I’m in Love with My Car
| I’m in Love with My Car | ||||
| Исполнитель | ||||
|---|---|---|---|---|
| Альбом | ||||
| Дата выпуска | ||||
| Дата записи | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность |
03:04 (альбомная версия) | |||
| Лейбл | ||||
| Автор | ||||
| Продюсер |
Queen и Рой Томас Бейкер | |||
| Трек-лист альбома «A Night at the Opera» | ||||
| ||||
«I’m in Love with My Car» (рус. Я влюблён в свой автомобиль) — песня британской рок-группы Queen с альбома A Night at the Opera, выпущенного 21 ноября 1975 года. Песня была выпущена в качестве стороны «Б» сингла «Bohemian Rhapsody». Автор песни и исполнитель всех вокальных партий — Роджер Тэйлор.
Альбомная версия длится 3 минуты 4 секунды. На сингле был выпущен ремикс продолжительностью 3 минуты 10 секунд, в нём в начале добавлялись звуки автомобильного двигателя из конца песни, причём в конце он потерялся вместе с небольшой инструментальной партией. В 1997 году песня была выпущена на сборнике Queen Rocks, она, так же как и версия сингла, имеет шум мотора в начале, при этом сохраняет звуки в конце, длительность этой версии — 3 минуты 11 секунд. В 1991 году Hollywood Records выпустила ремикс композиции на переиздании альбома A Night at the Opera. Ремикс отличается несколько изменённым вступлением (с применением эффектов), а также несколько изменённым звучанием инструментов и несколько изменённым окончанием.
Тэйлор написал эту песню о своём автомобиле Alfa Romeo, однако он был не единственным, о ком поётся в песне. По его словам, эта песня обо всех автомобилистах, хотя одним из прототипов также был Джонатан Харрис, сопровождавший Queen во время их концертов[1].
В записи участвовали
- Роджер Тэйлор — ударные, вокал
- Фредди Меркьюри — Бэк-вокал, фортепиано
- Брайан Мэй — Электрогитара
- Джон Дикон — Бас-гитара
Напишите отзыв о статье "I’m in Love with My Car"
Примечания
- ↑ [www.queenarchives.com/index.php?title=Group_-_11-16-1997_-_BBC_World_Service Интервью Роджера Тэйлора для Pop On The Line, BBC World Service на QueenArchives.com] (англ.) (16 ноября 1997 года). Проверено 16 октября 2009. [www.webcitation.org/670fbbIqv Архивировано из первоисточника 18 апреля 2012].
Отрывок, характеризующий I’m in Love with My Car
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
