
- Polygonatum hookeri Baker
- Polyosma hookeri Stapf
- Polypteris hookeriana A.Gray
- Polystichum hookerianum C.Chr.
- Popowia hookeri King
- Potentilla hookeriana Lehm.
- Pothos hookeri Schott
- Prepusa hookeriana Gardner
- Primula hookeri Watt
- Primula hookeri Freyn et Sint.
- Psammisia hookeriana Klotzsch
- Pseudarthria hookeri Wight et Arn.
- Psilogramme hookeri (J.Sm. ex Baker in Hook. et Baker) Pittier in Pittier
- Pteris hookeriana J.Agardh
- Pygeum hookerianum King
- Ranunculus hookeri Regel
- Ranunculus hookeri Schltdl.
- Raphia hookeri G.Mann et H.Wendl.
- Rauvolfia hookeri S.R.Sriniv. et Chithra
- Razumovia hookeri Merr.
- Remusatia hookeriana Schott
- Renanthera hookeriana Rchb.f.
- Restio hookeri D.I.Morris
- Rhaphidophora hookeri Schott
- Rhododendron hookeri Nutt.
- Rhynchanthera hookeri Naudin
- Rhynchosia hookeri G.Don
- Rhynchospora hookeri Boeckeler
- Rubus hookeri Focke
- Ruellia hookeriana Hemsl.
- Salix hookeriana Barratt
- Sambucus hookeri Rehder
- Schiedea hookeri A.Gray
- Schizanthus hookeri Gillet ex Graham
- Scirpus hookeri Kunth
- Scypholepia hookeriana J.Sm.
- Selinum hookeri S.Wats. ex J.M.Coult. et Rose
- Senecio hookeri Torr. et A.Gray
- Sida hookeri Steud.
- Sida hookeriana Miq.
- Sideroxylon hookeri C.B.Clarke
- Silene hookeri Nutt. ex Torr. et A.Gray
- Sisymbrium hookeri E.Fourn.
- Spermacoce hookeri Kuntze
- Sphaerocoma hookeri T.Anderson
- Stipa hookeri Stapf et Bor
- Stixis hookeri Pierre
- Strobilanthes hookeri Nees
- Styrax hookeri C.B.Clarke
- Swertia hookeri C.B.Clarke
- Symplocos hookeri C.B.Clarke
- Syngramma hookeri C.Chr.
- Tainia hookeriana King et Pantl.
- Tectaria hookeri Brownlie
- Templetonia hookeri Benth.
- Tephrosia hookeriana Wight et Arn.
- Teramnus hookeranus A.Sen
- Tetranthera hookeriana Meisn.
- Thesium hookeri Hendrych
- Thinogeton hookeri Anderss.
- Thladiantha hookeri C.B.Clarke
- Tontelea hookeriana Miers
- Tournefortia hookeri C.B.Clarke
- Tournonia hookeriana Moq.
- Townsendia hookeri Beaman
- Tricalysia hookeri Hutch. et Dalziel
- Trichomanes hookeri C.Presl
- Trigonotis hookeri Benth. ex C.B.Clarke
- Tropaeolum hookerianum Barnéoud
- Tsuga hookeriana Carrière
- Uncaria hookeri S.Vidal
- Urena hookeri Gürke
- Utricularia hookeri Lehm.
- Uvaria hookeri King
- Valeriana hookeriana Wight et Arn.
- Vanda hookeriana Rchb.f.
- Vasconcellea hookeri A.DC.
- Veitchia hookeriana Becc.
- Verbascum hookerianum Ball
- Veronica hookeriana Walp.
- Vicia hookeriana Presl
- Viola hookeri Thomson et W.Becker
- Viola hookeriana H.B.K.
- Vitis hookeri M.A.Lawson
- Wedelia hookeriana Gardner
- Xanthophyllum hookerianum King
Напишите отзыв о статье "Гукер, Уильям Джексон"
Ссылки
- Гукер, Вильям Джексон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50254.ln-ru Профиль Уильяма Джексона Гукера] на официальном сайте РАН
Отрывок, характеризующий Гукер, Уильям Джексон
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
- Родившиеся 6 июля
- Родившиеся в 1785 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Норидже
- Умершие 12 августа
- Умершие в 1865 году
- Учёные по алфавиту
- Авторы ботанических таксонов
- Ботаники по алфавиту
- Ботаники Великобритании
- Преподаватели университета Глазго
- Члены Лондонского королевского общества
- Члены-корреспонденты Санкт-Петербургской академии наук
- Члены Прусской академии наук
- Члены Шведской королевской академии наук
- Члены Американской академии искусств и наук