IAI Nesher

Nesher
Dagger (Nesher), аэропорт Жужуй, 1981
Тип	многоцелевой истребитель
Производитель	IAI
Первый полёт	1971
Начало эксплуатации	1972
Конец эксплуатации	1977 (Израиль)
Статус	на вооружении ВВС Аргентины
Основные эксплуатанты	ВВС Аргентины ВВС Израиля
Единиц произведено	61 (51+10)
Базовая модель	Dassault Mirage 5
Варианты	IAI Kfir IAI Finger
Изображения на Викискладе

IAI NesherIAI Nesher

«Nesher» (ивр. ‏נשר‏‎, «Гриф») — истребитель, выпускавшийся Israel Aircraft Industries в начале 1970-х годов — многоцелевой истребитель-бомбардировщик для ВВС Израиля, созданный на базе добытой израильской разведкой документации на французский истребитель Dassault Mirage 5. Большая часть их была продана Аргентине и получила название Dagger (в настоящее время Finger).

Разработка

Фирма Dassault разработала Mirage V по договору с Израилем, который был одним из основных покупателей Mirage III. В требованиях израильских ВВС (IAF) к перспективному истребителю-бомбардировщику было указано, что самолёт не предназначен для ведения боевых действий ночью и в плохих метеоусловиях и должен быть оптимизирован для типичных метеоусловий Ближнего Востока (мало осадков) в обмен на повышенную боевую нагрузку и дальность.

Но после Шестидневной войны французское правительство ввело эмбарго на поставку Израилю оружия и остановило поставки первых 30 Mirage V, оплаченных Израилем, а также 20 заказанных, и прекратило поставки запчастей для израильских Mirage IIICJt. Тогда Израиль принял решение о производстве копии Mirage V, используя добытую своей разведкой производственную документацию французов. Также известны и факты тайного сотрудничества Dassault Aviation с Израилем после введения эмбарго.

Nesher был точной копией Mirage V, за исключением произведимой в Израиле части авионики, катапультируемых кресел Martin-Baker класса 0-0 и вооружения, включавшего израильские ракеты «воздух-воздух» с тепловой инфракрасной головкой самонаведения Rafael Shafrir.

Были построены 51 одноместный истребитель Nesher и 10 двухместных спарок.

Производство Nesher было остановлено, когда в Израиле завершились работы по проекту IAI Kfir — более совершенной разработке IAI на основе планеров Mirage III и Mirage V, разрабатывавшейся параллельно. Вместо французского двигателя Atar 9 Kfir имел двигатель J79 (использовался также на американских самолетах Lockheed F-104 Starfighter и F-4 Phantom II), разработанный General Electric и производившийся в Израиле.

Модификации

• Nesher S: Одноместный истребитель-бомбардировщик для израильских ВВС.
• Nesher T: Двухместная спарка для израильских ВВС.
• Dagger A: Модернизированный одноместный истребитель-бомбардировщик для ВВС Аргентины.
• Dagger B: Модернизированная двухместная спарка для ВВС Аргентины.
• Finger I: вариант для ВВС Аргентины.
• Finger II: вариант для ВВС Аргентины.
• Finger III: вариант для ВВС Аргентины.

Служба в израильских ВВС

Первый прототип Nesher взлетел в сентябре 1969 г, поставки в ВВС Израиля начались в 1971. Самолеты участвовали в войне 1973 года. На Nesher одержал часть своих побед Гиора Эпштейн, самый результативный израильский ас (всего на его счету 16 сбитых арабских самолётов и 1 вертолёт).

В 1978 году самолеты были сняты с вооружения ВВС Израиля, переоборудованы и проданы в Аргентину двумя партиями где были названы Dagger: 26 в 1978 г. и 13 в 1980 г. 34 «Dagger A» были одноместными самолетами и 5 «Dagger B» учебными спарками.

Служба в ВВС других стран

Аргентина

Истребители Dagger вошли в 6 Air Group и были объединены для совместного применения с 8 Air Group (Mirage IIIEA). В войне 1982 за Фолклендские острова они были передислоцированы на авиабазу в Río Grande, Tierra del Fuego, и на аэродром Puerto San Julián и несмотря на большую дальность до целей и невозможность дозаправиться в воздухе совершили 153 самолёто-вылета против британских сил в течение 45 дней конфликта. 11 самолётов Dagger были сбиты истребителями британского флота Sea Harrier или ракетами ПВО британских сил.

В 1979 году по контракту заключенному между IAI и ВВС Аргентины самолёты Dagger должны были быть оснащены новой авионикой и системами HUD и доведены по боевым возможностям до израильского истребителя Kfir C.2. Эта программа, получившая название Finger, была только в процессе разработки в 1982 когда война с Великобританией закончилась. После войны Англия наложила эмбарго на поставки военной продукции в Аргентину и часть оборудования для Dagger, производимая в Англии фирмой British Marconi Electronic Systems не могла быть поставлена. Это оборудование было впоследствиие заменено на французское Thomson-CSF.

Летно-технические характеристики

• см. Dassault Mirage 5

См. также

• Dassault Mirage 5
• IAI Kfir

Ссылки

• [www.airwar.ru/enc/fighter/dagger.html IAI Nesher на сайте airwar.ru]

Отрывок, характеризующий IAI Nesher

– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.