Hotchkiss Mle 1897/1900/1908/1914
Поделись знанием:
Hotchkiss Mle 1897/1900/1908/1914Hotchkiss Mle 1897/1900/1908/1914
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| Гочкисс Mle 1914 | |
|---|---|
 | |
| Тип: | пулемёт |
| Страна: |  Франция
|
| История службы | |
| На вооружении: |
Великобритания, Франция и другие страны |
| История производства | |
| Разработан: | 1898 год (Mle1898) |
| Варианты: | Mle1898, Mle1914 |
| Характеристики | |
| Масса, кг: | 23,58 кг |
| Длина, мм: | 1940 мм |
| Патрон: | 8×50 мм R Лебель 7,5×54 мм |
| Принципы работы: | отвод пороховых газов, рычажное запирание |
| Скорострельность, выстрелов/мин: |
500 |
| Начальная скорость пули, м/с: | 725 м/с |
| Прицельная дальность, м: | 1830 м |
| Вид боепитания: | полужёсткая или мягкая лента |
| Изображения на Викискладе?: | Гочкисс Mle 1914 |
Гочкисс (фр. Hotchkiss) — французский станковый пулемёт. Основан на системе, разработанной австрийским ротмистром Адольфом Одколеком</span>rude, бароном фон Аугезд. Гочкисс изготавливался французской фирмой «Гочкисс и К°», которая была основана американцем Бенджамином Гочкиссом.
Устройство
В нём использовался 8×50 мм R Лебель в жёсткой латунной ленте, помимо матерчатой. В 1900 году появился новый вариант со стальным радиатором и треногой, с механизмами горизонтального и вертикального наведения, также был введён регулятор темпа стрельбы. В пулемете применён поршневой двигатель автоматики с отводом пороховых газов через поперечное отверстие снизу ствола и длинным ходом газового поршня[1].
Пулемёты Гочкисс устанавливались на некоторые образцы бронетехники французского производства: в частности, на танки Рено FT-17.
Модификации
- Mle 1897
- Mle 1900
- Mle 1908
- Mle 1914
- «Противоаэростатный» пулемёт системы Гочкисса образца 1917 года, переделанный из модели 1914 года. Применялся патрон 11×59 мм R Gras с зажигательной пулей, начальная скорость которой 610 м/с. Этот же патрон использовали в переделанном варианте британского пулемёта системы Виккерса[2].
Не следует путать с лёгким пулеметом фирмы Бенет-Мерси Hotchkiss M1909 (американское название, а Англии назывался Hotchkiss Mark I).
Страны-эксплуатанты
-
Германия: некоторое количество трофейных французских пулемётов применялось немецкой армией на западном фронте в ходе Первой мировой войны -
Вторая Испанская Республика: в ходе войны в Испании, 7-мм пулемёты использовались армией Испанской республики[3] -
Норвегия -
Османская империя: до начала первой мировой войны во Франции для турецкой армии было закуплено 80 шт. пулемётов «гочкисс» обр. 1900 г.; позднее, во время первой мировой войны на вооружение турецкой армии поступило ещё некоторое количество трофейных пулемётов[4] -
Польша: первые 8-мм пулемёты «Гочкисс» были получены из Франции в 1918—1921, в дальнейшем была разработана модификация сiężki karabin maszynowy wz. 25 Hotchkiss под патрон 7,92×57 мм[5]. -
Российская империя: в ходе Первой мировой войны 500 шт. заказано в Англии, фактически до 1 января 1917 года было получено 540 шт.[6] Практически все пулемёты поступили на вооружение пулемётных команд пехотных полков на Кавказском фронте[7] -
Болгария — после вступления Болгарии в первую мировую войну в октябре 1915 года некоторое количество захваченных на Салоникском фронте трофейных 8-мм пулемётов "гочкис" использовалось болгарской армией[8] -
Советская Россия: некоторое количество пулемётов использовалось РККА в ходе гражданской войны[9] -
США: в 1917—1918 гг. некоторое количество пулемётов под 8-мм французский винтовочный патрон было закуплено для американского экспедиционного корпуса, они применялись в ходе первой мировой войны. -
Третий рейх: трофейные польские 7,92-мм пулемёты Hotchkiss wz. 25 использовались в Вермахте под наименованием MG.257(p); французские 7,5-мм Hotchkiss mle 1914 — под наименованием MG.257(f), 7,5-мм Hotchkiss mle 1922 — под наименованием MG.105(f); 6,5-мм норвежские Hotchkiss mle 1914 — под наименованием MG.201(n). -
Финляндия: партия 8-мм пулемётов Hotchkiss mle 1914 была получена в 1919—1921 Франции (они были установлены на танках FT-17), в 1937 году их заменили в танках на пулемёты «максим» и продали за рубеж[10] - Франция: пулемёт был принят на вооружение французской армии в 1897 году, применялся в ходе первой мировой войны, в 1920-е-1930-е годы некоторое количество было передано в колониальные части
-
Швеция: пулемёт Hotchkiss под патрон 6,5×55 мм был принят на вооружение шведской армии в 1900 году под наименованием Kulspruta m/1900[11] -
Эфиопия: некоторое количество пулемётов находилось на вооружении эфиопской армии перед началом итало-эфиопской войны 1935—1936 гг.[12] -
Японская империя: небольшая партия пулеметов Hotchkiss mle 1897 была заказана в 1902 году у англичан (позднее они применялись в ходе Русско-японской войны)[13] и оставалась на вооружении Императорской армии вплоть до капитуляции Японии в сентябре 1945 года. На базе купленных пулеметов, японцы в 1914 году создали свою копию пулемета Тип 3.
Кроме того, Гочкисс экспортировался в различные страны, такие как Испания, Бразилия, Мексика.
См. также
Напишите отзыв о статье "Hotchkiss Mle 1897/1900/1908/1914"
Примечания
- ↑ [ww1.milua.org/Mggockisshand.htm Ручной пулемет Гочкис обр. 1909 г. С.Федосеев]
- ↑ Попенкер М. Р., Милчев М. Н. Вторая мировая: Война оружейников. М.: Яуза, Эксмо, 2008. стр. 147
- ↑ [www.sbhac.net/Republica/Fuerzas/Armas/Infanteria/Ametralla/Ametralla.htm Ametralladora Hotchkiss 7mm. Modelos 1914—1922]
- ↑ Стрелковое оружие Болгарии и Турции в годы первой мировой войны // журнал «Оружие», № 13, 2014. стр.1-3, 46-58
- ↑ Громов. Организация и вооружение стрелковой роты польской армии // журнал "Военные знания", № 7, 1938. стр.84-86
- ↑ А. А. Маниковский. [www.grwar.ru/library/Manikovsky/MS_007.html Русская армия в Великой войне: Боевое снабжение русской армии в мировую войну.]
- ↑ 8-мм станковый пулемёт "Гочкис" образца 1914 г. // В. Н. Шунков, А. Г. Мерников, А. А. Спектор. Русская армия в Первой мировой войне 1914 - 1918. М., АСТ, 2014. стр.76-77
- ↑ Михаил Лисов. Музей неизвестной армии известной страны // «Техника и вооружение», № 11, 2010. стр.40-44
- ↑ Пулемёты // Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия / редколл., гл. ред. С. С. Хромов. — 2-е изд. — М., «Советская энциклопедия», 1987. стр.490-491
- ↑ [www.jaegerplatoon.net/MG2.htm 8 mm Hotchkiss M/1914 (Hotchkiss Mle 1914)]
- ↑ [www.gotavapen.se/gota/artiklar/utv_ksp58/ksp14/schwarzlose.htm The Swedish machineguns before 1950.] (швед.)
- ↑ Итало-эфиопские войны // Советская историческая энциклопедия / редколл., гл. ред. Е. М. Жуков. том 6. М., Государственное научное издательство «Советская энциклопедия», 1965. стр.670-673
- ↑ «Первым пулеметом, принятым в 1902 году на вооружение в Японии, стал станковый пулемет „Гочкисс“ мод. 1897.»
Сергей Монетчиков. [www.bratishka.ru/archiv/2005/9/2005_9_13.php «Хино», «Намбу», «Арисака» — детища эры Сёва. Японское стрелковое оружие периода второй мировой войны] // журнал «Братишка», сентябрь 2005
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Hotchkiss Mle 1897/1900/1908/1914
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
