Международный стандартный книжный номер
Поделись знанием:
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.
Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.
Прения продолжались долго, и чем дольше они продолжались, тем больше разгорались споры, доходившие до криков и личностей, и тем менее было возможно вывести какое нибудь общее заключение из всего сказанного. Князь Андрей, слушая этот разноязычный говор и эти предположения, планы и опровержения и крики, только удивлялся тому, что они все говорили. Те, давно и часто приходившие ему во время его военной деятельности, мысли, что нет и не может быть никакой военной науки и поэтому не может быть никакого так называемого военного гения, теперь получили для него совершенную очевидность истины. «Какая же могла быть теория и наука в деле, которого условия и обстоятельства неизвестны и не могут быть определены, в котором сила деятелей войны еще менее может быть определена? Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса впереди, который закричит: „Мы отрезаны! – и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: «Ура! – отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем. Какая же может быть наука в таком деле, в котором, как во всяком практическом деле, ничто не может быть определено и все зависит от бесчисленных условий, значение которых определяется в одну минуту, про которую никто не знает, когда она наступит. Армфельд говорит, что наша армия отрезана, а Паулучи говорит, что мы поставили французскую армию между двух огней; Мишо говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль говорит, что в этом его сила. Толь предлагает один план, Армфельд предлагает другой; и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие. И отчего все говорят: гений военный? Разве гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти тому направо, тому налево? Оттого только, что военные люди облечены блеском и властью и массы подлецов льстят власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями. Напротив, лучшие генералы, которых я знал, – глупые или рассеянные люди. Лучший Багратион, – сам Наполеон признал это. А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави бог, коли он человек, полюбит кого нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они – власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!“
(перенаправлено с «ISBN»)
Международный стандартный книжный номер (англ. International Standard Book Number, сокращённо — англ. ISBN) — уникальный номер книжного издания, необходимый для распространения книги в торговых сетях и автоматизации работы с изданием. Наряду с индексами библиотечно-библиографической классификации (ББК), универсальной десятичной классификации (УДК) и авторским знаком, международный стандартный книжный номер является частью так называемого издательского пакета.
Стандарт был разработан в Великобритании в 1966-м году на базе 9-значного стандартного книжного номера (англ. Standard Book Numbering code, сокращённо — англ. SBN code) Гордона Фостера (англ. Gordon Foster). В 1970-м году с небольшим изменением был принят как международный стандарт ISO 2108. С 1 января 2007 года введен новый стандарт международного стандартного книжного номера — 13-значный, совпадающий со штрихкодом.
Существует также подобный стандарт ISSN (International Standard Serial Number) для периодических изданий.
В России международный стандартный книжный номер используется с 1987 года[1], в Белоруссии — с 1993 года[2].
Содержание
Состав номера
Идентификаторы изданиям присваивают национальные агентства в области международной стандартной нумерации книг. В России до 9 декабря 2013 года этим занималась Российская книжная палата, в Беларуси — Национальная книжная палата, на Украине — Книжная палата Украины[3], в Казахстане — Национальная государственная книжная палата Республики Казахстан. Международные стандартные книжные номера, присвоенные книгам до 2006-го года издания включительно, состоят из аббревиатуры международного стандартного книжного номера (независимо от языка издания) и десяти символов, разделённых дефисом или пробелом на четыре поля переменной длины:
- страна происхождения или группа стран, объединенная языком издания; присваивается Международным агентством ISBN. Число цифр в идентификаторе группы зависит от объёмов выпуска книжной продукции (может быть больше одной), например: 0 и 1 — группа англоязычных стран, 2 — франкоязычных, 3 — немецкий, 4 — японский, 5 — русскоязычные страны (некоторые страны бывшего СССР, Россия), 7 — китайский язык, 80 — Чехия и Словакия, 600 — Иран, 953 — Хорватия, 966 — Украина, 985 — Республика Беларусь, 9956 — Камерун, 99948 — Эритрея. В целом, группам присвоены номера 0—5, 7, 600—649, 80—94, 950—993, 9940—9989, и 99900—99999[4];
- код издательства; присваивается Национальным агентством ISBN, при этом учитывается количество изданий, которое издатель намерен выпустить в свет. Более крупным издателям присваивается более короткий номер, чтобы сделать доступным больше знаков для нумерации изданий (суммарная длина номеров издателя и издания для ISBN, присваиваемого российским агентством, составляет восемь цифр).[5]
- уникальный номер издания (в России — от 6 до 1 знака);
- контрольная цифра (арабская от 0 до 9 или римская X); служит для проверки правильности числовой части ISBN. Расчет производит национальное агентство ISBN.
- Пример расчета контрольной цифры
- Для 9-значного номера ISBN 2-266-11156:
|
Код ISBN |
2 | 2 | 6 | 6 | 1 | 1 | 1 | 5 | 6 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
Коэффициент |
10 | 9 | 8 | 7 | 6 | 5 | 4 | 3 | 2 |
|
Произведение |
20 | 18 | 48 | 42 | 6 | 5 | 4 | 15 | 12 |
- Сумма произведений (цифры кода на коэффициент) составляет 170, тогда остаток от деления этого числа на 11 равен 5.
- Тогда контрольная цифра рассчитывается следующим образом: 11 − 5 = 6.
- Полный номер ISBN: 2-266-11156-6.
- Подтверждение правильности контрольной цифры: произведение 170 складывается с контрольной цифрой 170 + 6 = 176, это число является кратным 11.
Для использования в качестве штрихкодов формата EAN-13 к ISBN добавляется префикс GS1 978, предоставленный Ассоциацией GS1, и вместо контрольной цифры ISBN используется контрольная цифра, рассчитанная по стандарту EAN-13. Выделен ещё один префикс — 979.
С 1 января 2007 года введен новый стандарт ISBN — 13-значный, совпадающий со штрихкодом. Все ранее присвоенные ISBN однозначно конвертируются в новые (978 + первые 9 цифр старого ISBN + контрольная цифра, рассчитанная по EAN-13).
Для изданий, выходящих малым тиражом (в издательской практике 2003 года — до 1 000 экземпляров), либо для «личного» использования присваивать номер ISBN необязательно.
Ответственность
Присоединение к системе ISBN накладывает на издателя ответственность:
- за использование только тех ISBN, которые даны Национальным агентством ISBN;
- за присвоение, размещение, форму приведения ISBN в издании;
- за несанкционированное использование ISBN другого издательства для своих изданий;
- за несанкционированную передачу ISBN другому издательству;
- за информирование Национального агентства ISBN об использованных номерах, об изменении названия, юридического адреса, остановки деятельности;
- своевременное получение нового номера регистранта в случае смены названия издательства и в других случаях, предусмотренных в системе ISBN.
Дополнительная информация
ISBN является обязательным элементом выходных данных. В России по ГОСТ Р 7.0.53-2007 его помещают в нижнем левом углу оборота титульного листа или в нижней левой части совмещенного титульного листа.[6] Каждая новая книга, каждое её переиздание, перевод на иной язык или выпуск в новом оформлении должны иметь свой международный стандартный номер.
На издании могут стоять два и более международных стандартных книжных номера, если это:
- многотомное издание (номер тома и номер издания);
- совместное издание (номера каждого издателя с указанием в круглых скобках их наименования после соответствующего международного стандартного книжного номера);
- издание, впервые выходящее в переводе (номер перевода и номер оригинала с указанием в круглых скобках сведений о языке после соответствующего ISBN);
- комплектное издание, то есть собранное в папку, футляр или заключенное в общую обложку (собственный и международный стандартный книжный номер, общий для всего комплекта)[5].
ISBN позволяет вести оперативный поиск информации о конкретном издании в различных информационных ресурсах, совершенствовать заказ книг, вести контроль за их продажами.
Сведения об издателе (названия, идентификаторы ISBN, адресные данные, специализация) передаются в Международное агентство ISBN для выпуска Международного указателя издательств и издающих организаций (англ. Publishers’ International ISBN Directory)[7].
В Российской Федерации выдачей ISBN заведует Федеральное государственное учреждение науки «Российская книжная палата». Выдача ISBN осуществляется на возмездной основе и на декабрь 2012 года стоимость составляла 1239 рублей[8].
Ограничения
Международная стандартная нумерация книг не распространяется на[9]:
- периодические и продолжающиеся (сериальные) издания (журналы, газеты, бюллетени, периодически продолжающиеся сборники, нумерованные ежегодники);
- предназначенные для временного использования печатные издания (рекламные, раздаточные материалы, программы мероприятий, календарные планы, календари, не являющиеся изданиями книжного типа, товаросопроводительные документы);
- издания с любыми ограничительными пометками;
- листовые издания;
- нотные издания;
- изоиздания;
- картографические издания (кроме атласов);
- авторефераты диссертаций;
- препринты;
- отдельные издания нормативно-технических документов (патенты, стандарты, прейскуранты);
- конспекты лекций, учебные программы и планы, издания в карточной форме.
Интересные факты
- Существует ISBN 0123456789 , где контрольное число 9 «соблюдает» последовательность, показывающую по возрастанию все 10 цифр десятичной системы счисления.
- Некоторые издательства присваивают книгам код, состоящий из одних нулей. Таким образом, число возможных книг для данного кода издательства — кратно 10.
- Некоторым книгам присвоен 10-значный eISBN, эквивалентный как ISBN10, так и ISBN13 (полученному префиксом 978 к ISBN10, без конверсии ISBN10 в ISBN13[10]).
Напишите отзыв о статье "Международный стандартный книжный номер"
Примечания
- ↑ [www.libex.ru/qna/ref/isbn/ Что такое ISBN] на сайте www.libex.ru
- ↑ [natbook.org.by/ru/isbn.php Белорусское агентство ISBN]
- ↑ Книжкова палата України
- ↑ [www.isbn-international.org/en/identifiers/allidentifiers.html Полный список идентификационных номеров стран и групп стран, объединенных языком издания] (англ.). [www.webcitation.org/684XhagDt Архивировано из первоисточника 31 мая 2012]..
- ↑ 1 2 Вестник 4(21)
- ↑ Общий курс издательского дела: Учебное пособие для студентов-журналистов
- ↑ Белорусское агентство ISBN
- ↑ [www.bookchamber.ru/download/DOG_ISBN.zip Варианты договоров на услуги предоставления ISBN]
- ↑ «Книжное обозрение», № 45, 10 ноября 1998 г.
- ↑ [www.isbn.org/standards/home/isbn/transition.asp Are You Ready for ISBN-13?]
См. также
- Служебная:BookSources
- ASIN (Amazon Standard Identification Number)
- ISMN (International Standard Music Number)
- ISAN (International Standard Audiovisual Number)
- ISRC (International Standard Recording Code)
- ISSN (International Standard Serial Number)
- ISWC (International Standard Work Code, see iswc.org)
- ISBN российских издательств
- Комплексный книготорговый индекс-шифр
Ссылки
- [www.isbn-international.org/ The International ISBN Agency]
- [BookChamber.Ru Официальный веб-сайт] Российской книжной палаты
- [RBiP.BookChamber.Ru Национальная информационная система «Книги в наличии и печати»] — российский аналог [BooksInPrint.Com оригинального проекта] компании R.R. Bowker «Books in Print»
- [www.bookchamber.ru/content/isbn/infoisbn.html РКП — Пособие для издателей по ISBN]
- [www.iso.org/iso/en/CatalogueDetailPage.CatalogueDetail?CSNUMBER=36563&ICS1=1&ICS2=140&ICS3=20 ISO 2108:2005] на [www.iso.org www.iso.org]
- RFC 3187 Использование индексов ISBN в качестве URN
- [ISBN International.Org/converter/converter.html Генератор ISBN для издателей] на сайте International ISBN Agency
- [ISBN.Org/converterpub.asp Онлайн-конвертер 10-значных ISBN в 13-значные] на [ISBN.Org ISBN.Org]
- [ISBN International.Org/en/identifiers/allidentifiers.html Numerical List of Group Identifiers] — определение страны происхождения по первым цифрам ISBN
- [andrewu.co.uk/tools/isbn/ ISBN checksum validator] — проверка правильности расчета контрольной цифры ISBN онлайн
- [www.barcoderobot.com/isbn-13.html Генератор штрихкодов на основе 13-значных ISBN]
- [isbntools.knip.ru/EAN-2-13 Перевод EAN/Bookland в 13-значные ISBN]
- [ofeni.ru/need/?isbn Расчет и проверка контрольной цифры 10-значных и 13-значных номеров ISBN самостоятельно]
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Международный стандартный книжный номер
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.
Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.
Прения продолжались долго, и чем дольше они продолжались, тем больше разгорались споры, доходившие до криков и личностей, и тем менее было возможно вывести какое нибудь общее заключение из всего сказанного. Князь Андрей, слушая этот разноязычный говор и эти предположения, планы и опровержения и крики, только удивлялся тому, что они все говорили. Те, давно и часто приходившие ему во время его военной деятельности, мысли, что нет и не может быть никакой военной науки и поэтому не может быть никакого так называемого военного гения, теперь получили для него совершенную очевидность истины. «Какая же могла быть теория и наука в деле, которого условия и обстоятельства неизвестны и не могут быть определены, в котором сила деятелей войны еще менее может быть определена? Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса впереди, который закричит: „Мы отрезаны! – и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: «Ура! – отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем. Какая же может быть наука в таком деле, в котором, как во всяком практическом деле, ничто не может быть определено и все зависит от бесчисленных условий, значение которых определяется в одну минуту, про которую никто не знает, когда она наступит. Армфельд говорит, что наша армия отрезана, а Паулучи говорит, что мы поставили французскую армию между двух огней; Мишо говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль говорит, что в этом его сила. Толь предлагает один план, Армфельд предлагает другой; и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие. И отчего все говорят: гений военный? Разве гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти тому направо, тому налево? Оттого только, что военные люди облечены блеском и властью и массы подлецов льстят власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями. Напротив, лучшие генералы, которых я знал, – глупые или рассеянные люди. Лучший Багратион, – сам Наполеон признал это. А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави бог, коли он человек, полюбит кого нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они – власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!“
