Hydro-Québec

Hydro-Québec
Тип	государственная компания
Основание	14 апреля 1944 (1944-04-14)
Расположение	Канада Канада, Квебек, Монреаль
Ключевые фигуры	Рене Левек Робер Бурасса Роберт А. Бойд Тьерри Вандаль, председатель
Продукция	электроэнергия
Оборот	12 338 млн CAD (2010) ▲ 0,0 % (2010)
Чистая прибыль	2515 млн CAD (2010) ▼ 12,4 % (2010)
Число сотрудников	23 659 (2010)
Подразделения	Hydro-Québec Production Hydro-Québec TransÉnergie Hydro-Québec Distribution
Дочерние компании	Société d'énergie de la Baie James
Сайт	[www.hydroquebec.com/ www.hydroquebec.com]

К:Компании, основанные в 1944 году

Hydro-Québec (рус. Идро́-Кебе́к) — канадская государственная компания, основанная в 1944. Местопребывание её руководства находится в Монреале. Она отвечает за производство, транспортировку и сбыт электроэнергии в Квебеке.

Располагая 60 гидроэлектростанциями и одной атомной электростанцией, Hydro-Québec является главным производителем электроэнергии в Канаде и крупнейшим производителем гидроэлектроэнергии в мире. Установленная мощность его оборудования составляет 36 671 мегаватт (МВт), а число его клиентов в 2010 составило 4 миллиона субъектов.

Благодаря тому, что Hydro-Québec интенсивно и непрерывно на протяжении полувека развивал гидроэнергетику — построил электростанции Берсими, расширил электростанции Боарнуа, Карийон, Маник-Утард, Черчилл-Фолс и гигантский проект Залив Джеймс,— Квебек смог уменьшить свою зависимость от органического топлива. В 2006 энергетика являлась главным источником первичной энергии, потреблённой в Квебеке, и составляла 40,4 % квебекского энергетического баланса. Между тем, это повлияло на коренное население, проживавшее в Северном Квебеке, которое было категорически против сооружения и эксплуатации Квебеком гидроэлектростанций.

С самого своего основания Hydro-Québec играет определяющую роль в экономическом развитии Квебека судя по размеру и частоте его инвестиций, по развитию признанной экспертизы — особенно в области инженерного консалтинга, транспортировки электроэнергии и управления крупными инфраструктурными проектами — и по его способности производить большое количество электроэнергии по низкой цене.

Увеличение издержек энергетики в 2000-х, низкие процентные ставки и выработка международного консенсуса по вопросу о климатических изменениях оказали положительное влияние на прибыль Hydro-Québec. С 2005 по 2009 предприятие выплатило 10 миллиардов канадских долларов дивидендов правительству Квебека, по-прежнему гарантируя квебекцам стабильные и единообразные ставки тарифов на электроэнергию, являющиеся одними из самых низких в Северной Америке.

История

В годы, последовавшие за Великой депрессией 1930-х, возникают требования вмешательства правительства в сектор энергетики. Всё больше упрекают «электрический трест»: его тарифы считаются чрезмерными, а прибыли — излишними. Под влиянием национализации производства и муниципализации распределения, проведённых в Онтарио сэром Адамом Беком в начале XX века, такие деятели, как Филип Амель и Т.-Д. Бушар, предлагают перенять опыт соседней провинции. Придя к власти в 1939, Аделяр Годбу разделяет идеи сторонников национализации. Он заявляет о неэффективности системы, управляемой интересами англоязычных, а также о тайной связи между двумя главными субъектами — Montreal Light, Heat and Power (MLH&P) и Shawinigan Water and Power,— которую он называет «гнусной и порочной экономической диктатурой».

Две национализации

Hydro-Québec в 1959
Финансовые данные
Доходы	91,38 млн. $
Чистая прибыль	24,58 млн. $
Эксплуатационные данные
Установленная мощность	2906 МВт
Продажи	13,7 ТВт·ч
Бытовые потребители	475 000
Постоянные работники	3439
Сдано в эксплуатацию	Боарнуа (очередь 2) Берсими-1 Берсими-2

Первые годы

Осенью 1943 правительство Годбу вносит законопроект о начале контроля над MLH&P, обладающей монополией в основной зоне Монреаля. 14 апреля 1944 Законодательное собрание Квебека принимает закон, создающий коммерческое предприятие в государственной собственности — Commission hydroélectrique de Québec (Квебекская гидроэнергетическая комиссия), сокращённо Hydro-Québec. По закону новой компании доверены полномочия по «поставке электроэнергии […] по как можно низшим тарифам в соответствии с разумным финансовым управлением», по восстановлению ветхой электрической сети и по развитию электрификации сельских областей, не обслуживаемых существующими предприятиями.

Приобретение контрольного пакета акций MLH&P происходит на следующий день, 15 апреля 1944. Поражение либеральной партии Годбу, нанесённое ей несколькими месяцами позже Национальным союзом Мориса Дюплесси, не затрагивает этого решения. Министр Дэниел Джонсон, с 1966 по 1968 являвшийся премьер-министром, находится в числе тех, кто поддерживает развитие Hydro-Québec.

Новое руководство скоро отдаёт себе отчёт в том, что оно должно быстро увеличить свою производственную мощность, если хочет выдержать увеличение спроса. В 1948 Hydro-Québec приступает к работе над второй фазой электростанции Боарнуа, которая завершится в 1953. Закончив этот проект, компания берётся за сооружение двух электростанций на реке Бетсиамит в Кот-Норе в 700 км от Монреаля. Строительство электростанций Берсими-1 и Берсими-2 заканчивается между 1953 и 1959. Они представляют собой первую техническую пробу и прообраз развития Северного Квебека в следующие десятилетия.

Тихая революция

Тихая революция не прерывает размещения новых плотин. Напротив, она даёт ему новый толчок под управлением Рене Левека, который наследует пост министра, ответственного за Hydro-Québec, после избрания «классной команды» Жана Лесажа. Министр одобряет продолжение проектов и готовится к национализации 11 частных компаний, преобладающих в производстве и распределении в большей части областей Квебека.

12 февраля 1962 Левек начинает свою кампанию по национализации. В речи, произнесённой перед представителями промышленности, он выступает против текущего положения и «такого необычайного и дорогостоящего беспорядка». Он добавляет также, что реформа поспособствует «разумному устройству нашей экономики». Затем министр объезжает Квебек, чтобы успокоить население и опровергнуть аргументы Shawinigan Water & Power — главного противника проекта. 4 и 5 сентября 1962 на тайном заседании совета министров в рыболовном лагере озера Лак-а-л’Эполь ему удаётся убедить своих коллег из либерального правительства поддержать национализацию. Этот вопрос будет впоследствии ключевым на досрочных всеобщих выборах. Избранная тема обсуждений — «Хозяева у себя».

В ноябре 1962 правительство Лесажа переизбирается и Рене Левек решительно продолжает начатое дело: Hydro-Québec выпускает публичное предложение покупки акций и покупает все акции 11 частных компаний на сумму 604 миллиона долларов. Почти все электрические кооперативы и часть муниципальных сетей также принимают бид и присоединяются. 1 мая 1963 Hydro-Québec становится, таким образом, крупнейшим квебекским поставщиком электроэнергии.

1960-е и 1970-е годы

Вскоре после национализации 1963 Hydro-Québec продвигает три крупных дела. Удвоение в размере заставляет его реорганизоваться для включения новых филиалов в существующие структуры, по-прежнему оставляя рабочим языком предприятия французский. В то же время он должен стандартизировать отступающие от нормы сети, что делает неизбежным перевод тысяч клиентов из Абитиби на стандартную частоту 60 герц. И всё это одновременно с сооружением другого крупного гидроэлектрического комплекса в Кот-Норе.

Маник-Утард

С 1959 сооружение проекта Маник-Утард идёт полным ходом в районах, прилегающих к Бе-Комо. Тысячи рабочих задействованы в строительстве семи электростанций этого комплекса, символом которого является колоссальная плотина Дэниел-Джонсон. Сводчатое сооружение с контрфорсами шириной 1 314 метров является самым внушительным в мире. Плотина была названа в честь премьер-министра, который умер около неё 26 сентября 1968 (1968-09-26), за несколько часов до церемонии открытия.

Проект Маник-Утард состоит из четырёх электростанций общей мощностью 3675 МВт на реке Маникуаган и трёх электростанций (1842 МВт) на реке Утард. Строительство комплекса окончится в 1976 на реке Маникуаган с устройством последних агрегатов на элекстростанции Рене-Левек и в 1978 на реке Утард с пуском электростанции Утард-2.

Вопрос об издержках на транспортировку электроэнергии, произведённой этими новыми плотинами, расположенными в сотнях километров от больших городских центров, разделил инженеров Hydro-Québec. Инженер Жан-Жак Аршамбо предлагает построить линии в 735 киловольт (кВ) — с намного более высоким напряжением, чем обычно использовавшееся в то время. Аршамбо настаивает на своём и убеждает своих коллег. Его небывалый проект объединяет усилия Hydro-Québec и некоторых крупнейших международных поставщиков высоковольтных материалов, и 29 ноября 1965 сдаётся в эксплуатацию первая линия сети в 735 кВ.

Водопад Черчилл

Hydro-Québec в 1969
Финансовые данные
Доходы	398 млн. $
Чистая прибыль	78 млн. $
Эксплуатационные данные
Установленная мощность	9809 МВт
Продажи	46,8 ТВт·ч
Бытовые потребители	1 567 000
Постоянные работники	11 890

Приобретая в 1963 Shawinigan Water & Power и сотни его филиалов, Hydro-Québec получает долю в 20 % в капитале компании, планирующей сооружение гидроэлектростанции на водопаде Гамильтон на Лабрадоре вместе с консорциумом британских финансистов British Newfoundland Corporation Limited (Brinco) под руководством Эдмунда де Ротшильда из NM Rothschild & Sons. После нескольких лет переговоров 12 мая 1969 стороны заключают окончательное соглашение.

На основании соглашения Hydro-Québec на протяжении 65 лет покупает почти всю произведённую электроэнергию по одной четвёртой цента за киловатт-час (кВт·ч) — точная расценка была установлена в размере 0,25425 цента до 2016 и 0,2 цента на следующие 25 лет договора. Взамен он разделяет процентный риск и выкупает часть долга по проекту для увеличения до 34,2 % доли в капитале компании-собственника объекта, Churchill Falls (Labrador) Corporation Limited (CF(L)Co.). Электростанция Черчилл-Фоллс установленной мощностью 5428 МВт производит свои первые поставки Hydro-Québec 6 декабря 1971, а в 1974 завершается сдача 11 турбин в эксплуатацию.

На Ньюфаундленде в 1972 меняется правительство и место либерала Джоуи Смолвуда занимает консерватор Фрэнк Мурс. Новое правительство возмущено ценами, предусмотренными в договоре, тем более что в тот период цены на энергоресурсы взлетели после первого нефтяного шока. Под угрозой закона об экспроприации Brinco в июне 1974 ньюфаундлендское правительство выкупает долю подрядчика в CF(L)Co. за 160 миллионов долларов. Так провинция вернула гидроэнергетическую концессию нижнего течения реки Черчилл.

Затем новый владелец контрольного пакета акций настаивает на проведении новых переговоров с Hydro-Québec по продаже электроэнергии. Тогда начинается судебная баталия, которая окончится в два подхода в Верховном суде Канады. Оба раза, в 1984 и 1988, суд решает дело в пользу Hydro-Québec.

Залив Джеймс

Hydro-Québec в 1979
Финансовые данные
Доходы	1978 млн. $
Чистая прибыль	546 млн. $
Эксплуатационные данные
Установленная мощность	14 475 МВт
Продажи	97 ТВт·ч
Бытовые потребители	2 108 000
Постоянные работники	17 880

Через год после своего избрания новый премьер-министр Робер Бурасса запускает «проект века», чтобы попытаться сдержать обещание создать 100 000 новых рабочих мест. 30 апреля 1971 он объявляет членам Либеральной партии Квебека, что Hydro-Québec будет строить гидроэлектрический комплекс в 10 000 МВт в Жамези — области у залива Джеймс. Оценив имеющиеся варианты, в следующем году правительство и Hydro-Québec высказываются за сооружение трёх электростанций на реке Ла-Гранд: LG-2, LG-3 и LG-4.

Кроме технических и логистических трудностей, которые вызвал проект такого размаха в практически девственном и удалённом крае, председателю Энергетической компании залива Джеймс Роберту А. Бойду приходится выдерживать сопротивление 5 000 кри, имеющих постоянное местожительство на этой территории и опасающихся за последствия, которые вызовет проект в их традиционном образе жизни. В ноябре 1973 кри добиваются предписания, приостанавливающего работы. Сопротивление коренных жителей заставит правительство Бурасса достигать с жителями компромисс.

После более чем годичных переговоров и Канады, Hydro-Québec, Энергетическая компания залива Джеймс и Жалоба Великого совета кри в суд вынуждает правительства Квебека договариваться о решении вопроса. 11 ноября 1975 стороны подписывают Соглашение о заливе Джеймс и Северном Квебеке. В соглашении кри и эскимосам предоставляется финансовая компенсация, определяется территория и управление службами здравоохранения и просвещения в обмен на взаимное территориальное признание и прекращение процесса.

Между 1977 и 1981, на стройках залива Джеймс работает от 14 до 18 тысяч трудящихся. После своего открытия 27 октября 1979 подземная электростанция LG-2 начальной мощностью 5328 МВт становится мощнейшей в своём роде в мире. Электростанция, плотина и водохранилище будут переименованы в честь Робера Бурасса через несколько дней после его смерти в 1996. Сооружение первой очереди проекта завершается LG-3 в июне 1982 и LG-4 в начале 1984. Вторая очередь проекта, включающая размещение пяти дополнительных электростанций — LG-1 (1436 МВт), LG-2A (2106 МВт), Лафоржа-1 (878 МВт), Лафоржа-2 (319 МВт) и Бризе (469 МВт),— реализована с 1987 по 1996.

1980-е и 1990-е годы

Переход под рекой

После двух десятилетий непрерывного роста 1980-е и 1990-е годы окажутся сложными для Hydro-Québec, который переживёт несколько экологических споров и некоторое недоверие к нему населения из-за разногласий и повышения ставок. Отголоски второго нефтяного шока и следующий за ним тяжёлый спад также вынуждают предприятие менять свою стратегию развития, чтобы переместить свои приоритеты ближе к интересам потребителей. Так, новый проект гидроэлектростанции и сооружение линии высокого напряжения, предназначенной для экспорта в Новую Англию, сталкиваются с оппозицией коренных жителей и канадских и американских экологических групп.

Чтобы экспортировать электроэнергию от залива Джеймс в Новую Англию, Hydro-Québec задаётся целью построить линию электропередачи постоянного тока в 450 кВ, многотерминальную сеть постоянного тока. Линия мощностью 2000 МВт и длиной 14 800 км должна связать электростанции залива Джеймс с Бостоном в Массачусетсе. Сооружение линии происходит в целом гладко, за исключением места, где высоковольтные кабели должны пройти через реку Святого Лаврентия между Грондином и Лотбиньером. Ввиду противодействия граждан на обоих берегах Hydro-Québec вынужден был построить 4-километровый туннель под рекой стоимостью 144 миллиона долларов. Эта поддонная линия потребовала двух с половиной лет работы. Она была сдана в эксплуатацию 1 ноября 1992.

Гранд-Бален

Hydro-Québec в 1989
Финансовые данные
Доходы	5569 млн. $
Чистая прибыль	565 млн. $
Эксплуатационные данные
Установленная мощность	25 126 МВт
Продажи	137,6 ТВт·ч
Бытовые потребители	2 802 000
Постоянные работники	19 437

Но всё-таки с бо́льшими сложностями Hydro-Québec и правительство Бурасса столкнутся в Северном Квебеке. Проект Гранд-Бален, о котором было объявлено в 1986, предусматривает сооружение трёх гидроэлектростанций на реке Гранд-Бален. Этот проект в 12,6 миллиарда долларов должен был иметь установленную мощность 3160 мегаватт и производить 16 300 ГВт∙ч энергии ежегодно с момента пуска в 1998—1999.

Проект незамедлительно вызывает разногласия. Как и в 1973, кри Северного Квебека возражают против проекта. Они возбуждают судебные иски против Hydro-Québec в Квебеке, Канаде и в ряде американских штатов, чтобы остановить строительство или задержать экспортные поставки квебекской электроэнергии в США. Кри добиваются от федерального правительства, что оно проведёт различные экологические оценочные мероприятия для изучения конструкции комплекса. Вожди кри также соединяются с американскими экологическими группами и запускают общественную кампанию, критикующую проект Гранд-Бален, Hydro-Québec и Квебек вообще. Кампания, энергично проведённая в США и Европе через несколько месяцев после провала Мич-Лейкского соглашения и окского кризиса, вывела из себя квебекских экологов, которых разделил вопрос о кри.

Тем не менее, кампания имеет успех в штате Нью-Йорк и вынуждает New York Power Authority аннулировать договор на 5 миллиардов американских долларов, подписанный с Hydro-Québec в 1990. Через два месяца после своего избрания в 1994 новый премьер-министр Жак Паризо объявляет об остановке проекта Гранд-Бален, утверждая, что он всё равно не обеспечит энергетические потребности Квебека.

Природа неистовствует

Hydro-Québec вынужден также сражаться и на другом фронте. Природа ожесточается против системы электропередачи компании, которая подвергается трём крупным авариям за десять лет. Эти неполадки выделяют ахиллесову пяту квебекской электрической сети: большие расстояния, отделяющие центральные производственные пункты от главных потребительских центров.

В 2 ч. 5 мин. 18 апреля 1988 весь Квебек, часть Новой Англии и Нью-Брансуика погрузились во тьму по причине поломки оборудования на транспортном пункте в Кот-Норе, стабилизирующем пункте передачи электроэнергии, идущей транзитом от водопада Черчилл к Маникуагану. Неисправность, длившаяся кое-где до восьми часов, была вызвана наморожением льда на оборудовании пункта Арно.

Меньше чем через год, в 2 ч. 44 мин. 13 марта 1989, крупная солнечная вспышка влечёт за собой резкие колебания магнитного поля Земли, что вызывает срабатывание защитных механизмов линий электропередачи, изоляцию сети залива Джеймс и ведёт к общей энергетической неисправности, продолжавшейся более девяти часов. Эта авария заставила Hydro-Québec принять меры по уменьшению риска, вызванного солнечными вспышками.

Кризис гололёда

Hydro-Québec в 1999
Финансовые данные
Доходы	9608 млн. $
Чистая прибыль	906 млн. $
Эксплуатационные данные
Установленная мощность	31 505 МВт
Продажи	171,7 ТВт·ч
Бытовые потребители	3 206 000
Постоянные работники	17 277

В январе 1998 подмороженный дождь в течение пяти дней подряд на юге Квебека вызывает тяжелейший перерыв в электроснабжении в истории Hydro-Québec. Вес намороженного на ЛЭП и распределительные линии льда приводит к обрушению 600 км ЛЭП и 3000 км распределительных линий на юге Квебека и погружает 1,4 миллиона клиентов во тьму на периоды, варьирующие от нескольких часов до почти пяти недель.

Часть Монтережи, прозванная СМИ и населением «чёрным треугольником», была особенно затронута кризисом обледенения по причине наморожения льда, превышающего 100 мм. Клиенты с острова Монреаль и с Оттавы также страдают от перерыва в обслуживании, имеющего особую важность, так как большинство квебекских домохозяйств отапливается электроэнергией. Hydro-Québec незамедлительно мобилизует более 10 000 работников для восстановления сети. В разгар кризиса, 9 января 1998, остров Монреаль снабжается всего лишь одной линией высокого напряжения. Правительство принимает решение временно отрезать от электричества центральные кварталы Монреаля, чтобы поддержать снабжение всего города питьевой водой.

Обслуживание было окончательно восстановлено для всех клиентов 7 февраля 1998, что наведёт главного редактора журнала Актюалите Жана Паре на следующее сравнение, изложенное в его передовой статье от 1 марта 1998 (1998-03-01): «Вся страна заморожена великой небесной ледоваркой, парализована подобно зависшему компьютеру, а миллионы людей за более чем две недели превращены в безучастных свидетелей».

Для Hydro-Québec буря повлекла за собой прямые расходы в 725 миллионов долларов в течение 1998, и более миллиарда долларов в течение 10 последующих лет было инвестировано в усиление сети на случай подобных событий. Однако часть работ по «замыканию» сети в 735 кВ, разрешённому без предварительной экологической оценки в продолжение кризиса, скоро столкнулась с несогласием граждан Валь-Сен-Франсуа в Эстри, добившихся аннулирования декретов, разрешающих строительство. После принятия закона и проведения открытых заседаний по проекту постройка линии Эртель — Де-Кантон была окончательно разрешена в июле 2002 и сдана в эксплуатацию в следующем году.

2000-е годы

Проект Сюруа

Мораторий, де-факто установленный на новые гидроэнергетические проекты в Северном Квебеке после отказа от проекта Гранд-Бален, вынуждает руководство Hydro-Québec рассматривать другие решения для удовлетворения роста спроса. В сентябре 2001 Hydro-Québec объявляет, что он хочет построить теплоэлектростанцию на природном газе с комбинированным циклом — проект Сюруа. Hydro-Québec подчёркивает, что эта новая электростанция необходима для безопасности квебекского снабжения, принимая во внимание риск гидравлической активности его водохранилищ, что она рентабельна и может быть построена за два года.

Тем не менее, этот проект появляется тогда, когда начинается обсуждение ратификации Канадой Киотского протокола. С предварительными выбросами 2,25 миллиона тонн углекислого газа ежегодно электростанция Сюруа увеличила бы общие выбросы Квебека примерно на 3 %. В условиях непопулярности проекта (опрос, проведённый в январе 2004, указывает, что 67 % опрошенных возражают против него) правительство Жана Шаре отказывается от Сюруа в ноябре 2004.

Возобновление крупных гидроэнергетических проектов

После паузы в 1990-х Hydro-Québec дал новый импульс своей деятельности по сооружению новых электростанций в начале XXI века проектами SM-3 в 2004 (884 МВт); Тулнустук в 2005 (526 МВт); Истмейн-1 в 2007 (480 МВт); Перибонка (385 МВт) и Мерсье в 2008 (50,5 МВт); Рапид-де-Кёр (76 МВт) и Шют-Аллард (62 МВт) в 2009.

7 февраля 2002 премьер-министр Бернар Ландри и вождь Великого совета кри Тед Мозес подписывают соглашение, разрешающее строительство новых гидроэлектростанций в Северном Квебеке. Почётный договор уточняет положения Соглашения о заливе Джеймс и Северном Квебеке и предусматривает выплату народу кри за 50 лет компенсации в 4,5 миллиарда долларов, особый режим в вопросе управления фауной и лесом, а также гарантирует, что предприятия и работники кри смогут получать часть экономического результата от будущих проектов.

Взамен кри соглашаются на активизацию строительных проектов в той области. Становится возможным разместить электростанцию Истмейн-1, разрешённую правительством в марте 1993, и произвести частичный отвод реки Руперт к водохранилищу Робер-Бурасса при условии некоторых положений в вопросе о защите окружающей и социальной среды.

Строительные работы первой электростанции мощностью 480 МВт начались весной 2002 с устройством 80-километровой дороги, связывающей стройку с пунктом Немиско. Кроме электростанции, построенной на левом берегу реки, проект требует возведения плотины 890 м в длину и 70 м в высоту, 33 запруд и паводкового водосброса. Три группы турбин-генераторов переменного тока электростанции Истмейн-1 были запущены весной 2007. Электростанция ежегодно производит 2,7 ТВт∙ч.

После запуска электростанции Истмейн-1 были построены ещё две электростанции в том же регионе. Электростанции Истмейн-1-А (768 МВт) и Сарсель (150 МВт), а также частичный отвод реки Руперт к водохранилищу Робер-Бурасса, которые будут запущены к 2011.

Эти проекты входят в энергетическую стратегию правительства Квебека 2006—2015. Документ предусматривает запуск новых гидроэнергетических проектов на 4500 МВт, включение 4000 МВт энергии ветра, увеличение энергетических экспортных поставок и цели программ энергетической эффективности.

К концу июля 2009 Hydro-Québec указал, что у него окажутся значительные остатки энергии на 2010 год оценочной рыночной стоимостью 1 миллиард долларов. Эти остатки вызваны, в частности, снижением выпуска в Квебеке в целлюлозно-бумажном и алюминиевом секторах. 30 июля 2009 (2009-07-30) он опубликовал свой стратегический план 2009—2013, предусматривающий за этот период вложение двадцати пяти миллиардов долларов и возможное участие Hydro-Québec в Плане Север.

Попытка расширения на Приморские провинции

Hydro-Québec в 2009
Финансовые данные
Доходы	12 334 млн. $
Чистая прибыль	3035 млн. $
Эксплуатационные данные
Установленная мощность	36 810 МВт
Продажи	188,7 ТВт·ч
Бытовые потребители	3 960 000
Постоянные работники	19 536

29 октября 2009 (2009-10-29) премьер-министры Нью-Брансуика (Шон Грэм) и Квебека (Жан Шаре) подписывают протокол соглашения, предусматривающего продажу большей части активов Énergie NB в пользу Hydro-Québec на сумму 4,75 миллиарда долларов. Соглашение предусматривало также уменьшение промышленных тарифов в среднем на 30 % и пятилетнее замораживание тарифов на электроэнергию для домохозяйств и институционных клиентов из Нью-Брансуика.

Хотя соглашение было вообще хорошо принято авторами редакционных статей и в деловых кругах, оно встретило много возражений среди населения Нью-Брансуика. 20 января 2010 (2010-01-20) в соглашение были внесены поправки, чтобы сохранить под нью-брансуикским контролем передачу электроэнергии и электроснабжение, но это не ослабило борьбу мнений.

24 марта 2010 (2010-03-24) оба правительства объявили об аннулировании соглашения, ссылаясь на обнаружение проблем во время «тщательной проверки» активов. Однако это объяснение оспаривается аналитиками, которые связывают это скорее с политическими проблемами нью-брансуикского правительства.

Разногласия

В 2009 Hydro-Québec подвергся критике за щедрые пожертвования двум частным монреальским школам: коллежу Жана де Бребёфа и коллежу Нотр-Дам. Правительство призвало его к порядку, и Hydro-Québec подтвердил, что больше не будет делать пожертвований частным школам. Также Hydro-Québec поставлен в затруднительное положение из-за оказания денежной помощи Оттавскому университету в Онтарио в размере 150 000 $. В этих учреждениях журналисты вскрыли исчезнувшие или существующие до сих пор связи руководителей государственной компании.

В том же году Профессиональная федерация журналистов Квебека присудила Hydro-Québec награду «Чёрное пятно», которая свидетельствует об отсутствии прозрачности в компании.

Организация и финансовая эффективность

Функциональное разделение

Как и на большинстве крупных энергетических корпораций в Северной Америке, организация Hydro-Québec была сильно затронута отменой регламентации рынков электроэнергии, введённой в США в середине 1990-х. При реорганизации компании проведено разделение производственных, электропередаточных и распределительных функций.

Электропередаточное подразделение TransÉnergie было определено первым на реструктуризацию с 1997 в ответ на постановление 888 американской Federal Energy Regulatory Commission. Изменение структуры было завершено в 2000 принятием законопроекта 116, изменившего Закон об управлении энергетикой и другие законоположения и узаконившего функциональное разделение между производственной, передаточной и распределительной деятельностью.

Патримониальный тариф

Этому функциональному разделению и утверждению «патримониального тарифа» вторило исследование, проведённое за счёт правительства Бушара фирмой Merrill Lynch. Исследование, опубликованное в январе 2000, имело целью «предложить пути отмены регламентации производства электроэнергии» в соответствии с североамериканскими тенденциями, не нарушая при этом «квебекского общественного договора», включающего единообразие ставок на всей территории, их стабильность и сохранение «низкими, особенно для бытовых потребителей».

Новый закон обязывает подразделение Hydro-Québec Production (HQP), эксплуатирующее электростанции, поставлять на продажу и отбирать на собственные нужды максимальный годовой объём в размере 165 тераватт-часов (ТВт∙ч) электроэнергии, резервировать для покрытия потерь 13,86 ТВт∙ч и гарантировать пиковую мощность в 34 342 МВт по фиксированной цене 2,79 цента за кВт∙ч — по патримониальному тарифу. В декрете правительства Квебека 1277—2001 объёмы доставки распределены на все 8760 часов невисокосного года и составляют от 11 420 до 31 342 МВт.

Hydro-Québec Distribution (HQD) должен покупать избыточную электроэнергию, что в 2007 составило 8,2 ТВт∙ч, у других поставщиков, доставая её на ближайших энергетических биржах, подписывая бесконкурсные договора с мелкими производителями, на тендерах, отдавая приоритет таким источникам энергии, как когенерация на природном газе и биомассе, ветряная (малая) электроэнергетика, или во время кампаний по энергетической эффективности. Например, Hydro-Québec Distribution объявил два тендера, в 2003 и 2005, на покупку пакетов в 1000 и 2000 МВт электроэнергии, произведённой ветряками. Поставки электроэнергии, произведённой по контракту на 23 ветряных электростанциях, начали осуществляться в 2006 и продлятся до декабря 2015.

Регламентация

Подразделения TransÉnergie и Distribution подчиняются Управлению энергетики Квебека — органу экономического регулирования, устанавливающему розничную цену электроэнергии и природного газа, а также ставки на высоковольтную передачу согласно подходу, имеющему в основе служебные издержки. Управление располагает дополнительными полномочиями; кроме того, оно утверждает бюджеты дистрибуторов, их проекты вложения в капитальное строительство, условия работы и долгосрочные планы на снабжение. Оно также принимает жалобы клиентов и утверждает программы энергетической эффективности и нормы надёжности и безопасности электрической сети.

Другие подразделения предприятия, в том числе отвечающие за производство, не подчиняются отмене регламентации Управления энергетики. Между тем, оно должно представлять детализированные экологические обоснования всех проектов сооружения новых электростанций и проектов транспортного строительства. Эти обоснования проходят через открытые заседания под руководством Бюро открытых заседаний по окружающей среде (БОЗОС). БОЗОС передаёт свои рекомендации правительству, которое выдаёт необходимые разрешения.

Финансовая эффективность

Финансовые данные 1999—2009 (на 31 декабря)
в миллионах канадских долларов

	2010	2009	2008	2007	2006	2005	2004	2003	2002	2001	2000	1999
Оборот	12 338	12 334	12 716	12 326	11 162	10 887	10 341	10 197	13 002	12 578	11 429	9608
Чистая прибыль	2515	2871	3015	2798	3637	2252	2435	1938	1526	1108	1078	906
Заявленные дивиденды	1886	2168	2252	2095	2342	1126	1350	965	763	554	539	453
Итого активов	65 898	64 992	62 968	61 167	59 698	60 431	58 072	57 823	59 078	59 861	59 038	56 808
Долгосрочная задолженность	38 660	37 943	36 415	34 534	34 427	33 007	33 401	35 550	36 699	37 269	34 965	36 016
Собственные активы	18 566	18 419	18 250	17 206	15 264	17 376	16 220	15 128	14 208	13 473	14 280	13 741

В течение финансового года, закончившегося 31 декабря 2010, Hydro-Québec констатировал чистую прибыль в 2515 миллионов долларов, что на 12 % ниже, чем в предыдущем году. В 2010 доходность собственных средств на предприятии составляла 14 %.

Доходы в 2010 остались на прежнем уровне и достигли 12 338 миллионов долларов. Расходы составили 7297 миллионов долларов, увеличившись на 233 миллиона долларов отчасти за счёт роста расходов на краткосрочное приобретение электроэнергии на 247 миллионов долларов по сравнению с 2009.

Предприятие распоряжается имущественными ценностями на 65,898 миллиарда долларов, 55,512 из которых составляют материальные активы. Его долгосрочный долг установился в 2010 в размере 38,66 миллиарда долларов при капитализации прибыли в 32,1 %. Займы и облигации Hydro-Québec гарантируются правительством Квебека; Moody's оценивает долгосрочные ценные бумаги Hydro-Québec на уровне Aa2 стабильный, Fitch Ratings — AA-положительный и Standard & Poor's — на уровне A+.

В 2009 Hydro-Québec выплатил дивиденд на 1886 миллионов долларов своему единственному акционеру, правительству Квебека. За период 2006—2010 сумма дивидендов, выплаченных правительству, составила 10,7 миллиарда долларов.

Дискуссия о приватизации

В 1981 правительство от Квебекской партии заново определило социальную роль Hydro-Québec, изменив условия общественного договора 1944. Правительство выпускает для себя 43 741 090 обыкновенных акций стоимостью 100 долларов каждая, а новый управомочивающий закон предусматривает, что Hydro-Québec должен будет в дальнейшем выплачивать половину своей чистой прибыли в виде дивидендов.

Это изменение в законе станет причиной дискуссии о своевременности полной или частичной приватизации Hydro-Québec — идеи, которая снова спорадически появляется в квебекской действительности в 1980-х. Через несколько лет экономист Марсель Буайе и бизнесмен Клод Гарсия — оба связанные с Монреальским экономическим институтом (МЭИ), think tank под неолиберальным влиянием,— становятся борцами за эту идею, ссылаясь на недостаток строгости в управлении компанией и на возможность для Квебека уплатить часть государственного долга доходом от продажи электроэнергетического предприятия.

Не продвигаясь дальше, чем МЭИ, Марио Дюмон из Демократического дела Квебека во время предвыборной кампании 2008 кратко затронул продажу части уставного капитала Hydro-Québec в акциях квебекскому населению. Опрос фирмы Léger Marketing, проведённый в ноябре 2008 показал, что большинство опрошенных квебекцев (53 %) были против предложения о продаже 7,5 % капитала предприятия гражданам и предприятиям Квебека, а благосклонно к этому относились 38 %.

16 ноября 2008 в интервью на эту тему в популярной передаче Ги А. Лепажа Все об этом говорят бывший пекистский премьер-министр Жак Паризо утверждал, что Hydro-Québec воспринимается квебекцами как символ народного успеха и, следовательно, что всякая попытка приватизации, пусть даже частичной, этой государственной компании всякий раз будет сталкиваться со стойким несогласием населения. Несмотря ни на что, в своей книге La souveraineté du Québec : hier, aujourd’hui et demain, опубликованной в ноябре 2009, Паризо затрагивает три сценария приватизации государственной компании: продажу миноритарного, мажоритарного пакетов или даже продажу всех акций, кроме одной золотой (Golden Share), «которая преобладает над всеми другими акциями по всем решениям, предусмотренным законом».

Однако предложения сторонников приватизации обычно не находят широкий отклик у населения, и правительство неоднократно напоминало, что о приватизации государственной компании нечего было и помышлять.

Как и ряд других экономистов, Жан-Пьер Обри из комитета общественной политики Ассоциации квебекских экономистов скорее считает, что ярко выраженное увеличение ставок за электроэнергию приумножило бы выплачиваемый ежегодно дивиденд правительству и без приватизации предприятия.

Другие, в том числе журналист Бертран Трамбле из сагенейского Котидьена, считали, что приватизация явилась бы шагом назад в эпоху, когда природные ресурсы Квебека вывозились навалом по низкой цене. «Эта эксплуатация нашего гидроэнергетического и лесного потенциала давно сделала из Квебека банановую республику. Могущественные иностранные интересы с согласия местных хищников вывозили, таким образом, средства на разработку наших природных ресурсов».

Преподаватели университетов с левым настроем, например Лео-Поль Лозон и Габриель Сент-Мари из УКВМ, утверждают на основе цифр, что приватизация представила бы собой чистые убытки для граждан, которые платили бы намного более высокие ставки. Правительство также потеряло бы при этом обмене, нарушив общественный договор, подписанный вместе с квебекцами во время национализации, и лишилось бы лучшего актива взамен на незначительное уменьшение государственного долга.

Деятельность

Установленная мощность

Станционные мощности Hydro-Québec Production на 31 декабря 2009 включали приблизительно 59 гидроэлектростанций, 12 из которых мощностью более 1000 МВт, 571 плотину и 26 крупных водохранилищ энергоёмкостью 175 тераватт-часов. Эти сооружения сконцентрированы в 13 водосборных бассейнах из 430, насчитывающихся в Квебеке, в том числе на реке Святого Лаврентия, реках Утард, Бетсиамит, Оттава, Ла-Гранд, Маникуаган и Сен-Морис. Эти производственные объекты поставляют основную часть электроэнергии, производимой компанией.

К гидроузлам добавляются одна атомная электростанция, четыре теплоцентрали и один ветряной парк, что вместе составляет установленную мощность в 36 671 МВт в 2010. Средняя себестоимость продукции в 2010 доходила до 2,14 цента за киловатт-час.

Подразделение Production также покупает значительную часть выпуска электростанции у водопада Черчилл на Лабрадоре (5428 МВт) на основании долгосрочного договора, срок действия которого истекает в 2041.

В 2009 Hydro-Québec выступил в качестве покупателя доли в 60 %, принадлежавшей AbitibiBowater в гидроэлектростанции Маккормик (335 МВт), расположенной в устье реки Маникуаган, около Бе-Комо, за 615 миллионов долларов.

Главные электростанции Hydro-Québec в 2009

Электростанция	Река	Мощность (МВт)
Робер-Бурасса	Ла-Гранд	5616
Ла-Гранд-4	Ла-Гранд	2779
Ла-Гранд-3	Ла-Гранд	2417
Ла-Гранд-2-A	Ла-Гранд	2106
Боарнуа	Река Святого Лаврентия	1911
Маник-5	Маникуаган	1596
Ла-Гранд-1	Ла-Гранд	1436
Рене-Левек	Маникуаган	1244
Берсими-1	Бетсиамит	1178
Жан-Лесаж	Маникуаган	1145
Маник-5-PA	Маникуаган	1064
Утард-3	Утард	1026

В 2008 запасы Hydro-Québec в основном происходили от гидроэнергетических источников (95,8 %). Выбросы в атмосферу углекислого газа (7263 тонны/ТВт∙ч), сернистого ангидрида (19 тонн/ТВт∙ч) и закиси азота (29 тонн/ТВт∙ч) были в 20—43 раза ниже средних в промышленности на северо-востоке Северной Америки. Причиной почти всех этих выбросов является импортируемая электроэнергия.

Система электропередачи

Будучи признанным мировым лидером по сооружению и эксплуатации мощных высоковольтных электрических сетей, TransÉnergie эксплуатирует крупнейшую систему электропередачи в Северной Америке, следит за надёжностью объединения энергосистем Квебека с North American Electric Reliability Corporation (NERC) и участвует в работе Northeast Power Coordinating Council (NPCC). TransÉnergie управляет движением энергии по сети и обеспечивает участникам оптового рынка доступ без дискриминации.

Политика доступа без дискриминации позволяет, например, Nalcor с марта 2009 продавать часть своей энергии с электростанции Черчилл-Фоллс на рынках штата Нью-Йорк, используя установки Hydro-Québec TransÉnergie посредством оплаты транспортных издержек.

К тому же, управление контроля над движением энергии (КДЭ) TransÉnergie получило поручение координировать надёжность системы электрических сетей на территории Квебека на основании двустороннего соглашения между Управлением энергетики Квебека и FERC США.

Её сеть высоковольтных линий длиной 33 453 км, из которых 11 422 км под напряжением 765 и 735 кВ, насчитывает 514 трансформаторных пунктов. Она связана с соседними сетями Канады и США 18 объединениями общей максимальной способностью импортировать 9 575 МВт и экспортировать 7 100 МВт.

Объединение энергосистем

Система передачи электроэнергии TransÉnergie действует асинхронно со своими соседями по восточному объединению. Даже притом, что переменный ток используется в Квебеке с такой же частотой, что и в остальной Северной Америке (60 герц), он не совпадает по фазе с током всего континента. Таким образом, TransÉnergie использует выпрямители переменного тока в постоянный для вывоза или импорта электроэнергии.

Эта особенность квебекской сети позволила Hydro-Québec поддерживать службу — за исключением пяти электростанций Оттавы, прямо соединённых с онтарианской сетью, — во время североамериканского перерыва в электроснабжении 14 августа 2003, когда лишились электроэнергии 50 миллионов человек в сетях, соседних с Онтарио и на северо-востоке США.

С 2009 новое объединение энергосистем, оснащённое выпрямителями переменного тока в постоянный в 1250 МВт, связывает сеть TransÉnergie с сетью Hydro One. Пункт Оттава в Л’Анж-Гардьене, около границы с Онтарио и новая ЛЭП в 315 кВ, построенная в рамках проекта, получили инвестиций на 700 миллионов долларов.

Система электропередачи TransÉnergie также характеризуется большими расстояниями, отделяющими производственные пункты от потребительских рынков. Например, пункт Рэдиссон направляет выпуск с электростанций залива Джеймс к Николе и Монреальской области, то есть более чем на 1000 км к югу.

В 2009 TransÉnergie инвестировала в проекты капитального строительства сумму в 1196 миллионов долларов, из которых 423 миллиона — лишь на расширение своей сети. Кроме объединения с Онтарио, предприятие желает также построить второе соединение с постоянным током мощностью 1200 МВт между пунктом Де-Кантон в Эстри и Франклином в Нью-Гемпшире. Американский отрезок этой линии оценочной стоимостью 1,1 миллиарда американских долларов будет построен Northern Pass Transmission LLC, совместным предприятием двух американских дистрибуторов энергии Northeast Utilities (75 %) и Nstar (25 %), но должна сначала получить разрешение регламентарных властей Квебека и США. Он сможет вступить в строй в 2015 г. По мнению представителя Northeast Utilities, эта ЛЭП только ей одной позволит уже на треть выполнить план по сокращению выброса парниковых газов Новой Англии в рамках Regional Greenhouse Gas Initiative.

Система распределения

Подразделение Distribution Hydro-Québec отвечает за управление поставками и розничную продажу электроэнергии квебекским покупателям. Оно использует сеть линий в 112 089 км со средним и низким напряжением по всему Квебеку, за исключением территорий девяти муниципальных электросетей — Альмы, Эймоса, Бе-Комо, Котикука, Жольета, Мейгога, Сагенея, Шербрука и Уэстмаунта — и электрического кооператива из Сен-Жан-Батист-де-Рувиля.

Оно покупает, главным образом, патримониальный объём электроэнергии у Hydro-Québec Production, а избыточные потребности удовлетворяются долгосрочными договорами, подписываемыми частными поставщиками по окончании тендерного процесса, краткосрочными закупками на соседних рынках. В крайнем случае Hydro-Québec Distribution может прибегнуть к услугам Hydro-Québec Production в случае непредвиденных нужд. Различные договора на снабжение подлежат утверждению Управлением энергетики Квебека, принимающим это во внимание при установлении ставок.

К настоящему времени Hydro-Québec подписал договор на когенерацию на природном газе (507 МВт в 2003), три договора на когенерацию на лесной биомассе (47,5 МВт в 2004—2005), 10 договоров на ветряное производство (2 994 МВт в 2005 и 2008), а также договор на перерабатываемую энергию и на базе Hydro-Québec Production (600 МВт в 2002).

Hydro-Québec Distribution также отвечает за производство электроэнергии, требующейся автономным сетям, питающим североквебекские деревни и общины, не соединённые с главной сетью. Он управляет 23 теплоцентралями на дизельном топливе и гидроэлектростанцией в Нижнем Кот-Норе, на Островах Мадлен, в Верхнем Мориси и Нунавике.

Другая деятельность

Строительство

Подразделение Hydro-Québec Équipement действует как генеральный подрядчик крупных строек Hydro-Québec, за исключением работ, реализуемых на территории, покрываемой Соглашением о заливе Джеймс и Северном Квебеке 1975, доверенных другому дочернему предприятию, Энергетической компании залива Джеймс.

В начале XXI века Hydro-Québec вернулся к сооружению новых электростанций для использования благоприятного положения, созданного либерализацией североамериканских рынков электроэнергии, а также для удовлетворения выросшего квебекского спроса. Стратегический план компании 2009—2013 предусматривает валовые инвестиции на 10,4 миллиарда долларов для строительства и восстановления электрогенерирующих агрегатов.

Кроме проекта Истмейн-1А—Сарсель—Руперт, который должен быть завершён в 2012, важнейшим осуществляющимся строительным проектом является новый комплекс из четырёх гидроэлектростанций на реке Ромен суммарной мощностью 1 550 МВт, сооружение которого началось 13 мая 2009. Комплекс Ромен, строительство которого потребует инвестиций в 6,5 миллиарда долларов, должны быть завершены и постепенно запущены с 2014 по 2020.

В своём вступительном слове в марте 2009 премьер-министр Квебека Жан Шаре объявил о намерении своего правительства развивать гидроэнергетический потенциал другой реки Кот-Нора — Пти-Мекатины. Также обсуждаются другие проекты, в том числе сооружение электростанции на реке Магпи, электростанции Табаре около плотины Кипава в Темискаминге, а также наращивание мощности электростанций Жан-Лесаж (120 МВт), Рене-Левек (210 МВт) и установка дополнительной турбины на электростанции SM-3 (440 МВт).

Исследования и разработки

С 1967 Hydro-Québec вкладывает капитал в исследования и разработки. Кроме финансирования университетских исследований, он также единственное из энергетических предприятий Северной Америки имеет свой собственный исследовательский центр — варенский Научно-исследовательский институт Hydro-Québec (IREQ) на Южном берегу Монреаля. Этот центр, основанный инженером Лионелем Буле, специализируется на высоком напряжении, механике и термомеханике, на имитации сетей и эталонировании.

Именно исследования учёных и инженеров IREQ позволили продлить жизнь плотин, улучшить производительность оборудования, автоматизировать управление сетью и увеличить передаваемую мощность некоторых высоковольтных линий.

Другой исследовательский центр, шавиниганская Лаборатория технологий в области энергии (ЛТЭ) в Мориси, была торжественно открыта в 1988 для приспособления и развития новых продуктов и приёмов, улучшающих энергоэффективность покупателей.

Электрификация транспорта

Некоторые из этих изобретений, в том числе колёсный электродвигатель, поразили воображение квебекцев. Hydro-Québec был критикуем за то, что не извлекает выгоду из модели, представленной инженером и физиком Пьером Кутюром в 1994. Наследник колёсного двигателя выпущен в продажу дочерним предприятием TM4, связанным с объединением Dassault и владельцем фабрики Heuliez в развитии электромобиля Cleanova. Прототипы были построены в 2006.

В 2009 руководство Hydro-Québec объявило, что его двигатель был выбран Tata Motors и датской фирмой Miljø для оборудования демонстрационной версии своей модели Indica Vista, которая будет испытываться в Норвегии. В июне 2009 предприятие также подписало протокол соглашения по реализации программы испытания гибридной перезаряжаемой версии кроссовера Ford Escape.

В январе 2010 Hydro-Québec присоединился к новой пилотной программе по внедрению электромобилей. Эта программа, которая начнётся осенью 2010, будет осуществляться при сотрудничестве города Бушевиля, местных предприятий и фабрики Mitsubishi Motors. Она позволит оценить рабочие характеристики пятидесяти автомобилей i-MiEV в различных реальных обстоятельствах использования, в частности в условиях зимнего вождения.

Исследователи IREQ работают также над развитием новых технологий в области батарей для электромобиля. Исследования ориентированы на технологии, которые увеличат автономию транспортных средств, улучшат эффективность в холодную погоду и сократят время зарядки.

Международные проекты

В 1978 Hydro-Québec делает решительный международный шаг. До этой даты предприятие имело целью лишь энергетическое развитие и поддержку экономического развития в Квебеке. Новое дочернее предприятие Hydro-Québec International основано с целью передать опыт предприятия в сферах его компетенции за рубеж — в распределении, производстве и перевозке электроэнергии. Новая единица опирается на компетенцию основной фирмы, будь то техническую, финансовую или гуманитарную.

В течение 25 следующих лет Hydro-Québec был особенно деятелен за пределами страны, участвуя в управлении сетями передачи электроэнергии и электростанциями: Transelec в Чили, Cross Sound Cable в США, сетью Consorcio Transmantaro в Перу, Hidroelectrica Rio Lajas в Коста-Рике, Murraylink в Австралии и электростанцией Фортуна в Панаме.

В 1999 квебекская государственная компания быстро заполучила долю в 17 % в капитале SENELEC, когда сенегальское правительство решило продать его консорциуму под руководством французской компании Elyo, дочернего предприятия группы Suez Lyonnaise des Eaux. В следующем году соглашение было аннулировано.

То же самое международное дочернее предприятие Hydro-Québec приобрело долю в 20 % в Meiya Power Company в Китае на сумму 83 миллиона долларов, которую оно будет иметь в своём владении до июля 2004. Hydro-Québec участвовал также как консультант в ряде проектов гидроэлектростанций по всему миру. Представители компании были косвенно вовлечены в сооружение плотины Трёх ущелий, предоставляя китайским инженерам услуги по образованию в области управления, финансов и гидравлической активности плотин.

Hydro-Québec постепенно ушёл с международного рынка в период с 2003 по 2006, удачно и выгодно перепродав свои доли в иностранных предприятиях. Чистая прибыль от этих соглашений была передана в Фонд поколений.

Окружающая среда

Сооружение производственных пунктов, транспортных установок и электрораспределительных устройств отражается на окружающей среде. Везде, где построены установки, деятельность Hydro-Québec отражается на природной среде и на жителях этих областей. Кроме того, создание новых водохранилищ превращает ртуть, присутствующую в растениях, в метилртуть, восходящую по пищевой цепи, периодически увеличивающую выбросы парниковых газов из водоёмов, превращённых в водохранилища, и вызывающую эрозию берегов рек.

К тому же, сооружение гидроэлектростанций влечёт последствия для человеческой среды, в которой оно проводится, то есть вопрос заключается в препятствиях для навигации, содержании ртути в некоторых видах рыб, вылавливаемых в водохранилищах, потенциальной потере артефактов, позволяющих описать человеческое присутствие на территории или социально-культурные последствия уничтожения замкнутости коренного населения, живущего близ установок.

Постепенный учёт облика окружающей среды начался в Hydro-Québec с 1970-х. Принятие в 1972 квебекского Закона о качестве окружающей среды, отказ от Проекта Шампиньи, предусматривавшего в 1973 сооружение гидроаккумулирующей электростанции в долине Жак-Картье, и переговорный процесс между правительствами, Hydro-Québec и населением кри, приведший в 1975 к подписанию Соглашения о заливе Джеймс и Северном Квебеке, вынуждают предприятие пересмотреть свой образ действий.

Для ответа на беспокойство за окружающую среду в 1970 Hydro-Québec обзаводится комитетом по защите окружающей среды, а 1 сентября 1973 — Управлением окружающей среды. Ему поручено изучать и измерять воздействие деятельности предприятия на окружающую среду, готовить экологические обоснования, предлагать смягчающие меры на новых проектах и существующих гидроэлектростанциях для проведения исследований в этих областях в сотрудничестве с университетскими исследователями.

Воздействие на природную среду

Предприятие создало сеть станций мониторинга и наблюдения за воздействием на окружающую среду комплекса Ла-Гранд, которая с 1978 предоставляла множество данных о североквебекской среде. 30 первых лет исследований в области залива Джеймс позволили утверждать, что содержание ртути в мясе рыбы увеличилось в 3—6 раз за 5—10 лет, за которые были заполнены водохранилища, и что оно снизилось до нормального уровня через 20—30 лет. Эти результаты подтверждают похожие исследования, проведённые в Канаде, США и Финляндии. Наряду с этим, есть возможность уменьшить воздействие ртути на население, потребляющее пищу, богатую рыбой, путём информационных программ без радикального изменения его режима питания, но избегая некоторые виды рыб.

Вместе с тем, установки, изученные Hydro-Québec, указывают на то, что наземная окружающая среда не подверглась отрицательному воздействию, за исключением некоторых малоподвижных видов, утонувших во время заполнения водохранилища. Популяции переселяющихся видов воспользовались стабильной средой, которую предоставили водохранилища, «так что потребовалось увеличить охоту, особенно на карибу».

Изучение выброса парниковых газов позволило определить, что он значительно увеличивается в течение четырёх лет после заполнения водохранилища, затем через 10 лет устанавливается на уровне, близком к среднему. Энергия, произведённая на электростанциях проекта Залив Джеймс, является причиной валовых выбросов порядка 33 000 тонн в эквиваленте CO₂ на тераватт-час. Hydro-Québec утверждает, что его гидроэлектростанции выпускают в 35 раз меньше парниковых газов, чем электростанции на природном газе, и в 70 раз меньше, чем их аналоги на угле.

Воздействие на общественную среду

Другой повод для беспокойства за окружающую среду связан с историческими жителями областей, затронутых гидроэнергетическим развитием,— инну Кот-Нора и кри с эскимосами в Северном Квебеке. Гидроэнергетическое развитие с 1972 по 1995 ускорило уже начавшееся движение перевода коренного населения на оседлый образ жизни. Новые социальные и воспитательные службы под управлением общин на основании Соглашения о заливе Джеймс и Северном Квебеке и начальное заполнение водохранилищ, затопивших некоторые традиционные трапперские или рыбацкие территории, являются одними из главных причин ускорения оседлого образа жизни.

Изменение было так быстро, что автохтонные общины, особенно кри, «окончательно приблизились к южному индустриализированному обществу». Сходный феномен наблюдался после сооружения дорог или гидроэлектростанций близ изолированных общин Канады и Скандинавии. Между тем, отмечается некоторое обострение социальных проблем вследствие увеличения безработицы после окончания строительства в 1990-х.

После сильного движения населения, сопротивляющегося проекту постройки теплоэлектростанции Сюруа, и окончательного отказа от проекта в ноябре 2004 Hydro-Québec под управлением своего нового председателя правления Тьерри Вандаля в 2005 вновь подтвердил направленность предприятия на энергоэффективность, гидроэнергетику и развитие новых энергетических технологий. С тех пор Hydro-Québec регулярно сообщает три своих решительных критерия для нового гидроэнергетического развития: рентабельность, приемлемость окружающей средой и благосклонное отношение населения.

Наконец, с 1980-х Hydro-Québec присоединяется к различным инициативам долговременного развития. Его подход в этой области установлен на трёх началах: экономическое развитие, социальное развитие и защита окружающей среды. С 2007 он участвует в системе Global Reporting Initiative, возглавляющей распространение достижений в области долговременного развития на международном уровне. На предприятии занято 250 специалистов и управляющих в области окружающей среды, и создана система управления окружающей средой в соответствии со стандартом ISO 14001.

Тарифы и покупатели

Квебекский рынок

Данные о потреблении на 31 декабря 2009

	Число клиентов		Продажи в Квебеке (ГВт·ч)		Доходы (млн. CAD)		Среднее потребление (кВт·ч)
	2010	2009	2010	2009	2010	2009	2010	2009
Домашние и сельские хозяйства	3 698 169	3 649 470	59 534	62 484	4302	4500	16 205	17 230
Общие и институционные	300 163	297 380	33 865	34 151	2648	2662	113 347	115 009
Промышленные	9589	9829	68 439	63 310	3185	3092	7 049 027	6 350 050
Другие	3868	3653	7647	5371	371	295	2 033 506	1 501 957
Всего	4 011 789	3 960 332	169 495	165 316	10 506	10 549

В конце 2010 Hydro-Québec насчитывал 4 011 789 клиентов, объединённых в три больших категории: домашние и сельские хозяйства (тариф D), коммерческие и институционные (тариф G) и промышленные потребители (тарифы M и L). Категория Другие объединяет, в частности, системы уличного освещения.

Около десяти ставок на распределение ежегодно устанавливаются Управлением энергетики после открытых заседаний. Тарификация основывается на издержках доставки услуги, включающих амортизацию основного капитала, запас на содержание установок в порядке, рост клиентуры и экономическую прибыль.

Ставки единообразны для всей квебекской территории и установлены в зависимости от вида потребителя и объёма потребления. Все эти ставки сильно варьируются, в силу различий между бытовыми, коммерческими и промышленными потребителями.

После периода тарифного замораживания с 1 мая 1998 по 1 января 2004 ставки увеличивались 7 раз с 2004 по 2009. Тем не менее, ставки Hydro-Québec одни из самых низких в Северной Америке.

Бытовые потребители

Среднее потребление бытовыми и земледельческими абонентами компании, установившееся в размере 16 205 кВт∙ч в 2010, относительно высоко ввиду использования электроэнергии для отопления в 68 % домов. Hydro-Québec делает оценку, что на отопление приходится более чем половина потребления электроэнергии одним домом в Квебеке.

Это предпочтение электрического отопления делает спрос на электроэнергию более непредсказуемым, но даёт также некоторые природоохранительные преимущества. Несмотря на очень холодный климат зимой, квебекские дома отвечают лишь за 5,5 % (4,65 Мт экв. CO₂) выбросов парниковых газов в Квебеке в 2006. За период с 1990 по 2006 выбросы жилого сектора в Квебеке упали на 30 %.

Потребление электроэнергии домами колебается из года в год в связи с климатом. Однако пики нагрузки на сеть Hydro-Québec всегда приходятся на зиму. Рекорд потребления был установлен 24 января 2011 (2011-01-24) в 7:38 утра, когда спрос достиг мощности 38 200 мегаватт, побив предыдущий рекорд 38 286 мегаватт, установленный 16 января 2009. Температура, зарегистрированная в Квебеке в рекордный момент составляла −28 °C.

Действующий на 1 апреля 2010 бытовой и земледельческий тариф на электроэнергию включает абонентскую плату, установленную в размере 40,64 цента в день, и два уровня цен в зависимости от потребления. 30 первых ежедневных киловатт-часов выписываются по 5,45 цента/киловатт-час, тогда как остальное потребление продаётся по 7,51 цента/киловатт-час. Средний счёт бытового абонента в 2008 установился около 100 долларов в месяц.

Выписка с электрических счётчиков обычно производится каждые два месяца, а счета — двухмесячные. Предприятие предлагает бытовым клиентам возможность распределять сумму годового оцениваемого счёта за электроэнергию на 12 равных платежей. Оценка основывается на прежнем потреблении жилища клиента.

Промышленные потребители

На протяжении целого века промышленное развитие Квебека стимулировалось изобилием гидроэнергетических ресурсов. Энергия представляет важную часть расходов целлюлозно-бумажного и алюминиевого секторов — двух отраслей промышленности, издавна существовавших в Квебеке. В 2009 промышленные клиенты потребили 63,3 тераватт-часа, или 38,3 % всей электроэнергии, продаваемой в Квебеке Hydro-Québec, что на 5,8 тераватт-часа меньше, чем в предыдущем году.

Крупная промышленность пользуется более низким тарифом, чем бытовые и коммерческие клиенты ввиду меньших издержек обращения. В 2008 абоненты тарифа большой мощности, тарифа L, платят в среднем 4,57 цента/киловатт-час.

Правительство Квебека использует низкие ставки за электроэнергию для привлечения новых предприятий и закрепления существующего числа рабочих мест. С 1974 правительство оставляет за собой право предоставлять или нет новые объёмы большой мощности предприятиям, имеющим на них спрос. Порог, закреплённый на уровне 175 МВт с 1987 по 2006, в стратегии Квебека 2006—2015 был сведён к 50 МВт.

Специальные ставки

В 1987 производители алюминия Alcan и Alcoa заключили с Hydro-Québec и правительством спорные договорённости. Эти конфиденциальные договорённости, так называемые «о разделе риска», привели к изменению цен на электроэнергию в связи с различными факторами, в том числе мировыми ценами на алюминий и курсом канадского доллара. Эти договорённости постепенно заменены соглашениями, основанными на тарифе большой мощности.

10 мая 2007 правительство Квебека всенародно объявило о договорённости с Alcan. Это соглашение, которое по-прежнему в силе, несмотря на продажу группы Rio Tinto, предусматривает возобновление гидроэнергетических концессий на реках Сагеней и Перибонка, сохранение инвестиций, монреальского местопребывания руководства и рабочих мест в Квебеке.

19 декабря 2008 Hydro-Québec и Alcoa подписали соглашение об энергетических договорах. Это соглашение, которое продлится до 2040, подтверждает сохранение поставки электроэнергии трём алюминиевым заводам Alcoa в Квебеке, расположенным в Бе-Комо, Беканкуре и Дешамбо-Грондине. К тому же, оно позволяет Alcoa приступить к модернизации своего завода в Бе-Комо и увеличить свою производственную мощность со 110 000 тонн в год до 548 000 тонн.

Критика промышленных ставок

Ряд экономистов, например, Жан-Тома Бернар и Жерар Беланже из Университета Лаваль, оспаривает правительственную стратегию и утверждает, что продажи электроэнергии крупным промышленным потребителям являются слишком дорогими расходами для квебекской экономики. В статье, опубликованной в 2008, исследователи вычисляют, что одно рабочее место на новом алюминиевом заводе или в проекте расширения стоит от 255 357 до 729 653 долларов в год сравнительно с возможной альтернативой продавать избыточную электроэнергию на экспортных рынках.

Между тем, это вычисление оспорено Ассоциацией промышленных потребителей электроэнергии Квебека, которая утверждает в ответ, что данные с 2000 по 2006 доказывают, что цены, установленные Hydro-Québec на вывозимую электроэнергию тем ниже, чем больше её количество, и наоборот. «Констатируется, что чем больше вывоз, тем это невыгоднее»,— добавляет генеральный директор этой организации Люк Буланже, объясняющий этот феномен высокой изменчивостью цен с часу на час на рынках, соседних с Квебеком, и физическими пределами транспорта, уменьшающего максимальное количество, которое можно вывезти в периоды, когда цены наиболее высоки.

Экспортный рынок

Экспортная и посредническая деятельность Hydro-Québec, Канада и США, 1999—2009

	2010	2009	2008	2007	2006	2005	2004	2003	2002	2001	2000	1999
Экспортные поставки (ГВт·ч)	23 270	23 557	21 299	19 624	14 458	15 342	14 392	15 786	54 199	42 389	36 907	24 230
Доходы (млн. CAD)	1513	1506	1 919	1 617	1 149	1 464	1 084	1 345	3 467	3 082	2 349	1 016
Средний доход (CAD/МВт·ч)	65,02	63,93	90,10	82,40	79,47	95,42	75,32	85,20	63,97	72,71	63,65	41,93

Hydro-Québec вывозит часть своих излишков электроэнергии в соседние сети в Канаде и США на основании долгосрочных договоров и соглашения о рынках электроэнергии Новой Англии, штата Нью-Йорк и Онтарио. Два филиала, специализированных на энергетическом посредничестве, Энергетический маркетинг HQ и HQ Energy Services (U.S.), отвечают за эту деятельность за счёт компании. В 2008 объём экспортных поставок достиг 21,1 тераватт-часа и они принесли доходов квебекской государственной компании на 1,9 миллиарда долларов.

Спот-рынок

Компания располагает рядом преимуществ в своих соглашениях об экспортных сделках. Прежде всего, её парк гидроэлектростанций с водохранилищами позволяет управлять многолетними запасами и не требует никакого топлива, стоимость которого регулярно колеблется. Таким образом, Hydro-Québec может подогнать производство в зависимости от спроса, что позволяет днём продавать электроэнергию по более высоким ценам, а ночью, когда цены ниже,— импортировать. Наконец, квебекская электрическая сеть регистрирует свой годовой пик зимой вследствие отопления, в отличие от соседних сетей Онтарио, штата Нью-Йорк и Новой Англии, переживающих ярко выраженный рост потребления летом ввиду потребности в кондиционировании воздуха в домах и конторах.

Долгосрочные обязательства

Хотя большая часть продаж в 2009 приходится на краткосрочные соглашения, Hydro-Québec исполняет обязательства и по двум более долгосрочным договорам. Первый из них, подписанный в 1990 с группой из 13 электрических сетей штата Вермонт, касается продажи 328 МВт по твёрдой цене. Экспортные поставки Hydro-Québec составляют 28 % потребления этого штата, соседнего с Квебеком.

11 марта 2010 два крупнейших дистрибутора электроэнергии в Вермонте Green Mountain Power и Central Vermont Public Service подписали протокол соглашения о продаже максимальной мощности 225 МВт на период с 2012 по 2038. Соглашение предусматривает, в частности, механизм регулирования цен для сокращения рисков, связанных с неустойчивостью рынков, и вынуждает Вермонт сделать крупные гидроэлектростанции источником возобновляемых энергоресурсов. Закон о возобновляемых энергоресурсах H.781 был принят обеими палатами законодательного органа и ратифицирован губернатором Джимом Дугласом 4 июня 2010.

Второй договор с дистрибутором Cornwall Electric, дочерним предприятием Fortis Inc., обслуживающим 23 000 клиентов области Корнуолл в Онтарио, будет действителен до конца 2019.

Избрание президентом США Барака Обамы, борющегося за возобновляемые энергоресурсы, за введение системы сменных прав на выброс и за развитие электрических автомобилей, отразилось на экспортной стратегии Hydro-Québec. Несмотря на успех современной стратегии продажи на краткосрочных рынках, ответственный за Hydro-Québec министр Клод Бешар 3 февраля 2009, как и во время пуска комплекса у залива Джеймс, попросил приготовить новый стратегический план, который включал бы ратификацию окончательных долгосрочных соглашений с США. Желание правительства нашло отклик в Стратегическом плане, опубликованном Hydro-Québec в июле 2009.

Hydro-Québec и квебекское общество

Национальная идентичность и популярная культура

Лет десять назад исследователи начали интересоваться местом, которое Hydro-Québec занимает в идентичности и квебекской культуре. По мнению историка Стефана Савара, Hydro-Québec находится в центре политических, экономических, социальных и культурных интересов современного Квебека. «Он больше, чем простое государственное предприятие, он становится особым инструментом продвижения символических представлений о франкоговорящем Квебеке, которые неизбежно находятся в основе идентифицирующих ориентиров при постоянных изменениях».

Географ Каролина Дебьен полагает, что вызов природе, брошенный Hydro-Québec, относится к сущностным понятиям. Так, обращение-лозунг «электроэнергия в нашей природе» устанавливает связь между природой в неизменном характере — материальным пространством нации — и фундаментальной идентичностью квебекцев в европейском сознании нации.

Работы Доминик Перрон касаются в основном кампаний по продвижению квебекской государственной компании. В работе, опубликованной в 2006, Доминик Перрон объединяет развитие «homo hydroquebecensis» — идро-квебекца из телевизионной рекламы 1970-х — с развитием идентифицирующего сознания, сосредоточенного на территории Квебека.

Также, Перрон связывает представления, переданные в телесериале Водные строители, созданном и финансированном Hydro-Québec в 1997, с заботами по объединению «достижений предприятия в тихой революции и его национализма, сосредоточенного на территории Квебека».

Общественные движения

Квебекские общественные движения и заинтересованные группы регулярно принимают участие в работе СМИ и трёх общественных форумов: парламентских комиссиях Национального собрания, публичных встречах Бюро открытых заседаний по окружающей среде и различных судебных заседаниях, о которых Hydro-Québec отчитывается перед Управлением энергетики Квебека.

Деловые круги также обычно придерживаются доброжелательного отношения к Hydro-Québec. Группы, представляющие владельцев фабрик, содействуют сохранению стабильно низких цен и борются за увеличение производства. Однако некоторые группы, представляющие малый бизнес, требуют более справедливого взаимного субсидирования коммерческих и институциональных клиентов.

Профессиональные союзы, в частности самый активный профсоюз в строительной сфере Федерация работников Квебека (ФРК), не менее благосклонны к развитию гидроэлектроэнергетики — сектора, создающего хорошо оплачиваемые рабочие места. Наряду с этим, ФРК высказалась за реконструкцию атомной электростанции Жантийи, которая должна начаться в 2011.

У движения в защиту окружающей среды, со своей стороны, сложные отношения с Hydro-Québec. Некоторые группы говорят о практически полном нейтралитете и соглашаются на меценатство государственной компании, другие делают запросы выборочно или же высказываются за прекращение гидроэлектрического развития или выработки электроэнергии атомной электростанцией Жантийи. По мнению социологов Перрон, Вайанкура и Дюрана, эта двойственность квебекского экологического движения объясняется, в частности, социал-демократической логикой Hydro-Québec, связанной с его статусом национализированного предприятия и символа автономии и развития Квебека.

Председатели

Список председателей Hydro-Québec

№	Имя	Вступление в должность
1	Телесфор-Дамьен Бушар	15 апреля 1944 (1944-04-15)
2	Л.-Эжен Потвен	29 июня 1944 (1944-06-29)
3	Ж.-Артюр Савуа	1 июня 1955 (1955-06-01)
4	Жан-Клод Лессар	7 сентября 1960 (1960-09-07)
5	Ролан Жиру	1 августа 1969 (1969-08-01)
6	Роберт А. Бойд	9 августа 1979 (1979-08-09)
7	Ги Куломб	15 января 1982 (1982-01-15)
8	Клод Буавен	2 мая 1988 (1988-05-02)
9	Арман Кутюр	Сентябрь 1992
10	Бенуа Мишель	1 декабря 1995 (1995-12-01)
11	Андре Кайе	1 октября 1996 (1996-10-01)
12	Тьерри Вандаль	6 апреля 2005 (2005-04-06)

С 1944 по 1978 высшее управление Hydro-Québec состояло из пяти комиссаров, один из них действовал в качестве председателя.

См. также

• Список гидроэлектростанций в Квебеке
• Соглашение о заливе Джеймс и Северном Квебеке
• Проект Залив Джеймс
• Атомная станция Жантийи
• Энергия ветра в Квебеке
• Гололёд в Северной Америке (1998)

Ссылки

•  (фр.) [www.hydroquebec.com Официальный сайт]
•  (фр.) [site.rdaq.qc.ca/ArchivesHydroQuebec/ Архивный фонд о Hydro-Québec]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Hydro-Québec

Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]