7+3 (химиотерапия)
«7+3» (или «3+7») в контексте химиотерапии — это принятый в онкогематологии акроним для режима химиотерапии, который на сегодняшний день (в 2014 году) наиболее часто используется в качестве индукционной терапии первой линии (то есть с целью вызвать ремиссию) при остром миелоидном лейкозе[1][2], за исключением острого промиелоцитарного лейкоза, который лечат по другим схемам, включающим ATRA (полностью транс-ретиноевую кислоту) и/или триоксид мышьяка и при котором обычно требуется меньший объём химиотерапии (если она вообще требуется).
Название «7+3» происходит от стандартной продолжительности данного курса химиотерапии, который состоит из 7-дневного непрерывного внутривенного введения стандартных доз цитарабина и трёх дней болюсного введения антрациклинового антибиотика или антрацендиона, обычно даунорубицина (однако даунорубицин может быть заменен на доксорубицин или на идарубицин либо на митоксантрон).
Содержание
Режим дозирования
Стандартные дозы цитарабина плюс даунорубицин (режим DA или DAC)
| Лекарство | Доза | Режим введения | Дни |
|---|---|---|---|
| Цитарабин | 100-200 мг/м2 | Непрерывная внутривенная инфузия в течение 24 часов | Дни 1-7 |
| Даунорубицин | (45) 60-90 мг/м2 | Внутривенно болюсно | Дни 1-3 |
Стандартные дозы цитарабина плюс идарубицин (режим IA или IAC)
| Лекарство | Доза | Режим введения | Дни |
|---|---|---|---|
| Цитарабин | 100-200 мг/м2 | Непрерывная внутривенная инфузия в течение 24 часов | Дни 1-7 |
| Идарубицин | 12 мг/м2 | Внутривенно болюсно | Дни 1-3 |
Стандартные дозы цитарабина плюс митоксантрон (режим MA или MAC)
| Лекарство | Доза | Режим введения | Дни |
|---|---|---|---|
| Цитарабин | 100-200 мг/м2 | Непрерывная внутривенная инфузия в течение 24 часов | Дни 1-7 |
| Митоксантрон | 7 мг/м2 | Внутривенная инфузия | Дни 1, 3 и 5 |
Интенсифицированные версии
В попытках повысить эффективность химиотерапии режимом «7+3», были предприняты попытки его интенсификации. В частности, делались попытки удлинить (пролонгировать) курс, увеличив продолжительность введения цитарабина с 7 до 10 дней или продолжительность введения антрациклинового антибиотика с 3 до 4-5 дней. Однако это не привело к возрастанию эффективности терапии, но привело к повышению её стоимости и токсичности, частоты осложнений.
С другой стороны, были сделаны попытки с целью снижения токсичности режима укоротить курс или снизить дозу. Однако было показано, что это приводит к снижению эффективности терапии.
Делались также попытки добавления различных дополнительных химиотерапевтических агентов. При этом было показано, что добавление винка-алкалоидов, таких, как винкристин, винбластин, приводит к снижению эффективности терапии, так как винка-алкалоиды значительно сильнее действуют на лимфоидные клетки (и в том числе на Т-клеточный противоопухолевый иммунитет пациента), чем на миелоидные клетки, в которых они быстро инактивируются ферментом миелопероксидазой. Кроме того, оказалось, что винка-алкалоиды вызывают в миелоидных клетках остановку клеточного цикла в такой фазе, которая делает их менее чувствительными к цитарабину и антрациклиновым антибиотикам — основным эффективным при ОМЛ цитостатикам.
Аналогичным образом, оказалось бесполезным добавление метотрексата, глюкокортикоидов (типа преднизолона) или алкилирующих препаратов типа циклофосфамида, мелфалана.
Однако некоторые сочетания оказались эффективными и целесообразными. Так, добавление этопозида привело к рождению режима ADE (или DAE). Добавление тиогуанина привело к появлению режима DAT.
Напишите отзыв о статье "7+3 (химиотерапия)"
Ссылки
- ↑ [www.bloodjournal.org/content/79/2/313.abstract?sso-checked=true Cytarabine plus idarubicin or daunorubicin as induction and consolidation therapy for previously untreated adult patients with acute myeloid leukemia]
- ↑ [www.bloodjournal.org/content/69/5/1441.abstract Comparison of three remission induction regimens and two postinduction strategies for the treatment of acute nonlymphocytic leukemia: a cancer and leukemia group B study]
Отрывок, характеризующий 7+3 (химиотерапия)
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
