Редовский, Иван Иванович

Иван Иванович Редовский
Дата рождения:	1 января 1774(1774-01-01)
Место рождения:	Мемель
Дата смерти:	8 февраля 1807(1807-02-08) (33 года)
Страна:	Российская империя
Научная сфера:	ботаника
Учёное звание:	академик СПбАН
Альма-матер:	Лейпцигский университет

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Redowsk.». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Redowsk.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=12760-1 Персональная страница] на сайте IPNI Общепринятое обозначение — «I.Redowsky», однако более часто встречается именно сокращение. Страница на Викивидах

Ива́н Ива́нович Редо́вский (1774—1807) — русский ботаник, исследователь флоры Сибири и Камчатки.

Биография

Иван Иванович Редовский родился в Мемеле 1 января 1774 года. Начальное образование получал в родном городе, затем поступил в Кёнигсбергский университет. Получил степень доктора медицины в Лейпцигском университете, после чего переехал в Ригу, некоторое время преподавая ботанику на дому. В 1799 году прибыл в Москву, где через профессора Христиана-Фридриха Стефана познакомился с графом Алексеем Кирилловичем Разумовским. Впоследствии Разумовский назначил Редовского заведующим ботаническим садом в Горенках. Вступил в переписку со многими известными ботаниками Европы.

В 1805 году И. И. Редовский принял приглашение в экспедицию в Китай во главе с Михаилом Ивановичем Адамсом, присоединённую к посольству графа Ю. А. Головкина. По прибытии в Санкт-Петербург он был избран адъюнктом ботаники Академии наук. В 1806 году экспедиция посетила Алданский хребет, Удской острог, Камчатку и Курильские острова.

В 1807 году Редовский отделился от экспедиции, продолжив исследование флоры бассейна реки Гижиги. Согласно современным источникам, он был ошибочно принят за царского шпиона и отравлен. В более ранних же источниках утверждается, что за сутки до отбытия в Нижне-Камчатск Редовский внезапно заболел. Так или иначе, 8 февраля 1807 года И. И. Редовский умер.

Гербарные образцы растений, собранные Редовским, были переданы Адельберту фон Шамиссо. По ним в 1826 году Шамиссо и Шлехтендаль опубликовали описания многих новых видов.

Некоторые публикации

• Enumeratio plantatum quae in horto comitis Alexii a Razumowsky, in pago Mosquensi Gorinka vigent (1804).

Роды и некоторые виды растений, названные в честь И. И. Редовского

• Redowskia Cham. & Schltdl., 1826, nom. rej. [= Smelowskia C.A.Mey. ex Ledeb., 1830, nom. cons.]
• Andromeda redowskii Cham. & Schltdl., 1826 [≡ Cassiope redowskii (Cham. & Schltdl.) G.Don, 1834
• Arenaria redowskii Cham. & Schltdl., 1826
• Erysimum redowskii Weinm., 1810
• Rhododendron redowskianum Maxim., 1859

Литература

• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/106088/Редовский Редовский, Иван Иванович] // Большая биографическая энциклопедия. — 2009.

Ссылки

• [plants.jstor.org/person/bm000326090 Redowsky, Ivan Ivanovich] (англ.). JSTOR. Проверено 16 марта 2014.
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51908.ln-ru Профиль Ивана Ивановича Редовского] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Редовский, Иван Иванович

Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.